«Смотрела крупным планом, как его убивали». Мама застреленного в «Эдеме» работника KFC рассказала свою версию

В июне 2019 года в торговом центре «Эдем» в Академгородке произошла трагедия — молодой мужчина пришёл на работу к своей возлюбленной, где застрелил соперника, после чего застрелился сам. В администрации ТЦ появление вооруженного человека в подсобке ресторана объяснили тем, что «Сайгу» он спрятал в футляр от гитары и прошёл в здание вместе с музыкантами. Мама убитого Павла Гергерта узнала о смерти сына случайно, когда зашла в интернет. В морг её не пустили, потому что с собой не было паспорта сына. О том, что дело закрыли, она тоже узнала из новостей, хотя следователи обещали пригласить её на подведение итогов. Через полгода после трагедии Олеся Гергерт рассказала свою версию случившегося и объяснила, почему главной виновницей смерти сына считает его подругу.

Летним вечером 29 июня Павел Гергерт собирался на работу в ресторан KFC в Академгородке. Своей работой он бредил — даже в отпуске ему звонили коллеги, чтобы решить какие-то вопросы, потому что Паша во всём разбирался. Об этом его мама Олеся Гергерт рассказывает со слезами — буквально через несколько дней Павел должен был улететь в Анапу на обучение, чтобы получить более высокую должность. Кроме того, он сдал вступительные экзамены в томский университет — о том, что сын поступил на бюджетное место, Олеся узнала через три дня после похорон.

Обычно с вечерней смены Павел возвращался ночью. Он жил с родителями, сестрой и маленьким братом в новой квартире на Первомайке. В тот день у них в гостях была бабушка, которую рано утром собирались провожать в аэропорт.

— Я проснулась, у меня примерно на 4 часа будильник стоял. Мама уже была в сборе. Я думаю — надо разбудить Пашу. А мама сказала, что Паши ещё нет, — вспоминает Олеся.

Павел не брал трубку, не выходил в WhatsApp. Олеся даже немного злилась, что сын не предупредил, что задержится. В итоге она решила посмотреть, когда сын в последний раз заходил во «ВКонтакте». На часах уже было больше полудня — с момента смерти Павла прошло больше десяти часов.

До странички Павла Олеся не дошла. Она сразу же увидела сообщение от бывшей коллеги сына, которая принесла ей соболезнования и спросила, когда можно прийти попрощаться.

— Я в недоумении, спрашиваю у нее: «Не понимаю, о чем вы говорите, про какого Пашу, какие соболезнования?» Она: «Вы мама Паши?» Я говорю: «Смотря про какого Пашу вы спрашиваете». Она: «Гергерт?» Я говорю: «Да». И она скидывает мне ссылку на новость. Ну и всё, а дальше я уже как на автопилоте. Сначала к Насте (дочери) подошла: «Это что, шутка какая-то?» Потом к мужу подошла — говорю, не понимаю, что это.

Дальше всё было как в тумане. Мужа (отчима Павла) тоже трясло. На работу к сыну их повёз муж сестры. По дороге он позвонил своему знакомому из дежурной части, тот сказал, куда ехать. На вопросы о том, кто и в каких больницах, в дежурной части сказали без церемоний.

— Нам отвечают: «Какой раненый, вы о чем? Два выстрела в упор, нет его уже в живых». Ну а дальше всё, я не помню, меня муж уже на полу подбирал, — вспоминает Олеся. — В морг меня не пустили. Нужен был паспорт — подтверждение, что он мой сын. Но паспорт был у следователя. Как будто я просто по моргам любитель мотаться, опознавать трупы.

После похорон, когда Олеся начала восстанавливать все события, управляющая KFC рассказала ей, что несколько раз подходила к следователю и спрашивала, сообщили ли о смерти родным. Сотрудникам ресторана тоже запретили что-либо сообщать родным на основании «следственной тайны».

— Какая тайна? В интернете уже полосило этими новостями. Сами посетители там же снимали и тут же везде выкладывали. В комментариях даже фотографии трупа Паши были, — говорит Олеся.

После смерти сына Олеся пересмотрела практически все публикации о стрельбе в «Эдеме», перечитала все комментарии, просмотрела все видео из торгового центра, досконально изучила дело, которое вели три разных следователя. О том, что дело закрыли, Олеся узнала из новостей. По этому поводу она написала жалобу в Следственный комитет, а затем в прокуратуру.

С Валерией, которая оказалась в центре любовного треугольника, Олеся встретилась на очной ставке, о которой попросила следователей.

Во время разговора выяснилось, что Максим Соломахин, который выстрелил в Павла, накануне приходил к Валерии и угрожал ей, правда, об этом девушка никому не сказала.

Накануне стрельбы Олеся слышала, как Павел разговаривает с Соломахиным по телефону. По её воспоминаниям, разговор был спокойным. Несмотря на угрозы Соломахина, в девушку он бы не выстрелил, так как очень любил, считает она. На странице сына она нашла сообщение от Соломахина: «Давно бы уже застрелился, но тиранит мысль, что я буду гнить в земле, а она будет с тобой».

Сейчас Олеся Гергерт пытается возобновить дело, так как считает, что торговый центр не наказан за то, что их охрана пропустила преступника. Летом появление стрелка в ТЦ администрация объяснила тем, что он прошёл с музыкантами, спрятав «Сайгу» в футляр от гитары.

— Я дело изучила от начала и до конца. Я смотрела видео с камер наблюдения, — возмущается Олеся. — Было видно с самой улицы — как он вышел из машины, зашел, поднялся по эскалатору. Он один зашел. Сзади этот чехол от гитары. Почему его не проверили, мне до сих пор непонятно.

Олеся рассказала, что сначала Соломахин направил ружьё на Валерию.

— Мне вообще изначально говорили, что Паша не понял, что это произошло быстро. Всё он понял, всё он видел. Мне пришлось посмотреть это крупным планом — как его убивали, — со слезами вспоминает Олеся. — Он сидел в маленьком подсобном помещении, где была дверь со стеклом. Максим разбил стекло ружьем, засунулся туда головой, нашел Пашу. Паша был в углу, больше некуда было прятаться. Сидел, весь сжимался. Видно было, что ему страшно. Разбил стекло, его увидел, вернулся, кричал: «Выходи или я всех перестреляю!» Кто-то в туалете сидел, сами спрятались в первом попавшемся помещении. Лера видела момент, когда он в Пашу стрелял. Паша упал на левый бок, пытался ногой отмахнуться. Потом тот к нему подошел и выстрелил в упор.

Сочувствия к родителям Максима, признаётся Олеся, у неё нет, так как это было его решение, он сам это выбрал. Несмотря на все обстоятельства, 80% вины, считает мама Павла, лежит именно на Валерии, так как всё это можно было предотвратить, если бы девушка определилась, с кем хочет быть.

Олеся призналась, что в первое время после смерти сына она часто ходила на кладбище. Потом родственники сказали не делать этого, не мучить Пашу. Чтобы справиться с горем, она ездила к психологу, но потом перестала, так как он назвал Валерию такой же жертвой случившегося, а Олеся так не считает.

— У меня вещи сохранены — те, в которых он на работу уходил, — мне следователь отдал. Я их в пакетики сложила, его запах сохранен до сих пор, — говорит Олеся. — Я могу ночью встать и здесь сидеть. Я еще не воспринимаю, что его нет, воспринимаю как живого. Иногда такая мысль мелькнёт — «Надо у Паши спросить». Потом, конечно, включаюсь — спрашивать-то не у кого.

О прекращении уголовного дела по стрельбе в «Эдеме» стало известно в октябре 2019 года. Официальная формулировка: «В связи со смертью лица, виновного в совершении преступления».