НГУ 60 лет. Как Михаил Лаврентьев построил университет в лесу — и почему его называли Дедом

В сентябре 2019 года Новосибирский государственный университет отмечает юбилей — 60 лет назад, когда ещё не было стен университета, академики начали читать лекции первым студентам. В официальных поздравлениях НГУ благодарят за тысячи выпускников, которые занимаются наукой и бизнесом по всему миру. Редакция НГС подготовила краткую летопись самого известного вуза Новосибирска — сюда бежали за свободой и становились лучшими даже на Первом канале.

В Сибирь за свободой

Идея создать целый научный город посреди леса пришла Михаилу Алексеевичу Лаврентьеву после XX съезда КПСС в 1956 году — время требовало осваивать Сибирь, и без науки это было невозможно. В своих воспоминаниях он позже напишет: «Нельзя сказать, что идея продвижения науки на восток сразу была принята на ура. Пришлось встретиться и со скепсисом». Но он смог убедить своих коллег оставить столицу и рвануть в неизведанную Сибирь, где не было ровным счётом ничего.

Причина для согласия учёных была и банальная, и очень горькая — в воспоминаниях Лаврентьев отмечает, что «в Москве накопилось много ученых, получивших прекрасные научные результаты, но не имевших условий для дальнейшего развития своих идей. В Сибири же они могли рассчитывать на большую самостоятельность...»

Взрывной человек Лаврентьев

К концу 50-х казалось, что вся жизнь бурлит в Сибири и все непременно едут туда. Выпускница ленинградского журфака Замира Мирзовна Ибрагимова после защиты диплома попросила отправить её в Академгородок, где она уже проходила практику. Здесь она и осталась навсегда — писала заметки о науке и Академгородке, звала академиков на интервью для новосибирского телевидения. В беседе она называет Михаила Лаврентьева не иначе как Дед — так по-свойски прозвали академика в городке.

«Лаврентьев с товарищами создаёт этот архипелаг Сибирского отделения Академии наук, привозит блистательных коллег — Соболев, Трофимук, Яненко — и молодёжь со всего Советского Союза. Это было такое захватывающе состояние общества, высокое, светлое, вдохновенное. Строители, штукатуры, маляры съехались и поступали. "Мы все помрём — кто работать будет?" — это была коронная фраза Лаврентьева. Дед создал ФМШ, Клуб юных техников, университет; он считал, что нужно было выращивать людей, потому что все стареют, время беспощадно», — рассказывает журналистка Замира Мирзовна.

По воспоминаниями Замиры Мирзовны, многие из тех, кто приехал рабочими на стройку, решили поступать в университет в том числе под влиянием Лаврентьева.

«Лаврентьев общался так, как мало кому было дано, он очень был пластичен. Приезжали дети со всяких глухоманей, он показывал им опыты. Он был очень предметен, он никаких высоких слов не произносил, но увлекал их наукой и рассказывал так, что в каждом опыте был секрет. Если вы любознательный, то вы залезете и прочитаете. У Михаила Алексеевича замечательная биография. На войну успел поработать, его кумулятивные заряды — он был, так сказать, взрывной человек. Взрыв — это была есть страсть, он ставил опыты в окрестностях Академгородка», — с некоторой ухмылкой вспоминает Замира Ибрагимова основателя Сибирского отделения Академии наук.

Не первое сентября

Занятия в НГУ начались не с 1 сентября, а почти на месяц позже — первую лекцию академик Сергей Львович Соболев прочитал только 28 сентября. Факультет тогда был всего один — естественных наук. Именно тогда появился лозунг «ФЕН — значит, первый», который остался навсегда. У университета не было даже своего здания, занятия шли в школе № 130, будущей гимназии № 3. Первокурсников было всего 330 человек: 220 на дневном и 110 — на вечернем

Первым ректором НГУ назначили математика Илью Несторовича Векуа, но уже в 1964 году его переведут в Тбилиси. После года врио Рема Солоухина кабинет ректора на 13 лет займёт физик Спартак Беляев.

«Векуа обладал обаянием кавказского человека — особый юмор, пристальный взгляд. Илья Несторович и Спартак Тимофеевич — это такие люди, которым всё было родное, что в городке происходило. Беляев повоевать успел, у него был военный опыт. Он был несдержаннее Векуа, который по-кавказски мог и шутить, и улыбнуться. Со Спартаком Тимофеевичем это не очень проходило, зато он был всегда очень содержательным: задаёшь вопрос — он всё разложит», — описывает Замира Мирзовна первых ректоров университета.

О строгости Спартака Беляева ходили легенды. Однажды в 70-х, когда будущий декан физфака Александр Бондарь только приехал из родного Челябинска в НГУ, студенты решили высказать своё недовольство приказом ректора прямо ему в кабинете — по словам Александра Евгеньевича, эту байку любит вспоминать нынешний ректор НГУ Михаил Федорук. Дело было вот в чём: первокурсников заселили в общежитие № 5, а к Новому году строители сдали общежитие № 8 — первокурсников заселили в «восьмёрку», но приказом ректора им запретили ставить замки в комнатах. Студенты самого свободного университета страны не могли просто так принять такое.

«Среди студентов было брожение, решили направить петицию ректору. Меня выбрали в делегацию с этой петицией. Мы пришли к ректору, секретарь пропустила в кабинет. Картина выглядела так: мы пытались что-то сказать, а Спартак Тимофеевич читал бумаги и на нас не смотрел. Когда мы иссякли со своими аргументами, он на нас так посмотрел и сказал: "А кто вам дал право обсуждать приказы ректора?" И выгнал. Было некоторое ощущение обескураженности, но надо отдать должное Спартаку Тимофеевичу. Приказы — это приказы, а жизнь берёт своё, со временем студенты втихушку поставили замки, и никаких наказаний для студентов не было», — рассказывает о юношеской наивности первокурсников Александр Бондарь.

На паре у живой легенды

В 60-х и 70-х лекции студентам читали не просто преподаватели, а те, кто сам был первым в науке, либо ученики самых знаменитых в мире учёных. Среди преподавателей НГУ был, например, Юрий Борисович Румер — ученик Макса Борна.

«Термодинамику у нас читал Юрий Борисович Румер. Он легендарный человек, соавтор Ландау — их и посадили вместе. Только Ландау выпустили по поручению Петра Леонидовича Капицы, а Румер трубил в лагерях на полную катушку, работал в шарашке Туполева, был лично знаком с Королёвым. Все рвались к нему сдавать экзамен, ведь среди студентов ходила легенда, что Юрий Борисович никогда не ставил двойки. Когда ситуация становилась кризисной, он подзывал своего коллегу Моисея Соломоновича Рывкина, и тот уже по полной разбирался с нерадивым студентом, так что этот номер не проходил», — вспоминает преподавателей Бондарь.

В студенчестве бывало всякое, даже у тех, кто сейчас возглавляет университет, — так, ректор Михаил Федорук однажды сжёг преподавателю оборудование.

«Андрею Андреевичу Кочееву я сдавал измерительный практикум в первом семестре и зачет сдал не с первого раза. Однажды даже что-то сжёг. И он в сердцах говорил: "Жалко, что я тебе зачет тогда поставил, сейчас бы проблем не было!" Но на самом деле у нас были очень теплые отношения», — рассказывает Михаил Федорук. Кстати, его путь в НГУ был не из прямых: выпускник деревенской школы не поступил в НГУ с первого раза и пошёл на заочный факультет в НЭТИ, откуда его призвали в армию. Во время службы в Монголии в часть приехали новосибирские артисты и привезли солдатам газету с заметкой об НГУ, тогда Федорук решил, что всё-таки пройдёт в университет, пусть и через рабфак, — так сильно он хотел заниматься физикой.

«Разница в возрасте между преподавателями и студентами была, я бы сказал, пренебрежительно маленькая, поэтому общение происходило без психологического барьера. И у преподавателей был юношеский энтузиазм, задор. Отношения были простые, но ни в коем случае не было панибратства», — Александр Бондарь описывает отношения между студентами и преподавателями университета.

Будут жечь

На маёвку в Академгородок ежегодно приезжают сотни, а то и тысячи новосибирцев, которые никогда и не учились в НГУ. И кажется, маёвка стала чуть ли не главным rock open air города, где выступали «Несчастный случай», «Сплин», «Иван-Кайф», Lumen и прочие. Однако самый свободный фестиваль начинался с политики — 30 апреля 1966-го комсомольская организация «Интерклуб НГУ» провела первую политическую маёвку. После родилась Неделя интернациональной дружбы — весной привозили иностранцев, с зарубежными гостями устраивали шествия, фестивали политической песни. Среди гостей были не просто студенты, а, например, дочь Генерального секретаря ЦК Компартии Чили Луиса Корвалана — Вивиана, а также испанский поэт Хулио Матеу, глава представительства Организации освобождения Палестины Мухаммед Ибрагим аш-Шаер, корреспондент газеты «Дейли Уорд» и член Коммунистической партии США Джордж Моррис, говорится в летописи НГУ.

Но пришли 90-е, и музыка потеснила политику, однако от большого костра не отказались. Лозунги и транспаранты остались только на фотокарточках, а Алексей Кортнев до сих пор приезжает спеть студентам «А на Пирогова».

Рассмешили Маслякова

Дух свободы не уйдёт из общаг после шестидесятников. Студенты лихих 90-х наперебой рассказывают, как в их комнате устраивал концерты Егор Летов, а посреди ночи могли разбудить спящего соседа, чтоб тот дал хлеба «закусить Егору». Судя по количеству историй, Летов в своё время гастролировал по всем комнатам «восьмёрки» и «десятки». Но что принесло настоящую славу НГУ в 90-х, так это команда КВН — они трижды были чемпионами Высшей лиги.

В разные годы там играли Татьяна Лазарева (хотя и не была студенткой), Владимир Дуда, Константин Наумочкин (тогда — автор дерзкой шутки «Партия, дай порулить!», а сейчас — известный телепродюсер), Александр Пушной, Андрей Бочаров, Дмитрий Ловейко (сопродюсер мультсериала «Маша и Медведь») и многие другие. Вместе с ними на сцену выходила и маленькая Пелагея.

«У меня был номер Стинга в 1997 году. У меня была запоминающаяся причёска — торчащие вверх волосы. Причёска была сделана случайно. Перед этим был номер, где я полностью забыл слова песни. Нужно выйти на сцену Высшей лиги, вся команда возложила на меня надежды, а я не помню слова! Всю песню ходил, руководил подтанцовкой: "Ать-два, ать-два" — всё, что мог запомнить. За кулисами я понял, что нельзя подобрать другого слова, это тот самый замечательный ***** (конец. — Прим. ред.) для команды, и я начал двумя руками тереть себе голову, думая, что я такого наделал, гад такой, как дальше жить буду? И вышел с тем, что на голове получилось. Это никакая не задумка стилистов, а истерика», — вспоминает Александр Пушной.

Возможно, НГУ совсем скоро вновь станет триумфатором КВН — недавно команда «Я обиделась!» прорвалась в Высшую лигу.

«В НГУ мало чисто преподавателей — как правило, это научные сотрудники по совместительству. Обычно в билете три вопроса, и не бывает так, что ты знаешь всё хорошо. Один знаешь хорошо, второй 50/50, а третий — плохо. Неумелые ребята быстро отвечали вопрос, который знали, быстро переходили ко второму, начинали спотыкаться, а на последнем вопросе преподаватель ставит три, а то и два.

У меня была теория такая: я отвечал на вопрос, который точно выучил, и всегда говорил следующую фразу: «Там на самом деле вот так, но мне кажется по-другому, я б ещё это поизучал». Тем самым провоцировал преподавателя на общую беседу о проблемах физики. Если это удавалось и он чувствовал, что я знаю предмет, он заводился на эту тему (а все работники науки любят темы передовых научных проблем). И если удавалось зацепить преподавателя, то потом он 40 минут мне что-то рассказывал, а я задавал наводящие вопросы. Спустя минут 40 он понимал, что прошло столько времени, а мы всё обсуждаем первый вопрос, он переходил ко второму — я отвечал всё, что знал. И преподаватель говорил, что времени нет, и третий вопрос не будем обсуждать, вот вам пять, идите домой», — рассказал шоумен. Пользуйтесь! Выпускник физического факультета Александр Пушной плохого не посоветует.