На своем месте: 6 сибирячек, которые занимаются «мужской» работой — они дадут фору любому

Пассажир компании «Аэрофлот» Вадим Востров написал в своем Twitter пост о том, что ему было не по себе лететь в самолёте, которым управляла женщина. В конце мужчина приписал, что извиняется, если задел чьи-то чувства, и даже поставил смайлик. Однако это не помогло сгладить посыл — в комментариях мужчину тут же обвинили в сексизме, а вокруг темы мгновенно началась активная дискуссия о месте женщины в разных сферах (и кто это место определил). НГС решил вспомнить сибирячек, которые работают «не на своем месте»: единственная за Уралом девушка-авиамеханик, женщина-крановщик, детский патологоанатом и другие представительницы совсем не женских профессий.

Галина Климова вместе со своим сыном Вячеславом работает на башенном кране. Галина считает, что это вполне женская профессия, а Вячеслав говорит, что работа под силу внимательным и неконфликтным людям. Мать и сын работают посменно. Корреспонденту НГС Галина сказала, что машинистом башенного крана стала скорее назло маме — та хотела, чтобы дочь поступила в лесотехнический институт.

— Я всегда почему-то считала, что крановщик башенного крана — это женская работа на стройке. Нужно быть собранным, сосредоточенным, внимательным, особенно если работаешь с кирпичом. Главное только, чтобы кран был технически исправен. А всё остальное зависит от крановщика, — уверена сибирячка.

Полностью её историю можно прочитать тут.

Татьяне Кожевиной 23 года, она единственная за Уралом девушка-авиамеханик. В России профессия не востребована, а в 1992 году президент Борис Ельцин даже вводил запрет для женщин на эту должность.

— Когда я выпустилась и решила, что хочу работать с техникой, мне пришел отказ от десятков авиакомпаний в связи с тем, что я девушка. Когда я отправляла резюме, мне перезванивали и сразу говорили: «Как вы сможете работать в мужском коллективе и вообще работать с тяжелыми агрегатами?». И поэтому я получала отказы, — говорит Татьяна НГС.

— Люди руководствуются стереотипным мышлением, что девушке в авиации в роли эксплуатанта делать нечего, — я с этим стараюсь бороться. Многие уже давно забыли это мнение, на работе иногда говорят: «О, повезло Грише — он работает с Таней». Есть люди, которые не очень ко мне относятся, но их единицы. До сих пор бытует у них старая школа из разряда: «Мы думали, что авиация, именно эксплуатация, — единственное место, где нет никаких баб, и даже здесь ты появилась».

Полностью историю девушки-авиамеханика можно прочитать тут.

У Натальи Клёсовой тоже совсем не женская профессия — девушка работает детским патологоанатомом в городской клинической больнице № 1. Ей часто не верят, когда она говорит, кем работает. Много кто отговаривал Наталью от выбора такой специальности, но людей в белых халатах она любила с детства: ее мама работала рентген-лаборантом, а до этого была медсестрой и часто брала дочь на работу.

— Мой любимый стереотип: патологоанатом — это большой мужчина лет пятидесяти в фартуке, с ручищами такими, кровь на фартуке, он стоит с сигаретой, там же ест в секционной. Да, всё так мрачно, кто-то приписывает гробы, кресты вокруг. Мне хотелось бы развеять этот миф. Я не в чёрном балахоне с косой и вокруг меня кресты. Мы те же самые люди, мы всем тем же самым увлекаемся, интересуемся, — рассказала Наталья в интервью НГС.

Еще одна представительница не женской медицинской профессии — Светлана Филатова. Девушка работает ортопедом-травматологом в НИИТО. Пациенты удивляются, когда видят перед собой хрупкую девушку вместо крепкого мужчины, который вправит им кость на место.

— Хирургических специальностей много, но ни одна не привлекала меня так, как травматология. Был момент, когда мне казалось, что это направление мне не под силу, что это тяжелая мужская специальность, я не смогу, у меня не получится. После того как я побывала здесь, в больнице, увидела, какие операции тут проводят, мне настолько понравилось, что я решила поступать именно сюда.

— Пациенты реагируют на меня по-разному — кто-то позитивно, кому-то интересно спросить, почему я выбрала именно это направление. С теми, кто говорит: «Я вам не верю», — нужно беседовать и объяснять, что я точно такой же врач, а возраст и пол не имеют значения. По пациенту сразу видно, чего от него ожидать. Можно войти в палату и понять, что тебя там совсем не хотят видеть.

Ольга работает водителем «Газели. Каждое утро она надевает смешную кепку и в 04:30–05:00 выезжает из автопарка — ей надо спешить на конечную остановку маршрута «Ключ-Камышенское плато». Водителем Ольга работает практически всю жизнь, хоть и с небольшими перерывами. За руль автобуса впервые села в 9 лет, когда безбашенный знакомый её родителей посадил её в кабину настоящего ЛиАЗа.

На вопрос, сложно ли женщине работать водителем маршрутки, Ольга пожимает плечами. «Мужчины — они хитрые, никогда не скажут, что здесь работа в принципе не сложная», — признаётся она. Водитель объясняет это тем, что машины сейчас «лёгкие» по сравнению с теми, на которых она ездила раньше.

Лариса Пискарёва — старший сержант. У нее за плечами служба на Северном Кавказе. В армию Лариса попала случайно, а в итоге отслужила 15 лет.

— Я зашла, поинтересовалась, требуются ли кадры. Работа, мягко говоря, не совсем лёгкая, график ненормированный, и, честно сказать, желающих особо не было. Там требовались санинструктора, я прошла комиссию за три месяца, всё что нужно. И так я оказалась в армии, — рассказала Лариса корреспонденту.

О своем выборе профессии Лариса говорит: «Ещё романтика была — в 20 лет хотелось и пострелять, и побегать. Спасти кого-то, кому-то первую помощь оказать, быть нужной. Это наша работа и человеческий долг».

Полностью историю красотки-сержанта читайте тут.

Вы — женщина с редкой (или привычно мужской) профессией? Или мужчина, работающий там, где обычно принято видеть женщин? Расскажите свою историю НГС, свяжитесь с дежурным журналистом по WhatsApp на номер 8-982-781-74-07.