«Пол в крови, стены — в крови»: новосибирцы в новогоднюю ночь застревали на пустыре и дрались — истории худших праздников

Новый год — это время чудес, исполнения желаний, постановки планов и задач на следующий год, дружеская атмосфера и семейное тепло. Иногда. А у некоторых людей в ночь с 31 декабря на 1 января случались такие события, о которых они предпочитают поскорее забыть. Корреспондент НГС обратилась к читателям и попросила рассказать необычные, странные и даже жуткие истории, которые произошли с ними в канун Нового года или на сам праздник. Публикуем самые интересные от первого лица.

Новый 2010 год я запомню, наверное, на всю жизнь, хотя предпочла бы забыть. Я дружила с мальчиком, и мы по традиции вместе поехали на праздники в Восточный Казахстан. Родители мои жили в городе, бабушка — в деревне. Мы с Костей решили сделать ей сюрприз, и поэтому родителям сказали, что поехали праздновать Новый год к друзьям в черте города, бабушке сказали то же самое. На самом же деле купили петарды, захватили заранее приготовленный подарок для бабушки и тронулись в путь.

На подъезде к деревне Мало-Убинка на трассе есть развилка — чтобы попасть к бабушке, нужно повернуть налево, а поворот направо ведет в другую деревню, Быструху. Мой парень Костя всегда подбирал попутчиков по дороге. Он всегда вспоминал, как работал на стройке и, возвращаясь с заработков в город, часто сам стоял на трассе в поиске попуток. Нередко люди игнорировали его, но потом находились те, кто оказывал помощь.

Время было часов 9 вечера. На развилке стоял мужик. Мы спросили его, куда он едет. Он ответил, что в Быструху. Я сказала было: «мол, нам не по пути, извините, пожалуйста». Но тут вмешался Костя и заявил, что отвезет его, я промолчала, мужик сел и мы тронулись. По пути он весело рассказывал о своей жизни, о хозяйстве, о поросятах и жене. Приглашал нас в гости и сыпал комплиментами. В селе мы довезли его до нужного дома, и тут мужчина заявил, что нам смысла опять возвращаться на трассу нет, и что якобы мы можем существенно срезать путь, проехав по проселочной дороге от одного села к другому. Мы обрадовались и внимательно выслушали ценные указания ночного спутника.

Попрощались с мужчиной и тронулись в обратный путь. Машина была рабочая, тяжелая, Volkswagen Transporter. Мы аккуратно ехали по указанной дороге, и даже не сразу осознали, что происходит. Машина тяжело поддавалась, издавала жуткие звуки, но шла с горы. Спустя минут 10 пути мы поняли, что дальше не проедем — дорога ведет в горку. При этом, как таковой дороги-то и нет. И буквально через минуту, притормозив, мы поняли, что глубоко зарюхались в снегу.

На дворе 31 декабря, 10 вечера. Мы посреди проселочной дороги где-то в полях между деревнями, вокруг — ни души. На улице мороз, сотовая связь (по классике жанра, как в ужастиках) не ловит, а близкие даже не знают, где мы. У моего юного на тот момент друга даже лопаты приличной в машине не было.

В какой-то момент после очередной пробуксовки вхолостую я тупо начала плакать — не хотелось умирать в нарядном платье и с макияжем. Бензина было на полбака, я это знала прекрасно. Если мы его истратим, придется жечь покрышки, но даже это не даст нам гарантии на спасение: одна деревня далеко, вторая — вообще черт те где, а я в капронках, которые явно не рассчитаны на суровую сельскую зиму и мороз -30. Костя наоборот как будто аккумулировал в себе все силы и начал раздавать команды. Он поручил мне выйти и заявил, что наша задача — не продвигаться наобум вперед, а попытаться развернуться (выбираться из западни планировалось точно не задом — на нечищеной дороге огромный как гроб «Транспортер» просто бы засел в снегу по самую морду, ехать следовало на высокой скорости по нами же образованной колее). К тому же эту дорогу мы хотя бы знали, и хотя бы примерно представляли расстояние до Быструхи.

Место для разворота Костя копал какой-то деталью от бампера, которую возил в машине и планировал в ближайшее время привинтить. Когда участок для разворота более-менее образовался, он поручил взять старые тряпки из багажника, и во время пробуксовок подбрасывать их под колеса и крепко держать ногами, стоя на них. В такие минуты я плакала, тряслась от страха и падала на тряпье, а он снова и снова заводил эту огромную махину, пытался выбраться из колеи, а затем ее развернуть.

В ту ночь мы забыли про Новый год и бой курантов в полночь — у нас был свой бой со снегом. Да и чем было праздновать? Шампанское и торт мы планировали купить в сельском магазине, даже сигареты к тем порам все скурили. Выбраться из западни нам удалось под утро — где-то в 4:30. До бабушкиной деревни мы добрались благополучно и молча, а в деревне в первую очередь разбудили продавца ночного магазина, купили маленькую бутылочку коньяка и сигарет, и какое-то время, минут 30, просто сидели в машине и пили спиртное, заглушая аромат сигаретами. В глазах у нас была только усталость.

Когда явились к бабушке и рассказали о наших злоключениях в двух словах, та ахнула.

— Как этот мужик вам мог посоветовать эту дорогу? Еще твоя мама маленькая была, а мы уже там не ездили с дедом. Дорога плохая даже летом, и зимой ее никто не чистит, — изумилась она.

Мы слезно просили бабушку не говорить родителям о нашем путешествии, но та, естественно, тут же все выложила. Родители на пару с бабушкой жутко ругали нас и называли идиотами. Мы же просто радовались мелочам — что остались живы, что не замерзли в этом поле, что есть сигареты, выпивка и еда. Прошло с тех пор 13 лет, а та жуткая новогодняя ночь до сих пор остается в моей голове в мельчайших подробностях.

Долгое время тот Новый год ассоциировался у меня с чем-то гадким, и я предпочитала его вообще не вспоминать. Спустя годы этот праздник вызывает у меня улыбку, хотя я и понимаю, что творилась там полная дичь.

В 2007 году родители в первый раз меня и двоих моих подруг отпустили праздновать Новый год самостоятельно. Мы решили отмечать вместе с нашими парнями у друга. Ребята снимали трехкомнатную квартиру вскладчину, учились в колледже. Планировалось, что нас будет 10 человек. Накануне торжества мы с девочками составили список продуктов, собрали со всех деньги. 30 декабря позвали парней, кто был свободен, и закупились продуктами. 31 утром приехали в квартиру, нарядили елку, прибрались и начали готовить.

Опыта у нас было маловато, всем руководила Аня. В студенческой холостяцкой квартире не было достаточного количества мебели. Аня, как самая главная и опытная повариха, резала салаты на столе. Еще одна подруга Катя — на холодильнике, я — на 2 табуретках, поставленных друг на друга. Потом выяснилось, что мы забыли купить половину продуктов и обнаруживали это в процессе готовки в самые неподходящие моменты. Из-за этого без конца гоняли пацанов то за хлебом, то за чесноком, то за майонезом. Те психовали.

Выяснилось также, что в квартире не было нормальной посуды — нам пришлось один салат уложить в кастрюлю, другой — в сковороду, третий — в казан. Приготовив с горем пополам праздничный стол, мы разъехались по домам. Вечером нарядились, посидели с родителями и вернулись в квартиру друзей отмечать Новый год.

У мальчишек не было даже телевизора — только компьютер. Немного пива, купленного на последние деньги, они выпили за день. А на праздничном столе стоял спирт, разбавленный водой и лимоном. Все эти салаты в кастрюлях выглядели жутко, но мы решили не заморачиваться. За стол сели примерно в 10 вечера. Парни без конца наливали и выпивали — за старый год, за новый год, за встречу, за знакомство, и так по кругу. К 12 часам мы вовсю плясали и веселились под действием дешевого алкоголя. Да так, что чуть не пропустили бой курантов. Примерно в 2 часа ночи Кате стало плохо, и она сначала «веселилась» на унитазе, а затем пошла спать. Аня сидела в подъезде и хныкала из-за неразделенной любви, потягивая из бутылки разбавленный спирт с лимоном, а я поссорилась с компанией, которая пришла среди ночи к нам. Кто-то из них был знаком с одним из жильцов гостеприимной квартиры. Те ребята пришли с гитарой. За столом началась ссора из-за музыки, затем она плавно переросла в скандал из-за еды. Мол, пришли под утро ни с чем, а пьют и едят нашу еду. В итоге я больше всех скандалила, и наши ребята выбросили компанию новичков вместе с их гитарой на лестничную площадку. Те грозились вызвать полицию и дебоширили в подъезде.

Я смутно помню, как уснула. Проснулась от того, что меня кто-то лапал. А еще от шума и возни — оказалось, нетрезвый дружок моего парня пытался ко мне приставать в то время, как мой парень и другие выжившие гости начали лечиться оставшимся алкоголем на кухне. Я разбудила подруг и заставила их ехать домой. Еще долго мне было противно вспоминать тот Новый год из-за того, как все было грязно и сумбурно. Почему-то хотелось поскорее отмыться. Спустя года понимаю: просто это был праздник бедных студентов политеха и их нищих подружек-одиннадцатиклассниц.

Один Новый год был у нас трешовый. Мы с мужем затеяли ремонт, в коридоре горой стоял кафель для ванной и туалета. Пригласили друзей, родственников. Пришло 5 семейных пар. Гуляем мы, как всегда, весело и дружно. Первое января наступило, ночь. Моя сноха во время веселья бежит в кухню зачем-то и подбородком бьется об эту кафельную плитку. Рассекает себе подбородок. Пол в крови, стены — в крови, везде — кровь. Нам нужно ее везти в больницу, но все, естественно, пьяные.

Начинаем думать, кто повезет. Друг Андрей вызвался помочь, я тоже. Полотенцем снохе затыкаем подбородок и едем в больницу. Там Андрей сует доктору денежку в халат. Говорит: «обезбольте, пожалуйста, сделайте красиво».

Доктор деньги берет, но говорит, что ей анестезия не нужна. Зашивает подбородок, мы садимся в такси и едем домой. Дома брат мой спит как всегда, пока мы его жену ремонтируем. Тут подруга Люба говорит: «а поехали в сауну?» Мы собираемся, брата моего закрываем, и едем купаться всей компанией.

В сауне друг Вася хулиганил, до гола раздевался, жена его ругала. Андрей вылил в бассейн наш женский ликер какой-то дорогущий. Резвились мы там до утра, а потом уставшие и довольные вернулись домой.

Дома вспомнили, что нужно ехать кормить собачку родственников в частный сектор. Собрались. А я зачем-то достала наряды — у меня их много. Костюмы карнавальные, всякие платья смешные. Мы нарядились и поехали в автобусе, как клоуны разодетые. Люди с нами веселились, смеялись, шутили. Мы выступали, песни пели. Очень веселый Новый год был. Правда, утром невесело было снохе, когда она почувствовала боль из-за разбитого подбородка. И невесело было всем нам, когда в кошельки заглянули — на такси и веселье в сауне кучу денег спустили. Потом «лапу сосали» весь январь.

Это был 2001 год, мы с сестрой еще мелкие совсем были. Ей лет 9, мне — 7. Отпраздновали с родителями Новый год, и как обычно к часам 2 ночи ушли спать. Родители продолжили веселиться. Проснулись с сестрой почти одновременно — на часах 4 утра. В зале гирлянда мигает, стол накрыт, а родителей нет. И на кухне — никого, и в других комнатах. Пустой дом. Мы пошли в зал, начали все рассматривать. Увидели на столе вино и шампанское, налили себе в стаканы вперемешку, начали пить.

От шампанского с вином головы у нас закружились. Мы начали танцевать, петь, беситься. Включили телевизор на всю катушку, потом центр (музыкальный — прим.ред.). Родителей все не было, и мы уже начали переживать. Но телефонов мобильных тогда не было, домашнего тоже, да и звонить было некуда. Мы допили свою бормотуху в стаканах, еще немного повеселились и пошли спать.

Когда проснулись утром, родители были уже на месте. Оказалось, они ходили в гости к соседям. Исчезновение шампанского и вина они заметили сразу, и за это мы крепко получили. Потом нас в магазин отправили. Сестра нормально себя чувствовала, а мне было очень плохо — видимо, в 7 лет я впервые узнал, что такое похмелье. Меня всю дорогу тошнило, а голова кружилась. Сестра смеялась надо мной. А когда пришли домой, плохо стало и ей. Потом нам было очень стыдно за то, что мы повели себя как алкаши, хоть и очень юные.

Ранее НГС публиковал новогодние рецепты блюд из разных стран. Это поможет составить беспроигрышное праздничное меню.