«А врач вполуха меня слушает»

27 июня в московской клинике скончалась 6-летняя Вера Смольникова, которой 3 года назад в Италии успешно пересадили донорское сердце. За ее судьбой следил почти весь Новосибирск — горожане собрали на операцию более 1 млн руб. Корреспондент НГС.НОВОСТИ пообщался с родителями девочки и убедился, что история Веры оставила после своего завершения еще очень много вопросов и даже вероятность судебного уголовного разбирательства с врачами.

Вера родилась с врожденным дефектом сердца — идиопатической гипертрофической кардиопатией. Уже в 9 месяцев у нее были обнаружены первые проблемы со здоровьем, а в 11 месяцев поставили диагноз: редкое заболевание сердца, при котором орган не оперируется — либо летальный исход, либо трансплантация. Девочка с младенчества часто попадала в 1-ю детскую больницу.

«С этой больницей, как мы попали туда в 9 месяцев, [у нас] всегда были проблемы. В реанимацию мам не пускали… Когда все-таки я прорвалась в реанимацию, тогда уже было видно, что у нее (Веры. — И.К.) неправильно поставлены катетеры…

Тем не менее девочка дожила до пересадки механического сердца, которую провели в НИИ патологии кровообращения им. академика Е.Н. Мешалкина. «Сейчас я уже точно знаю — спасать ребенка можно только в этой клинике», — грустно улыбнулась Ирина, добавив, что руководитель клиники Александр Караськов лично ей сказал, мол, если бы было детское сердце, он бы его поставил. Несмотря на то что в России детская трансплантология запрещена законом. Поэтому требовалась операция по пересадке сердца за рубежом — механическое сердце было временным решением проблемы.

В конце 2010 года началась народная кампания по сбору денег. Сначала информация распространялась среди друзей, потом вышла в широкие массы. Деньги собирали не только в Новосибирске, но и других городах и даже за рубежом. Только за первые дни нашли около 700 тыс. руб. В общей сложности собрали более 1 млн руб.

Помогал и областной минздрав. Бывший губернатор НСО Василий Юрченко добился от бывшего премьер-министра РФ Владимира Путина спецрейса МЧС до итальянской клиники в Бергамо. Операция 19 мая 2011 года в итальянской клинике прошла успешно. Сердце взяли у погибшего мальчика-итальянца. Реабилитационный период тоже прошел хорошо — в Италии Вера-Франческа (девочке дали второе имя) прожила почти 1,5 года.

Сколько было потрачено на все, Ирина Смольникова точно подсчитать не может, говорит, что сколько стоила операция, ей так и не сказали. Деньги на саму операцию и послеоперационный период выделили в Минздраве РФ — 630 тыс. евро. Только вот этой суммы Ирина не получила.

Ей была перечислена лишь часть, из которой примерно 2 млн руб. она потратила на съем жилья и перелет, а остальное вернула в Минздрав. Причем счета по оплате коммунальных платежей в итальянской квартире в Минздраве так и не приняли — по статье не проходят, только «съем жилья». У родителей Веры, Ирины и Владимира, до сих пор еще остался непогашенным кредит в 1,5 млн руб., который они взяли для расходов во время поездки в Италию.

«Остальная часть денег (выделенных Минздравом РФ. — И.К.) проходила через стороннюю организацию — третьих лиц. И этих сумм я уже не знаю… Я работала в рекламном бизнесе и знаю, что такое «откат». Когда я увидела этих фраеров… Им из министерства на счет поступают деньги, а они перед министерством отчитываются… Я это все рассказала консулу. Не знаю, моими усилиями или нет, но сегодня этих людей в клинике Бергамо нет. Сейчас Министерство здравоохранения напрямую общается с врачами клиники, и дети из России напрямую попадают в клинику», — рассказала Ирина.

24 апреля 2014 года 6-летняя Вера почувствовала себя плохо. «Она постоянно засыпала и говорила: «Болит спина», — говорит Ирина. Начались проблемы с почками.

Скорая увезла ее в 1-ю больницу. «Дежурный врач забирает — мол, сейчас будем разбираться… А я — подождите, вы меня послушайте: ребенок особенный, у нее трансплантация сердца, шейная венозакупорка. А врач вполуха меня слушает», — вспоминает мама Веры. В этот же день ребенок впал в кому. Когда девочка через 4 суток пришла в себя, ее перевезли снова в клинику Мешалкина, а через некоторое время отправили в Москву в институт Шумакова. Здесь было принято решение, что девочку надо вновь отправлять в Бергамо, и начали готовить документы. 27 июня сердце Веры остановилось. Вновь попасть к итальянским врачам, которые поставили ей донорское сердце, она так и не успела.

«Ее организм с каждым днем, с каждым часом изнутри… ветшал, если можно так сказать… Я официально запретила проводить вскрытие. В графе с причиной смерти стоит прочерк», — сообщила мама девочки и добавила, что, возможно, было бы все по-другому, если бы в регионе был специальный детсад, где проходили бы реабилитацию дети, пережившие сложные операции. В 2012 году Ирина озвучила идею Владимиру Путину, а вся бывшая местная власть — мэр Владимир Городецкий, губернатор Василий Юрченко и полпред Виктор Толоконский — поддержала ее. «Все меня по кругу вызывали и говорили «Да-да, будем делать»… Потом все заглохло. Последний раз я в сентябре встречалась с Городецким и сказала: «Даже если так случится, что Веры не будет, я от вас с этим садиком не отстану».

Городецкий грозился включить вопрос о спецдетсаде в программу на 2012 год. Но и мэр, и губернатор, и полпред уже сменились, а детсад не появился.

Родители Веры подали заявление в Следственный комитет с просьбой проверить действия врачей 1-й детской больницы на предмет неквалифицированного оказания медпомощи. Как сообщил представитель СК, по этому обращению пока еще идет проверка: «Сейчас проводится сбор необходимой информации. В ходе проверки будет назначена и проведена необходимая судебно-медицинская экспертиза, в рамках которой будет дана оценка действиям врачей. Тогда и будет или возбуждено уголовное дело, или вынесен отказ».

На момент сдачи материала с главным руководством 1-й детской больницы связаться не удалось, однако один из старших врачей этого учреждения, пожелавший остаться неназванным, заявил: «Прессой, я не говорю сейчас именно о вас, создан образ врача-убийцы.

Вы считаете, что какие-то две строчки, в которых будет сказано, что для Веры мы сделали все, что могли, нас оправдают? Да бог с вами! Эту ситуацию я знаю с другой стороны, но граждане все равно не поймут всей ситуации, которая есть».

Адвокат Юлия Стибикина, которая неоднократно защищала пострадавшую сторону в подобных процессах, заметила корреспонденту НГС.НОВОСТИ, что такие дела чрезвычайно сложны. Проверки могут идти годами. И довести до уголовного процесса бывает крайне трудно, тем более по таким делам существует срок уголовного преследования — 2 года, после чего оно может быть закрыто по сроку давности.

«Врач в результате лечебного процесса может попасть под уголовное преследование по двум статьям УК: 109-я — причинение смерти по неосторожности при исполнении своих профессиональных обязанностей или 118-я — причинение вреда здоровью при исполнении своих профессиональных обязанностей. Но между действиями врачей и смертью должна быть доказана причинно-следственная связь. Грозить врачу может до 3 лет… По гражданским процессам все проще — там дело не ограничено сроками, быстрее проходит судебное следствие и т.д.», — объясняет адвокат. По статистике адвоката, истцы выигрывают у лечебных учреждений 8 из 10 дел. Отсутствие же вскрытия умершей Веры, добавила Юлия Стибикина, на возбуждение уголовного дела может и не повлиять, но доказать вину врачей будет практически невозможно.

Илья Калинин

Фото из архива семьи Смольниковых