«Я понимаю тех, кто скупает здесь квартиры»: кто живёт в самом фотографируемом особняке тихого центра

Двухэтажный особняк на улице Максима Горького, 26а — одно из самых популярных зданий в Новосибирске. С мая и до снега здесь иногда в очередь выстраиваются фотографы и их модели, чтобы получить красивые снимки на крыльце под яблоней. Купить в особняке квартиру почти невозможно: их всего восемь, а жители очень любят свой дом. Корреспонденты НГС поговорили с ними и узнали, для кого и кто построил один из красивейших домов тихого центра.

Давайте признаем: Новосибирск — не самый фотогеничный город. И уж тем более здесь нет множества мест, к которым нужно без преувеличения выстоять очередь, чтобы сфотографировать. Но они есть, одно из них — небольшой дом на улице Максима Горького, 26а. Его фасад почти не виден за разросшимися яблонями, но именно яблони в цвету и редкая для Новосибирска романтичная архитектура влекут сюда множество людей за красивыми кадрами.

— Многие спрашивают, где я живу, а когда я отвечаю, они мне — чик! — фотографию на нашем крыльце, — смеётся старший по дому Евгений Гисс.

Какое-то время перед примечательным крыльцом с высокими двустворчатыми стеклянными дверями парковалась машина жителя одного из соседних домов. Евгений говорит, что долго бился за то, чтобы не портить кадр тем, кто приходит к крыльцу за красивыми снимками. Весной и летом сюда приходят новосибирцы, приезжают туристы, но больше всего, конечно, свадеб — целыми автобусами.

— Тут постоянно свадьбы, прошлым летом доходило, что приезжало несколько свадеб. Кто-то задерживается, следующие сигналят, гонцы бегут: «Ребят, давайте быстрее, нам тоже надо сфотографироваться». Прямо пробка из свадеб. И это на протяжении всего лета, каждую пятницу. Зимой, как только снег почищу, на следующий день сразу люди с фотоаппаратами, — рассказывает Евгений Гисс. — Это же хорошо, когда люди приходят с хорошим настроением, эта энергетика ведь передаётся дальше и дому, и жильцам.

Сведений о доме в открытых источниках немного. Годом строительства чаще всего указывают 1940 год, но это неверно, говорит сотрудник музея Новосибирска Константин Голодяев. По его данным, дом на восемь квартир начинали строить для руководства Новосибирского автозавода, проект разработал видный архитектор советского неоклассицизма Николай Храненко — автор сразу трёх памятников архитектуры на улице Станиславского.

— В 1948 году автозавод был передислоцирован в Минск, а его площадку, включая незаконченное жилое строительство, передали на баланс секретного завода № 250 — нынешнего завода химконцентратов, — рассказал Голодяев.

Новосибирский архитектор Игорь Поповский и главный хранитель Музея истории архитектуры Сибири им. С.Н. Баландина НГУАДИ Сергей Филонов предполагают, что проект от разработки к реализации мог измениться — а мог и вовсе быть реконструкцией другого.

— Возможно, это перестроенный конструктивистский объект — таких домов много в городе, — рассуждает Сергей Филонов. — Эти кварталы, как и дом служащих банка (соседний дом на Урицкого, 15. — Прим. ред.), подвергались перестройке.

Дом в принципе соответствует другим проектам Николая Храненко: в нём нет резких излишеств, а декор и масштабы гармоничны. Но в отличие от тех же домов на Станиславского, здание на Максима Горького ближе к стилю ар-деко, считают эксперты — романтичному и более гибкому, чем неоклассицизм.

Сверху дом похож на усечённую букву Т, но внутри устроен не симметрично: вход в него не с фасада, а сбоку, а четыре квартиры на площадке располагаются не друг напротив друга, а по трём стенам. Даже счёт у квартир странный, говорит Евгений Гисс: слева первая, прямо почему-то третья, а справа — вторая и четвёртая.

У двух квартир на первом этаже по плану предусмотрены собственные выходы на улицу — те самые крылечки с остеклёнными дверями. Сергей Филонов заметил, что такие решения для того времени — и вообще Новосибирска — не были характерны, так что это, скорее, индивидуальный заказ «партбосса».

— Это могли быть две квартиры очень высокопоставленных чиновников, и они не хотели мешаться ни с кем — ведомства этого добивались, — согласился Игорь Поповский. — Я вполне допускаю, что ребята определили земельный участок, договорились с архитекторами и управленцами города, сказали, мол, мы тут построим небольшой домик для меня и моих товарищей.

Было ли это на самом деле так, местные жители точно не знают. Одну из квартир вывели из жилого фонда ещё в конце 1990-х. Сперва там было обычное кафе, потом — одно из первых интернет-кафе в городе, а сейчас помещение занимает медицинский центр.

В другой квартире живёт Евгения. Причём её семье она принадлежит уже в четвёртом поколении: квартиру получил ещё её прадедушка, который руководил школой и работал в одном из городских вузов. Евгения рассказала, что двустворчатые остеклённые двери ведут сперва в крохотный тамбур, где можно было оставить обувь, а затем сразу в комнату. Но вход перекрыли несколько десятков лет назад.

— Мама рассказывала, что, когда она была маленькая, они входили через вход, который мы заблокировали. Это ещё бабушки-дедушки сделали. У нас там шкаф стоит, я туда вообще залезть не могу, — призналась Евгения.

Постоянные фотосессии под окнами её не смущают, говорит женщина, — только бы пивные бутылки после себя не оставляли. Отношение к территории дома горожан — это вообще главная боль его жителей, говорит Евгений Гисс. Особенно собачников, которые не убирают за своими питомцами, и бездомных, которые беззастенчиво заглядывают в окна, пугая детей. Старший по дому надеется договориться с соседним детским садом, у которого вход со стороны двора дома, чтобы поставить калитку, но пока всё на уровне планов — много других проблем.

— Когда мы сюда переехали, я начал наводить порядок. За домом оказался парящий колодец, я его открыл, а там вода. Там прогнившая труба отопления, обратка, которая несколько лет подтекала. Хорошо, что у нас стена хорошо сделана, но напитывалось всё вокруг. Я куда только не обращался, только 17 января тепловые сети устранили протечку.

Семья Гисс переехала сюда по счастливой случайности: Евгений говорит, что долгое время они с женой Юлией даже не думали, что дом жилой, а просто проходили мимо и восхищались архитектурой. Потом стали отслеживать квартиры в продаже, но последняя сделка в этом доме состоялась в 2002 году, и с тех пор квартиры на продажу не выставляли. А затем, когда семья стала больше и нужно было покупать квартиру побольше, у них одна за одной срывались сделки — пока Юлия не увидела объявление в доме на Горького.

— Среди ночи меня супруга будит, говорит: «Жень, смотри, в этом доме продаётся квартира». Дело даже не в том, что она такая, какая надо — просто в этом доме, — улыбается Евгений.

Сколько стоила квартира, Евгений говорить не стал, отметив лишь, что «переплатил», но не жалеет. Серьёзных перепланировок в их квартире не было, осталось даже оригинальное отделение умывальника от помещения ванной. Когда-то через все комнаты можно было пройти параллельно коридору, но сейчас проходы либо закрыты, либо в них устроены стеллажи. Ремонт семья пока успела сделать только в одной комнате. Юлия говорит, что у них в планах убрать все натяжные потолки и по возможности восстановить лепнину, если она есть, а стены оставить белыми. Но всё затягивается из-за того, что дом взят под охрану: требуются согласования и ремонтники с лицензией.

В качество работы таких компаний Евгений не очень верит. Результат предыдущей их работы — штукатурка с фасада и часть декора — рассыпается под его прикосновением. «Это несерьёзно, с памятниками так нельзя», — огорчённо говорит он. Следующий по плану ремонт в доме будет только через 18 лет, и старший по дому сомневается, что дом столько выдержит: от сырости из-за долго протекавшей трубы на фасаде заметны трещины, а бойлер в подвале, кажется, вообще никогда не меняли.

Евгений Гисс к дому вообще относится с некоторым даже пиететом и искренне им гордится.

— Когда я жил в многоквартирном доме, мне даже неохота было что-то делать во дворе. Здесь — с удовольствием. У меня тут за дверью стоит метла, лопата есть, я подметаю, зимой снег кидаю. У меня такое ощущение, что я живу в проходном, но своём доме.

Всего в доме в восьми больших квартирах площадью около 80 квадратных метров 11 собственников, из них почти половина принадлежит одной семье, которая в течение многих лет планомерно выкупала квартиры. Житель одной из них с журналистами НГС общаться отказался, ещё одна квартира пустует.

— Я понимаю соседей, которые скупают квартиры в этом доме. Была бы возможность, я бы так же сделал и старших детей сюда переселил, — признаётся Евгений Гисс.

Зимой НГС побывал в другом примечательном доме центра: он прячется во дворах, а в его цоколе когда-то была гостиница.