«Растолстела и перестала привлекать меня как женщина». Как разводились в советское время в Новосибирске

Если после свадьбы супруги живут долго и счастливо, пока смерть не разлучит их, скорее всего, дело происходит в сказке. В реальности же новосибирцы разводятся вдвое чаще, чем женятся: по статистике регионального управления ЗАГС, в 2022 году на 22,5 тысячи свадеб пришлось почти 14 тысяч разводов. В советское время соотношение, конечно, было другим, но браки и тогда не были вечными: в качестве причин без пяти минут бывшие супруги называли и банальное «не сошлись характерами», и пьянство второй половины, и другие, совсем уж экзотичные сегодня причины. В 2023 году Новосибирский областной суд отмечает столетний юбилей и открыл двери архива для журналистов НГС.

Еще в начале сороковых новосибирцы чаще всего разводились, потому что устали от совместной жизни и из-за злоупотребления алкоголем одного из супругов, начиная с 1946 года одним из самых частых мотивов развода стала война.

Типичное исковое заявление вернувшегося фронтовика содержало жалобы на то, что пока он воевал, жена «не соблюдала супружескую верность». Впрочем, вряд ли это говорит только о том, как плохо вели себя советские женщины.

В 1949 году Новосибирский областной суд изучал не самую обычную историю: фактического признания брака с погибшим на фронте подполковником Б. потребовали сразу две женщины, каждая из которых называла себя его женой. У обеих дам были многочисленные документы, подтверждавшие брак, но ни одна из них не сумела сохранить свидетельство о его заключении.

Августа Б. рассказала суду, что вышла замуж в 1921 году в Токалинской церкви (на территории современной Омской области. — Прим. ред.) и родила двоих детей, в свидетельствах о рождении которых был указан покойный офицер. В качестве доказательств у нее были и разные другие документы. Товарищи погибшего фронтовика по училищу, в котором он преподавал, подтвердили суду, что знали Августу Сергеевну как жену своего сослуживца. Свидетельство о заключении брака женщина с годами потеряла и восстанавливать раньше не имела повода: ставить под сомнение ее семейный статус до самого конца 40-х никто не пытался.

Проблема была в другом — у второй кандидатки в жены покойного, Татьяны М., тоже были необходимые бумаги: «документы о регистрации брака (приказ по части от 10 февраля 1942 года) утеряны. В обоснование своего иска истица предоставила выписку из приказа Главного управления кадров НКО, копию свидетельства о рождении сына Александра», а также письма, в которых женщину называли женой подполковника Б.

Изучив слова обеих вдов, документы и показания свидетелей, судья пришел к выводу, что вплоть до отбытия на сталинградский фронт в мае 1942 года покойный фронтовик жил в зарегистрированном браке со старшей из женщин — Августой Сергеевной:

«Брачные отношения их были зарегистрированы и в момент нахождения Б. на сталинградском фронте, — приводятся выводы судьи в тексте решения. — При таких обстоятельствах брак между Б. и Татьяной М., даже если последний и был зарегистрирован, является недействительным».

Были истории и совершенно трагические: в 1949 году Валентина Т. обратилась в суд с иском о разводе со своим мужем Владимиром. В 1939 году женщина вышла замуж, в 1941 году ее супруг ушел на фронт, а через пару месяцев женщина получила на него похоронку.

Извещение о смерти оказалось ошибочным, но молодая женщина узнала об этом, когда уже состояла в новом браке.

Трагедия Владимира и Валентины уместилась в две машинописные строчки: после возвращения мужчины домой его жена, судя по всему, оставила нового избранника и попыталась «наладить семейную жизнь» с первым мужем, но это супругам не удалось.

Если семейные драмы, произошедшие из-за войны, можно отнести к достойным причинам развода и сегодня, некоторые решения в 2023 году выглядят весьма экзотично.

В мае 1950 года новосибирец Анатолий Никитович С. подал в суд на свою жену Юлию Михайловну. В качестве причины, по которой он хотел расторгнуть брак, он назвал... религиозные чувства:

«Просит расторгнуть брак с женой, зарегистрированный в мае 1935 года, по мотивам ее религиозных убеждений, выражающихся в систематическом посещении церкви, работе в течение 7 лет в церковном хоре и сожительстве с работником церкви», — приводятся в решении требования мужчины.

Также Анатолий Никитович хотел, чтобы суд оставил ему детей 11 и 8 лет «во избежание вредного влияния убеждений матери на их воспитание».

Ответчица не возражала, в свою очередь тоже обвинив мужа «в измене супружеской верности», но воспитывать детей закономерно захотела сама. Сегодня подобное решение приняли бы с учетом желаний старшей девочки, достаточно взрослой, чтобы решать, с мамой или папой она хочет жить. Но в 1950 году у суда явно были другие приоритеты.

Выслушав обе стороны, председательствующий судья узнал, что Юлия Михайловна действительно работает в церкви хористкой и этот вид деятельности оставлять не желает, «несмотря на то что имеет образование машинистки», и решил полностью удовлетворить требования ее мужа.

«Дети не могут быть оставлены на воспитание матерью, так как она по своим взглядам не может дать им воспитание в коммунистическом духе. Истец же, являясь членом ВКП(б), безусловно может дать правильное воспитание детям», — приводятся в тексте решения выводы суда.

Определяя судьбу детей после развода родителей, современные судьи всегда стараются действовать в интересах детей. Точно так же делали и судьи советские, вот только представление о детском благе у них было другое.

И если один из супругов больше не хотел жить с семьей и обращался в суд, это вовсе не означало неизбежного конца брака.

Например, в конце 40-х некий Л. решил развестись с супругой. Женщина выходила замуж стройной юной красавицей, а спустя 11 лет брака, в котором, кстати, родилось трое детей, превратилась в весьма упитанную особу. Истец заявил, что развестись хочет, потому что жена его «растолстела и больше не привлекает его как женщина».

Жена Л., Валентина, иск не поддержала, хотя и озвучила собственные претензии к мужу: тот якобы часто говорил ей обидные вещи. Суд пришел к выводу, что эротические предпочтения истца — ничто в сравнении с благом троих детей, и отправил супругов домой по-прежнему женатыми.

Еще более удивительный случай рассматривали в суде в апреле 1950-го. Тогда заседателям пришлось вникнуть в бурную семейную жизнь супругов Петра Д. и Паулины Л. Пара, в соответствии с решением по делу, была жената всего три года и успела родить ребенка, после чего мужчина решил вернуться к вольной жизни.

«Истец просит расторгнуть брак с ответчицей по тем основаниям, что она является неряшливой, неуживчивой, в силу чего совместное проживание с ней стало невозможным», — приводятся слова мужчины в решении по делу.

Женщина иск не признала и в ответ озвучила в суде собственные обиды: «Скандалы в их семье происходят по причине того, что истец обладает крайне неуживчивым характером и часто без веской причины ее оскорблял». Она заявила, что в интересах ребенка не хочет сохранять брак и на развод согласна…

Казалось бы, при таких исходных данных судье оставалось только подтвердить намерения Петра и Паулины больше не жить вместе, но суд решил по-другому.

«Неряшливость ответчицы как повод к расторжению брака в судебном заседании подтверждения не нашла. А что касается неуживчивости и вспыльчивого характера ответчицы, являющихся причиной скандалов, то суд считает, что частые скандалы в семье вызывались не только вспыльчивым характером ответчицы, но и тем, что истец часто и необоснованно ее оскорблял», — пришел к выводу судья Бахтуров. Также он написал в решении, что при должном уважении супругов друг к другу скандалы в семье должны сойти на нет.

В последнем доводе усомниться невозможно (но верится в то, что супруги последовали этому совету, всё равно слабо).

Суд посчитал, что расторжение брака будет «нецелесообразным и не способствующим правильному воспитанию дочери», и в удовлетворении иска о разводе отказал.

Кстати, это решение Петр пытался обжаловать и дошел до Верховного суда СССР. Коллегия по гражданским делам высшего судебного органа страны окончательно связала супругов вместе 25 мая того же года: доводы мужчины о том, что его жена неряшлива, нехозяйственна и вообще он вступил в интимную связь с другой, советский гражданский суд посчитал несерьезными для расторжения брака супругов, имеющих ребенка.

Правда, не факт, что дочь Д. и Л. в итоге сказала суду спасибо, но это уже, как говорят в суде, не являлось предметом исследования.

В прошлой публикации по следам архивных дел журналисты НГС узнали, как устанавливали отцовство в советское время в суде. Основными доказательствами по таким делам становились свидетельские показания, а заседания подчас напоминали ток-шоу.