Как Сибирская пуля угодила в UFC? Интервью с бойцом Андреем Пуляевым, попавшим в самую крутую лигу мира

27-летний боец Андрей Пуляев недавно — в конце августа 2024 года — выиграл контракт с UFC, одолев на отборочном турнире в Лас-Вегасе американца Лиама Андерсона. Российский спортсмен впечатлил ударами и боевым интеллектом главу UFC Дану Уайта и получил его похвалу. Уже 22 марта в Лондоне Андрей проведет свой первый бой в самой крутой лиге мира, соперником станет англичанин Кристиан Лерой Данкан. Наши коллеги из «CHITA.RU» в преддверии поединка поговорили с Андреем Пуляевым, которого в спортивной среде зовут Сибирской пулей. Уточним, кстати, Андрей родился в Забайкалье, а не в Сибири.

Андрей занимается единоборствами уже 12 лет, начинал с секции кудо на КСК. За это время одержал девять побед и потерпел два поражения в профессиональных боях, чаще всего выступал в рамках Shlemenko FC. Андрей живет в Новосибирске и тренируется в филиале школы «Шторм» у легенды ММА Александра Шлеменко.

Мы поговорили с ним о жизни, спортивном пути, UFC и о том, что дальше.

— Как и почему ты пришел в единоборства?

— Всё детство я с переменным успехом и перерывами занимался много чем: и биатлоном, и хоккеем, и баскетболом, и армейским рукопашным боем. Но именно в 15 лет у нас на районе в Чите открылась секция кудо (современное полноконтактное боевое единоборство, созданное в 1981 году мастером восточных единоборств Адзумой Такаси и включающее в себя элементы и технические приемы из арсенала карате, дзюдо, английского и тайского бокса, а также других видов боевых единоборств. — Прим. ред.). Со мной в классе учился парень, который знал там тренера, этот парень позвал тренироваться весь наш класс. Мы пошли, и как-то зацепило. С того момента, с 15 лет, можно и начинать отсчет моей карьеры, так скажем.

— Я так понимаю, ты провел детство в неблагополучном раойне. Закалила ли тебя жизнь там и повлияла ли она на то, что ты решил заниматься единоборствами?

— На самом деле я как раз-таки был хулиганом — не на стороне хороших мальчиков, которых все обижают, наоборот, я был тем балбесом, который всех обижал. Не знаю, почему так сложилось, просто гиперактивным дураком был, молодым, глупым. Не знаю почему, но я делал это [обижал других], к сожалению.

— Спорт тебя дисциплинировал в этом плане?

— Ну да, можно сказать. Реально был суперактивным, много сил, энергии. И опять же меня пригласил на тренировку товарищ, и я начал тратить энергию на единоборства. Как раз там и первая мечта появилась, именно такая, уже осознанная, не то что я там при подростковом максимализме себе что-то придумал, а, наоборот, уже когда переходный возраст чуть прошел, я с осознанием дальнейшей жизни поставил цель. И вот потихоньку двигаемся дальше.

— Было ли сложно отказаться от детских радостей в угоду такому серьезному спорту? Бунтовали ли родители?

— Я и не скрывал никогда то, что я и курил, и алкоголь пил в тот момент, — опять же из-за района, в котором всё это происходило на моих глазах, и окружения, которое всё это делало. Тренировки стоили, помню, рублей 600−700 в месяц. А первые два занятия были бесплатными. И вот я отходил неделю, и тренер уже говорил: «Всё, давай плати либо кыш отсюда».

Я к маме подходил, говорил, что надо оплатить, но она не верила, потому что давать деньги мне в руки — сразу понятно на что. Родители меня не раз лупили за то, что я сигареты курил, но на момент 15-летия уже забили, так скажем: «Твое здоровье, что хочешь, то и делай», потому что уже не могли справиться с этим. И вот я ее уговаривал, уговаривал и в итоге уговорил. Для этого привел друга, который жил в доме напротив, мама ему на слово тоже поверила, что мы все на тренировки хотим пойти, и дала деньги на свой страх и риск.

— А что стало главным толчком к тому, чтобы уйти в профессиональный спорт?

— Не знаю. Не скажу, что я на тот момент был супертрудягой. Просто нравилось драться, чувствовать, что я сильный. И результаты, которые в первые полгода пошли, мотивировали становиться еще сильнее. Это не про то, чтобы стать профессионалом, просто меня это мотивировало заниматься дальше, чтобы среди сверстников быть лучше. Представьте, нас в классе 30 человек — 25 пацанов, и 15 из них занимались в одной группе. И всё равно мы в школе все силами мерялись, в зале постоянно на тренировках три раза в неделю тоже между собой лупились, боролись, и я как-то хотел стать сильнее их. И тот парень, который уже занимался на тот момент года четыре, который нас всех позвал на эту тренировку, — я хотел стать сильнее его. И где-то через год-полтора были соревнования, в которых мы с ним в первом же бою сошлись. Мы уже тогда по разным клубам занимались. Вот тогда я его победил, и моя первая мини-цель выполнилась.

— А как зовут этого парня?

— Артем Болдырев. Я, кстати, один раз в интервью уже его упоминал, и он мне после этого написал, сказал: «Классно, что ты не забыл меня, не зазнался». Я говорю: «А зачем мне зазнаваться? Это же было». Он, можно сказать, такую немалую роль сыграл. И в тот момент моя жизнь изменилась. Я тогда и сигареты бросил, и тренер хороший попался, который после тренировок нас собирал, объяснял, что бухать, курить, шастать по клубам — стремно. Он нам это каждую тренировку объяснял, и его слова на меня подействовали. Уже, наверное, тринадцатый год, как я тренируюсь, и тринадцать лет я не пью, не курю — и рад этому.

— Ты родился в Чите, но в 21 год переехал в Новосибирск. Почему?

— Я в этот момент служил в армии и на последнем месяце службы, когда уже там совсем нечего было делать, больше мыслей начал гонять о дальнейшей жизни, карьере. Мне и на контракт предлагали оставаться, и родители пинали в другой город. И я начал смотреть, куда можно было бы переехать. Если смотреть в сторону Владивостока, то там некуда было идти в плане развития в единоборствах. На тот момент моя родная сестра жила в Новосибирске, и парни, переезжавшие туда из Читы на учебу, уже тренировались. Я подумал: сестра родная есть, крыша над головой на первое время есть. И когда я дембельнулся, то буквально через пару недель улетел в Новосибирск и начал тренироваться там. Когда переехал, думал: вау, город-миллионник, метро, там, все дела. Мегаполис. А на самом деле особой разницы не заметил. Единственное, что отличалось, — это то, что метро есть. Мой лучший друг до сих пор живет в Чите, и мы частенько созваниваемся. Он говорит, что изменились люди, — новое поколение детей с разноцветными волосами, с сережками.

— Ты помнишь точное количество своих побед и поражений за всё время, что ты занимаешься?

— Таких цифр, конечно, не помню, но побеждал больше, чем проигрывал, это точно.

— А вот если примерно, навскидку.

— По любителям, наверное, боев 300 точно провел, если брать вообще все виды единоборств. Наверное, там, 250 побед на 50 поражений, может, так.

— Помнишь первое поражение? Что изменилось после него?

— Когда нам было по 15−16 лет, тренер выставлял нас везде, даже в категорию 18+. Первое поражение, которое помню, было в войсковой части, где как раз-таки я потом срочную службу проходил. Мы там выступали против 20-летних мужиков. В первом же бою так получилось, что я попал на мастера спорта по армейскому рукопашному бою. Тогда, в принципе, хорошо с ним подрался, но проиграл. Выводов особо не сделал. Опять же, возраст играл большую роль, то, что я был слишком молодым и по сравнению с 25-летним мужчиной был слабым. Но хорошо держался с ним. Наоборот, даже больше плюс, чем минус.

— Какая победа для тебя в жизни была главной, сложной? Можешь ли поединок выделить?

— Если вообще в жизни, то это мой крайний поединок, когда я в Америке дрался.

— Да, я ожидал этого ответа. Мы к этому бою еще вернемся. А если победа вне ринга?

— Таких, наверное, еще пока не было. Все главные победы вне ринга еще впереди, дай бог.

— А был ли уже какой-то переломный момент в твоей личной спортивной карьере? Если да, то как ты его преодолел?

— Был перелом. У меня по профессионалам 11 боев, из них 9 я выиграл, 2 проиграл. Второе мое поражение — в Питере я проиграл так разгромно. Предыстория в том, что я изначально не хотел там драться. Я был физически и морально не готов. Не то что к сопернику своему, а в принципе к поединку. И там еще в личной жизни проблемы были.

Я тогда только-только подрался у Шлеменко в промоушене в феврале, и сразу после боя он предложил подраться, буквально через месяц, даже меньше, в Питере в марте. Тогда на меня как раз большие надежды у Александра были, у меня был счет 3:0, потом я проиграл, и у меня рекорд стал 3:1. И на меня как на непобежденного были большие надежды. Я хотел исправиться в глазах Александра, потому что чувствовал, что подвел его, и согласился не раздумывая. А сам понимал, что не так уж и хотел этого. Просто хотелось перед Шлеменко исправиться. Травм, слава богу, на тот момент не было.

Когда в раздевалке был, пытался размяться, Андрей Корешков меня разминал, и я понимаю, что даже вспотеть не могу. И мысли вот вообще даже не о бое были. Вышел, отхватил люлей сразу же в первом раунде, техническим нокаутом проиграл. Просто не хотел продолжать, сел там на попу — и всё. И в тот момент начал размышлять о том, должен ли я вообще кому-то что-то доказывать помимо себя и что я в принципе не должен впредь допускать таких обстоятельств, при которых проиграл на тот момент. Как будто бы это могло сломать, но меня, наоборот, взбодрило, замотивировало.

— Перейдем к UFC. Вообще, UFC было твоей целью, мечтой, к которой ты шел всю жизнь?

— Это больше стечение обстоятельств, чем моя мечта. Да, конечно, мысли были об этом, но в связи с ситуацией в мире я не рассчитывал, что из России куда-то выйду и буду драться. Цель была простая — заработать, потому что на боях можно заработать. И после десятого моего поединка, юбилейного, так скажем, мне Александр Шлеменко позвонил и сказал, что мою кандидатуру за океаном одобрили. Хотя я вообще ни на что даже не рассчитывал, не планировал, никогда об этом не думал. Это было в прошлом году, в феврале. С тех пор начал уже мысленно готовиться.

Сначала, конечно, с трудом верилось, что вообще такое возможно. Но потом с каждым шагом, с каждым действием, начиная от подписания договора с менеджером, заканчивая сбором документов для той же американской визы, мои сомнения всё больше и больше отпадали.

— То есть ты мечтал об UFC, но не думал, что это возможно?

— Да, это такая даже не то что бы мечта. Она не основная была в моей жизни. Такое желание было, конечно, но я понимал, что это как будто бы невозможно.

— Ты сказал, что твою кандидатуру одобрили за океаном. Расскажи, как происходит этот процесс: какие там критерии, на что смотрят?

— Вот честно, даже не знаю от слова «совсем», как это всё происходит. Знаю, что в тот момент было пять кандидатур отправлено от Александра Шлеменко на Contender Series (сеть турниров по ММА, где участники борются за право подписать контракт с лигой UFC. — Прим. ред.), и из пяти человек взяли только меня. Каким образом они меня выбрали, что они во мне увидели — я, честно сказать, даже без понятия. За красивые глаза, наверное. (Смеется.)

— Что ты чувствовал, выйдя в октагон на отборочном турнире Даны Уайта? Насколько это было страшно?

— В тот момент даже не столько было страшно, сколько очень сильно спать хотел. Я в Омске готовился, и разница с Омском была 14 часов. В Америке был день, а в Омске ночь. Я, можно сказать, сутки перед боем не спал на фоне предстартового мандража плюс из-за часового пояса. Когда в России была глубокая ночь, мы только выезжали на арену. Я пытался как-то поспать, но не получилось. И на бой я очень сонный выходил. А когда в октагон вышел, уже адреналин зашкаливал и я уже нормально взбодрился. В принципе, хорошо себя чувствовал в поединке.

— Но мандраж был именно от утомления, не от страха?

— Не буду говорить, что не боялся, что я какой-то супербесстрашный ультрабоец. Страх был, но страх именно проиграть, а не перед соперником. Страх был больше подвести страну, я представлял свою Россию, свой регион. Там плашка, где мое имя, «Чита» написано. Это волнительно.

— А вообще в целом, даже если не говорить про UFC, биться — это страшно?

— Конечно, страшно. Напротив тебя стоит точно такой же мотивированный чувак, обученный, умеющий, знающий то же самое, что и ты, тренирующий те же удары, что и ты. Тут 50 на 50 — либо ты, либо тебя.

— А боишься боли?

— Честно, за 12 лет она уже как родная стала, эта боль. Поэтому нет, не боюсь.

— Как ты думаешь, что тебе помогло вырваться в UFC?

— Наверное, в первую очередь, благодаря команде Александра Шлеменко, его связям, опыту заокеанскому и людям, которых он знает, — благодаря им меня толкнули туда. Почему меня рассмотрели? Наверное, из-за базы кудо, которую мне в Чите поставили, тренер Максим Скрябин поставил хорошую ударную технику. Видимо, понравился я им благодаря зрелищности и техничности.

— Каковы условия выигранного тобой контракта: срок, сколько побед надо, чтобы предложили его продлить?

— Этого я не знаю. Но контракт заключен на четыре боя.

— С кем бы из топов хотел сразиться в UFC?

— С чемпионом, конечно.

— Может быть, какие-то конкретные фамилии?

— Дрикус дю Плесси (действующий чемпион UFC в среднем весе. — Прим. ред.), Шон Стриклэнд (экс-чемпион UFC в среднем весе. — Прим. ред.), Исраэль Адесанья (занимает 4-ю строчку официального рейтинга UFC в среднем весе. — Прим. ред.).

— Готов ли ты в UFC быть не только бойцом, но и шоуменом. Вообще насколько это важно, как думаешь?

— Там, в той части планеты, очень важно, какой ты боец и какой медийный человек. Но я, честно сказать, не знаю. Если будет возможность интересного хайпа, я, наверное, воспользуюсь ею, но только если это не что-то грязное, оскорбительное даже в адрес моего соперника или по отношению к самому себе. У меня чаще интуитивно, спонтанно получается что-то смешное выдавать. Всё от ситуации будет зависеть.

— Насколько важны треш-токи (высказывания в адрес соперника, чаще оскорбительного характера, призванные вывести оппонента из равновесия, одна из форм хвастовства или оскорбления в соревновательных ситуациях, например в спорте и многопользовательских играх. — Прим. ред.) перед боями, как ты считаешь? Насколько это правильно, с твоей точки зрения?

— Вещь-то неплохая. Это же всё цирк, а мы, грубо говоря, там клоуны. Для зрителей выступаем. Да и гонорары, окупаемость для организаторов — это всё со зрителей приходит. И как раз-таки треш-ток, этот хайп, он привлекает зрителя, который готов платить за то, чтобы увидеть какое-то продолжение этого конфликта в октагоне. Это есть, почему бы и нет.

— Ты говорил в одном из интервью про образ — боевой псевдоним, что у тебя есть мысли, что это будет даже что-то связанное с Сибирью. У тебя вот-вот уже дебют, может быть, ты уже готов озвучить, каким будут твои псевдоним и образ?

— Да, я думал и над этим, но на первый дебютный бой решил выйти как есть — без псевдонима, без образа. Главное — выиграть этот дебютный поединок, потому что соперник у меня, наверное, самый нестандартный в моей весовой категории. Я считаю его одним из самых сложных, он неудобный.

— А в чем именно нестандартность и сложность?

— [Кристиан Лерой Данкан] много передвигается, меняет стойки, много нестандартных ударов выбрасывает под разными нестандартными углами. Поэтому у меня больше акцент именно на поединке. Хочу выиграть, закрепиться в лиге. Надеюсь красиво досрочно выиграть, и там уже буду больше об образе думать. А пока главное — в лигу красиво войти.

— Что для тебя важнее — деньги, карьера или слава?

— Да наверное, всё вместе. Одно другому не мешает, если быть честным. Конечно, в первую очередь денег хочется. Просто так этим бы никто не занимался, если бы за это не платили. Мне кажется, из 10 даже один бы не стал этим заниматься, если бы у него там багажа финансового за спиной не было. Поэтому — по-любому деньги. И слава, почему бы и нет, тоже хороший бонус.

— Как думаешь, такой спорт может провоцировать агрессию в обществе?

— Если по себе судить, то нет. Я много работал в ночных заведениях охранником, чтобы как-то обеспечить себя, получать на хлеб и кров. Много там было конфликтных ситуаций, где и оскорбляли, и провоцировали. Я точно знаю, что могу сделать и что может произойти, если я это сделаю, и поэтому всё как-то больше на словах решалось. Физическую силу применял вообще в редких случаях, а если применял, то в основном переводы в партер, заломы, удушающие, но никак не ударные навыки. Но люди разные, у всех разные мотивы. Бывает мотив, чтобы быть сильным на улице и доказывать так свое преимущество в обществе. Но в любом виде спорта главное — чтобы с умом всё было.

— Готов ли ты своих детей в будущем отдать в единоборства?

— Конечно, даже если не брать карьеру профессиональную, в любом случае это хорошая база для жизни — это самооборона, физическая форма, уверенность в себе. Даже дочку бы я с удовольствием отдал, чтобы как минимум не бояться за нее, что она сможет за себя постоять в случае чего. Думаю, для жизни это хорошее хобби.

— У тебя в твоей спортивной жизни много было наставников? Расскажи, кто стал ключевым и почему.

— Ключевым, конечно, стал Александр Шлеменко, потому что много средств в меня вложил, много времени, сил, ресурсов на меня потратил, даже к сегодняшнему дню. Тренируясь со мной в паре, в спаррингах, он также много сил на меня тратил, помогал, обучал. Конечно, не забываю тренеров из Читы. Максим Скрябин основным тренером был, а вот к Зорику Галсанову и Вячеславу Степановичу Сороканюку я ходил часто в зал, тоже много от них брал.

— Чем занимаешься помимо тренировок? Какой у тебя любимый досуг?

— Еще больше времени спорту уделяю. Такого прямо хобби у меня нет. Но люблю по выходным, как бы банально ни звучало, в компьютерный клуб сходить, отвлечься от зала, тренировок. Немного в «Контру» (12+) поиграть, в «Доту» (18+). Неплохо получается. Раньше частенько с ребятами по скайпу созванивались, играли. Так скажем, ностальгия по тем временам.

— Может быть, ты знаешь, есть игра UFC на PlayStation (18+). Играешь ли ты в нее и хотел бы ли ты сам себя там увидеть?

— Ну конечно же, хотел бы себя там увидеть. Много ребят писали мне по этому поводу, ждут, когда меня в UFC добавят. Но надо постараться. Было бы круто, конечно.

— Кто из бойцов UFC у тебя вызывает восхищение?

— Раньше я сильно фанател от Ти Джея Диллашоу (бывший двукратный чемпион UFC в легчайшем весе. — Прим. ред.). Жозе Альдо (первый чемпион UFC в полулегком весе после объединения UFC и WEC. — Прим. ред.) сильно импонировал своей доминантностью и техникой. Наверное, мне нравится смотреть за Хамзатом Чимаевым (боец смешанных единоборств чеченского происхождения, выступающий под эгидой UFC в средней и полусредней весовых категориях. — Прим. ред.) — как он ощущает себя в октагоне, он уже в клетку выходит победителем и соперников сильно этим демотивирует. Даже взять крайний поединок с Уиттакером — как он просто в первом раунде его, как игрушку, смял и ушел красиво. Очень нравится за этим наблюдать.

— Какая у тебя главная профессиональная цель и считаешь ли ты возможным забрать пояс чемпиона UFC?

— Конечно, я буду пытаться, стараться, прилагать все усилия в попытках забраться выше в рейтингах, а там видно будет. Я со своей стороны сильно постараюсь сделать всё, чтобы попробовать добраться до титульного шанса.

— У тебя скоро бой. Как ты тренируешься?

— Я в Омске нахожусь, в главном филиале. Я здесь уже, наверное, месяца два с половиной. Много чего сделал. Хорошую форму набрал.

У меня впереди только весогонка. Я уже 2 недели на диете сижу, гоняю вес потихоньку. Последующие две недели потрачу чисто на тактические наработки и на вес, чтобы уложиться в весовую категорию.

— Что чувствуешь перед предстоящим боем? Готов морально?

— Готов, конечно, но волнение есть. Это дебют. Хоть я и там уже раз подрался на Contender, но для меня это новая глава, новая часть моей жизни. Всегда, когда что-то новое в жизни происходит, это волнительно. Даже не страшно, а просто волнительно от того, что не знаешь, что будет дальше.

— Но у тебя уже появилось сознание, что ты боец UFC? Тебе это не взрывает мозг?

— Я об этом думал. Пока не выйду в октагон, не подерусь там, я себя прямо бойцом UFC не считаю. Подерусь — тогда да. Я подрался в UFC — я боец UFC. А так пока я всего лишь дебютант.

— Какое, на твой взгляд, главное качество, которым должен обладать мужчина?

— Наверное, терпение. Без него никуда. Даже если взять мою эту диету, всё равно магазины посещаю, вижу эти все газировки, тортики, и только терпение помогает не сорваться. (Смеется.) Да и в принципе в жизни терпение многое решает, часто где-то надо просто перетерпеть, что бы ни происходило. Всё это в любом случае заканчивается, к сожалению. К счастью, и плохое заканчивается. Это как день и ночь — бывают счастливые дни, и бывают плохие дни, и они друг друга постоянно сменяют. Все-таки терпение — это самое главное качество мужчины.

— Я хочу закончить разговор небольшим блицем. Выбираешь один ответ из двух вариантов. Хабиб Нурмагомедов или Конор Макгрегор?

— Хабиб.

— Эффектная победа нокаутом или техникой?

— Нокаутом.

— Осторожность или упорство?

— Упорство.

— Вытекающей вопрос из нашего с тобой интервью. «Дота 2» или КС?

— «Дота 2».

— Удары в лицо или в торс?

— В торс.

— Изнуряющий бой или быстрая победа?

— Быстрая победа.