«9 Мая соберемся, погуляем, если кого-то потеряем — помянем». Как в Колывани проводили 20 мобилизованных мужчин

В Колывани, в поселке в часе езды от Новосибирска, мобилизация началась буквально сразу после выступления Владимира Путина. Алгоритм отработан — краткая инструкция от главы района в Доме культуры, напутственные слова чиновников и ветеранов, объятия под «Прощание славянки» и автобус, который увезет мобилизованных мужчин. Корреспондент НГС Ксения Лысенко приехала в поселок, чтобы посмотреть, как провожают большую группу колыванцев; почти все они — водители.

Игристое вместо валидола и неделя отсрочки

— Да лучше так, чем 10 лет не за ***** собачий [сидеть], — произносит высокий и полноватый мужчина лет 50, стоя у здания администрации. Он похож на провожающего, но как позже выяснится, его мобилизуют вместе с 19 другими жителями Колывани.

Рядом с ним стоят несколько мужчин, одетых в камуфляж, и женщины с красными, заплаканными лицами. Люди переминаются с ноги на ногу под промозглым ветром и нервно поглядывают на здание администрации. Они ждут, пока выйдет глава района вместе с военкомом, — именно они зачитывают списки призванных и затем отправляют тех на пункт сбора.

Как рассказывает одна из врачей Колыванской ЦРБ, призванные мужчины начали поступать к ним на комиссию еще в выходные. Проходят хирурга, терапевта, кардиолога.

— Вчера за один день четверых приняли только. Средний возраст — 30–35, вот так примерно. Сегодня должны быть новые, но что-то пока не видно, — вздыхает она, оглядывая полупустой больничный коридор. — Дурдом какой-то, все вымотаны. Кто-то хочет дообследоваться, говорит о своих заболеваниях, вот, мол, давайте мне отсрочку. Одному даже дали, на неделю. У него давление было 200. Про остальных не знаю.

Через улицу от больницы, на площади перед администрацией, продолжают собираться люди. Наконец из дверей администрации показываются чиновники. Среди провожающих оживление. Толпа неспешно перетекает к Дому культуры — в маленькой Колывани всё в шаговой доступности.

— Я честно даже не знаю, как всё будет, — растерянно говорит 30-летний Владимир с грустной улыбкой.

Владимир раньше служил, у него категория А.

— Да, я рядовой, у нас просто водителей сейчас собирают. Настрой? Как в первый раз… то есть не в первый, — смеется мужчина, а вместе с ним усмехаются его родственники, пришедшие его проводить.

Пока Владимир идет к зданию ДК, он встречает своих знакомых, пожимает руки, всё так же растерянно принимает слова поддержки («Вован, давай, держись»).

— Что с работой? Ну-у-у… Сказали, что водить всё равно тут не будешь. Мне главное, чтобы с семьей хорошо всё было. У меня жена и дочь, ей две недели. Нас (имеются в виду мобилизованные. — Прим. ред.) вроде сегодня больше должно было быть, но часть отсеялась [на комиссию]. Сам не стал, ну, а что, если у меня нет хронических заболеваний? — пожимает он плечами.

К Владимиру подходит его знакомый с маленькой бутылкой игристого — его тоже мобилизуют сегодня.

— О, а ты чего, уже, что ли? Это такой валидол? — интересуется Владимир, глядя на то, как его знакомый нервно срывает пробку и пьет из горла.

Под песню «Вперед, Россия!», звучащую из колонок, родственников и мобилизованных собирают в зале ДК — там, где в начале марта хоронили одного из первых погибших на Украине военнослужащих из Новосибирской области. Обстановка в зале тяжелая — мужчины пытаются приободрить своих близких, но мамы и жены всё равно украдкой всхлипывают и вытирают слезы.

«Парни, настроение нормальное сделайте»

— Алгоритм такой: сейчас Петр Иванович зачитает решение призывной комиссии, после этого все, кто у нас призывается по мобилизации, в две шеренги выстраиваются напротив крыльца Дома культуры… — рассказывает глава района Евгений Артюхов, стоя в актовом зале перед собравшимися.

— По росту? — выкрикивает один из мужчин, на него шикают родственники («Ты чего как этот?»).

— Как хотите, — невозмутимо продолжает глава. — Родственники, я вас прошу, маленько отойдите, мы ребят достойно проводим, я руки им пожму. И поддерживайте не слезами, а радостью, понимаете? Что хороните-то? Там есть кому воевать. Понятно или нет? И парни, настроение нормальное сделайте, чтобы уходили с радостью. Не надо ничего плакать. Зачем оплакивать? Зачем вот это всё, как говорится, мысли свои куда-то деёте? Ждите и надейтесь. Всё будет нормально, — напутствует Евгений Артюхов.

После зачитывания решения призывной комиссии и списка мобилизованных едва зашедших в зал колыванцев вновь попросили на крыльцо для построения и торжественного прощания.

— Вы идете защищать нашу родину. Завтра что будет — неизвестно, может быть, мы завтра к вам приедем, — успевает сказать напоследок глава, но его уже почти не слушают: люди встали и направились к выходу.

На улице мужчины неторопливо выстраиваются напротив крыльца.

— 47 ему, да, такой возрастной. Но водитель, поэтому призвали, — выдавливает заплаканная женщина — супруга того самого мужчины, который выкрикивал комментарии в зале. — Да они все почти возрастные, посмотрите, молодых почти нет.

Средний возраст мобилизованных сегодня и впрямь составляет примерно 40–45 лет. Владимир, который оставляет в Колывани супругу и недавно родившуюся дочь, — едва ли не самый молодой. Есть еще Александр — ему 32.

Как рассказывает его жена, повестка Александру пришла 23-го числа, вечером. Как и в случае с Владимиром, у него первая категория, служил, рядовой, хронических заболеваний нет.

— Он не того характера человек, понимаете? Чтобы болезни искать или еще что. Чтобы как-то о нём плохо думали — нет, — объясняет его супруга.

Из колонок доносится песня группы «Голубые береты»:

Без войны, как без игрушки,

Дня прожить не хочешь.

Погибают солдатушки,

А ты всё хохочешь.

Музыку прерывают.

— Ровняйся! Отставить! Так, бычки повыбрасывали, — командует тот самый Петр Иванович из военкомата, у него в руках — список фамилий мобилизованных. — Что, на сборах не были, службу в Вооруженных силах не проходили? Не знаете, как было?

Один из мобилизованных — мужчина в камуфляже и в берцах — не выдерживает:

— В Чечне я был. В первую чеченскую. Такого не было! Чтобы «Ровняйся, смирно» — не было!

Отовсюду доносится «тише-тише».

— Ну если просят, — замечает глава.

В шеренге мобилизованных недовольство.

— Мы еще не там, чтобы нам приказывали, — тихо замечает один из них.

Петр Иванович быстро зачитывает фамилии, звучит гимн.

— Сегодня, ранним утром, мы вновь провожаем наших земляков на защиту Родины. Выражаем глубокую уверенность в том, что вы будете служить примером добросовестного исполнения своего патриотического долга перед нашей великой страной. Нам есть с кого брать пример: наши деды и прадеды достойно отстояли свою страну. Отстоим и мы, — поставленным голосом с папки зачитывает работник Дома культуры и передает слово главе.

Евгений Артюхов несколько раз повторяет напутствие «Берегите себя»:

— Говорить я долго не буду. Как говорится, вы не на выданье, я не свадебный генерал. Я хочу пожелать вам удачи, ребят. <…> Вы те люди, которые своим добром, своим решением на нашей матушке-земле будете освещать наше светлое небо. Помогайте друг другу. Жизнь продолжается. Удачи вам, мужики!

В группе жен и матерей доносятся всхлипы. Одна из них отходит подальше от крыльца, чтобы проплакаться.

Финальное слово предоставляют ветерану войны в Афганистане Александру Дорофееву:

— Я уверен в том, что мы достойно это испытание пройдем, победа будет за нами. И смотрю на вас, всё равно мы уже достаточно взрослые, многие уже прошли боевые, горячие точки, есть определенный опыт. А так вспомнил себя в 18–19 лет, когда тоже участвовал в боях, а сейчас смотришь на пацанов таких — их вообще никуда пускать нельзя. Дай бог, что мы все соберемся, скажем, следующего 9 Мая, на нашем общем празднике Великой Победы. И конечно, вместе погуляем, порадуемся, если кого-то потеряем — помянем, как это положено.

Под «Прощание славянки» глава района, как и обещал, пожимает руки призванным колыванцам, работник ДК громогласно объявляет: «Наше дело правое, мы победим!»

На площади уже показался желтый микроавтобус с надписью «Дети». Именно в нём и поедут на пункт сбора все 20 мужчин. Их поспешно обнимают — времени на прощание дается немного.

— Те 8 (мужчины, которые получили повестки, но отправились сегодня на комиссию. — Прим. ред.) ушли, спрятались как крысы, почему я своего сына отдавать-то должна?! — сквозь слезы замечает одна из матерей. Ее пытаются успокоить.

Основная масса людей сместилась к автобусу. Чья-то жена прижимает к стеклу руки и пытается сделать фото на память — мужчина машет ей в ответ.

— Серег! — кричит один из мужчин на площади — его должны отправить на пункт сбора завтра, 28 сентября. — Ты там поляну накрывай, да? Я завтра буду! Может, шашлычок пожарим.

В автобусе над шуткой посмеиваются, но среди провожающих одни слезы и рыдания.

На прощальные фото и важные слова перед отъездом уходит не более 10 минут. Мужчины усаживаются в автобус, водитель заводит мотор и трогает с места. Вслед ему несутся свист и пронзительное «Возвращайся».

Площадь пустеет почти сразу. Спустя пять минут перед Домом культуры не остается никого. Завтра в 9 утра тут пройдут очередные проводы.

Недавно мы побывали на прощании с мобилизованными в Новосибирске: мужчин отправят на учения, а затем — на спецоперацию.