«Шептались, что папа убийца». Новосибирец отсидел срок за чужое преступление — история человека, лишенного семьи и здоровья

За несколько дней до нового, 2000 года обычный водитель из Новосибирска Евгений Лукин оказался подозреваемым в убийстве своей знакомой. Первые дни он был уверен, что следователи во всём разберутся, установят, что он тут ни при чем, и отпустят его из-под ареста к жене и дочерям отмечать Новый год. Этого не случилось — спустя три громких процесса Евгений Лукин получил 10 с половиной лет лишения свободы в колонии строгого режима. А еще через пару лет были пойманы настоящие убийцы женщины, которыми оказались члены жестокой банды бывших милиционеров. Журналист НГС Ксения Лысенко рассказывает горькую историю Евгения Лукина, который оставил здоровье за решеткой, потерял работу и не сумел сохранить брак. Взамен он получил миллион рублей компенсации и сейчас пытается просто жить, но сделать это после пережитого крайне трудно.

32-летний Евгений Лукин был водителем предпринимателя Евгения Гилева, который в 90-е годы работал на Гусинобродской барахолке. 24 декабря 1999 года водитель проснулся около 10 часов утра от звонка Марины Федотовой. Это компаньонка Гилева. Ее время от времени Лукин подвозил по делам на машине коммерсанта. Звонок был не из приятных — женщина ругалась на него, поскольку тот не приехал в 5 утра, чтобы отвезти ее на барахолку. Водитель недоумевал — накануне он разговаривал с Гилевым, и тот сказал, что за Федотовой не нужно приезжать. Чтобы уладить конфликтную ситуацию, он решил отправиться к своему работодателю домой и спросить его лично, что за неразбериха началась с утра.

У него он пробыл от силы минут 10, затем Гилеву поступил звонок из дома Федотовой — ее родственники сообщили, что женщину порезали и она умирает. Евгений срочно повез Гилева к предпринимательнице домой. Шокированные родственники провели тех в спальню: на кровати в крови лежала Марина Федотова. У нее было несколько ран на голове — их нанесли топориком. В спальне царил беспорядок, видно было, что женщина сопротивлялась перед смертью. Ошарашенный Лукин наклонился вслед за Гилевым над кроватью погибшей и машинально поправил прикроватную тумбочку. Через пару минут оба вышли из квартиры, где уже суетились медики, которые бы всё равно не смогли помочь — Федотова уже умерла. Из ее квартиры исчезли украшения и пейджер: его убийца забрал с собой.

А вечером в дом Лукиных пришли милиционеры и задержали его. Евгений попытался успокоить жену и двоих детей — Олесю и маленькую Риту, говорил, что он тут ни при чем, а значит следствие разберется, что к чему.

К своей семье водитель вернулся лишь в 2004 году.

— Это травма моего детства, моя боль. За два дня до моего дня рождения папу забрали. У меня он 26 декабря, а 24-го папу задержали. Конечно, никакого праздника не было — ни дня рождения, ни Нового года. И вот мне уже 32 года, а конец года у меня всегда ассоциируется с этим: с обысками, с задержанием. У нас спокойная семья, папа никогда не сидел, ни в чем таком замешан не был. Я пришла из школы, а у нас всё перевернуто дома, люди в погонах. Соседей всех привлекли, мол, давайте посмотрим, проведем обыск, здесь живет преступник, — вспоминает дочь Евгения Лукина Маргарита, которой на тот момент было 9 лет.

Семья жила на улице Петухова, и тогда, по словам Маргариты, многие знали ее родителей. К тому же пятиэтажка была населена преимущественно молодыми семьями с детьми, которые ходили вместе с Ритой в одну школу. Так что к утру едва ли не все жители Затулинки были в курсе, что накануне в их микрорайоне задержали якобы опасного преступника.

— Сразу это долетело до школы. И это был кошмар, пальцем чуть ли не тыкали в меня и мою старшую сестру — она папе не родная, но он ее воспитывал и любил, — говорит Маргарита.

Происходившее с ее семьей, по признанию женщины, серьезно подкосило всех: здоровье пожилых родителей Евгения, психику дочерей-школьниц и просто шокировало Елену — его 28-летнюю жену.

Ни на Новый год, ни в январские праздники Маргарита папу так и не увидела. Спустя несколько месяцев она пришла к нему на свидание в СИЗО и вспоминает, как была поражена его внешним видом — перед ней сидел глубоко угнетенный человек, в синяках и совсем без зубов. К тому моменту он уже дал признание по делу Федотовой.

— Всё мое детство проходило в шелушении конфет и сигарет для папы в колонию, — вздыхает она. — Тяжелое время тогда было… Ну, наверное, всем было непросто в эти годы, у нас у самих ничего дома не было. Но конфеты для папы — это святое.

В тот же день, когда нашли тело Марины Федотовой и задержали Евгения Лукина, было возбуждено уголовное дело.

— У следствия зацепок как таковых вообще не было. Только мои отпечатки и что они смогли с меня на предварительном следствии выбить показания. Что якобы я там находился и убивал. А доказательной базы не было. Тут, наверное, больше не вина следствия, а суда, который, не разобравшись, плюнул на всё разбирательство, — рассуждает Евгений Лукин.

Он вспоминает, как первые 10 дней после задержания ему не предоставляли адвоката, а затем полгода не давали увидеть семью. О принуждении к даче признания и о страшном давлении на него он заявит в ходе суда, но расследования этих обстоятельств так и не случится.

— Допрошенный в четвертый раз в ходе предварительного следствия Лукин Е. В. отказался от предыдущих показаний, что с целью написания явки с повинной на него оказывалось физическое давление со стороны сотрудников ИВС-2, а перед последним допросом на него оказывалось моральное воздействие оперуполномоченным Кировского РУВД. <…> Доводы Лукина о том, что он был вынужден давать признательные показания, суд считает надуманными, поскольку допрошенные в судебном заседании свидетели Грачев и Хрячков (оперуполномоченные, которые, по словам Евгения, заставили его написать «явку с повинной». — Прим. ред.) опровергли их, пояснив, что все показания Лукиным давались добровольно, без какого-либо принуждения, — говорится в одном из приговоров Кировского районного суда (есть в распоряжении НГС).

В конце марта 2000 года к делу Евгения Лукина присоединился его защитник Александр Семиненко, буквально за несколько недель до передачи материалов в суд. Это он будет подавать многочисленные кассационные жалобы на вынесенные приговоры судов.

— Я знал окружение, знал склад его характера… Ну не мог Лукин совершить преступление. Трижды мы судились, три приговора было. Я даже последнему судье говорил, потому что с ним знаком был: «Ну Александр Александрович, ты-то здравый мужик, ну ты что, не видишь нестыковки? Ну что попало идет!» А он мне ответил: «Саш, если бы он не признал вину, я бы его 100% оправдал», — объясняет адвокат.

Кроме этого признания вины в основу обвинительного приговора легли и некоторые улики: отпечаток на той самой тумбе и окровавленные перчатки, найденные в машине Гилева — ее водил Евгений и на ней порой подвозил погибшую. Отпечаток на прикроватной тумбе в спальне Федотовой, как настаивала защита, был оставлен Евгением уже после ее смерти, как раз в тот момент, когда он с предпринимателем приехал в квартиру после сообщения о том, что ту «порезали». Но люди, находившиеся с ним в комнате, почему-то потом в суде не могли вспомнить, чтобы Лукин подходил к этой тумбочке и касался ее.

— По этому отпечатку меня и осудили. Я просто проходил к балкону, чтобы тумбочку поправить. Ну и поправил на свою голову, — сетует Евгений Лукин.

Уже после его освобождения многие СМИ будут писать, что перчатки оказались в машине Лукина после того, как тот с Федотовой собирал мебель. Якобы женщина поранилась в процессе, кровь осталась на перчатке — ее она сунула в бардачок «девятки». Но по словам Евгения Лукина, эти перчатки Марина Федотова даже никогда не надевала, а остались они в машине после того, как водитель вместе с Гилевым разгружали мясо. Евгений подчеркивает: как таковой экспертизы по перчаткам не было, а в суде ограничились достаточно расплывчатой формулировкой. Она звучит так: «На перчатке обнаружена кровь человека группы А, что не исключает ее происхождение за счет потерпевшей».

Всего этого оказалось достаточно, чтобы в мае 2000 года признать Евгения Лукина виновным по части 1 статьи 105 УК РФ «Убийство» и пункту «г» части 2 статьи 158 УК РФ «Кража» и приговорить к 12 годам лишения свободы. Сразу же Александр Семиненко подал кассационную жалобу на приговор — в ней он указал на допущенные нарушения во время предварительного следствия, вновь заявил о выбивании показаний из Лукина, но главное — обратил внимание на кровавые отпечатки пальцев на косяке двери в квартире погибшей. Их тоже следствие оставило без внимания.

Приговор будут пересматривать еще дважды, но вердикт останется неизменным: Евгений Лукин виновен в убийстве «из личных неприязненных отношений» и краже. В конце декабря 2001 года его окончательно приговорят к 10 с половиной годам лишения свободы и отправят в ИК-14 строгого режима под Тогучином.

— Сложнее всего было просидеть эти два года, пока шло следствие, в изоляции. В полной изоляции. Ни позвонить, ни написать ничего. В камере, где должно находиться восемь человек, находилось 24. В три смены спали. А потом меня почему-то как особо опасного преступника, у которого срок больше 10 лет, перевели в подвал к особо опасным. Вот такая жизнь. Пришлось рядом сидеть с убийцами, пожизненниками, — рассказывает Евгений Лукин.

Примерно в это время в его жизни произошло еще одно тяжелое событие: он развелся с женой. По его словам, решение это было принято обоюдно, Евгений понял, что сидеть ему придется долго, и сказал своей жене, чтобы та строила жизнь без него. Через некоторое время Елена повторно вышла замуж, но ездить к Евгению и носить передачки не перестала.

Пока Евгений отбывал свой огромный срок, в Новосибирске случилось несколько жестоких преступлений. В 2001 году неизвестные напали на коттедж предпринимателя Терехова. Его они дома не нашли, зато обнаружили 16-летнюю дочь бизнесмена, жену, домработницу и грудного ребенка. Со всеми они расправились при помощи огнестрельного оружия, в живых решили оставить лишь младенца. Спустя два года на автобазе новосибирского областного управления здравоохранения произошло ограбление — неизвестные связали сторожей и угнали иномарки.

И убийство семьи, и угон иномарок управления — дело рук банды Большинскова по кличке Большевик. Он — бывший милиционер, сумевший собрать вокруг себя таких же бывших работников органов. Источник, знакомый с ходом расследования этих дел, называет Большинскова беспринципным и «жестоким отморозком», а его банду — одну из самых жестоких в Новосибирске тех лет.

Убийство Марины Федотовой также совершил он со своими подельниками. Как выяснилось, женщина накануне своего убийства подала объявление в газету о продаже дорогой мебели. Преступники пришли к ней в квартиру в тот момент, когда дочь Марины Федотовой гостила у бабушки, а ее сожитель уехал покупать елку.

— Мы говорили про это объявление, и я выдвигал версию, что, может быть, кто-то по этому объявлению. Я вам даже больше скажу: по делу Лукина начался четвертый суд, к тому моменту Большинсков и его подельники уже были задержаны. Да, вот так. Но ведь виновность определяет суд, а то, что они под арестом, — это не наказание, это мера пресечения. Могу только предположить, что в случае Лукина ждали постановления президиума Новосибирского областного суда. Пока оно вступит в силу. Но оно уже вступило к тому моменту, просто Лукин сидел несколько месяцев по вине прокуратуры, а не суда, — считает адвокат Александр Семиненко.

В конце августа 2004 года Евгения Лукина наконец освободили. За ним признали право на компенсацию имущественного и морального вреда, чем Евгений совместно со своим адвокатом и решат воспользоваться. Он подаст иск о выплате 15 миллионов рублей компенсации, но суд уменьшит сумму до 1 миллиона, и то этих денег ему придется вновь ждать несколько месяцев.

К тому моменту, когда Евгений Лукин подаст иск о компенсации, в суде будет разворачиваться процесс по делу Большинскова и его банды. В итоге главаря приговорят к пожизненному сроку за 12 убийств и 19 разбойных нападений. Он отбывает наказание в колонии «Полярная сова».

Как вспоминает Маргарита Лукина, единственным человеком, который до сих пор, пожалуй, не верит в невиновность ее папы, оказалась мать погибшей Марины Федотовой:

— На суде мать Марины, конечно, проклинала нас. Ее речи у меня в ушах стоят. Ну это эмоциональное состояние, но я не могу ни в коем случае ее винить — она потеряла родную дочь. А раз наше правосудие сказало, что папа был виновен, и у нее, видимо, других вариантов не было. Но когда папа освободился, мы пошли на квартиру, где проживала дочь Марины — она моя ровесница. Хотели просто объяснить ситуацию, потому что не знали, дойдет ли информация [об оправдании] до них, да и с таким камнем на душе жить невозможно. Нам открыли, мы начали объяснять, кто мы такие, перед нами дверь закрыли, и всё. Больше мы никуда не ходили.

Точно так же считает сам Евгений Лукин и винит в первую очередь следователей, которые «убедили ее до такой степени».

Миллион рублей компенсации, который все-таки удалось получить, быстро разошелся: часть Евгений отдал адвокату, еще часть потратил на операцию для дочери, а оставшиеся деньги попытался вложить в бизнес, связанный с авто. Потом случился 2008 год, и Евгений Лукин прогорел.

Через год после выхода из колонии он лег на операцию по удалению межпозвонковой грыжи. После этого получил инвалидность на год. Через какое-то время вновь начались проблемы со здоровьем, но в инвалидности на этот раз отказали. С его слов, это потому, что он недостаточно часто обращался к врачам и не смог собрать большую медицинскую историю.

— Пришел весь больной оттуда. Потом у него была инвалидность, но всего на год. На сегодняшний день у него инфаркт, жена ушла еще во время его отсидки. Моей бабушки — его мамы — тоже уже не стало. У него есть только я, моя сестра и внук — мой сын. Всё это время он болеет, бесконечно болеет. Потому что такое не проходит бесследно. У него больное сердце, ему вырезали желчный пузырь, у него межпозвонковая грыжа, из-за чего порой отказывают ноги. Он молодой мужчина, но по здоровью как дедушка — он таким пришел из колонии. И восстановиться, к сожалению, не получилось, — объясняет Маргарита Лукина.

Сейчас Евгений Лукин уехал в другой город, на юг России. Там он надеется хоть немного восстановиться.

Железнодорожный районный суд Новосибирска недавно поставил точку в деле об особо крупном мошенничестве, в котором участвовали сотрудники МТС Банка и несколько предпринимателей. Четверо человек получили реальные сроки — от 3 до 4 лет в колонии, но намерены обжаловать приговор.