Бизнес на детях: кому нужны детские конкурсы красоты

Ива Аврорина:
Добрый день, уважаемые зрители, слушатели и читатели НГС.
Сегодня мы в прямом эфире поговорим о том, кому и зачем нужны детские конкурсы красоты. У нас в гостях организатор конкурсов, директор модельного агентства Elite Stars Татьяна Фетисова и представитель маленькой победительницы многочисленных конкурсов, десятилетней Юли Куликовой, её бабушка, Галина Михайловна.

Ольга:
Галина Михайловна, здравствуйте! Я предполагаю, сколько негатива вам придется выслушать, поэтому заранее хочу вас поддержать. Юля — эта талантливая, красивая, добрая, солнечная, милая девочка — лучшее подтверждение того, что вы все делаете правильно!

Денис Дмитриевич Пахомов:
Здравствуйте!
С одной стороны, конкурсы красоты среди детей, несомненно, достаточно эстетичное зрелище.
Однако, можно привести несколько весомых аргументов и против этих мероприятий:
1) с медицинской точки зрения использование косметических средств в таком раннем возрасте вредит коже детей, и, в добавок, с эстетической точки зрения, обычно, достаточное количество косметики портит вид и без того симпатичных лиц;
2) с психологической точки зрения, дефилирование и выступления на конкурсах красоты вредит формированию личности и психотипа детей, поскольку создаются выделенные, особые условия для выступающих детей, что мешает им рационально анализировать ситуацию, и появляется возможность считать себя лучше других;
3) также, наличие нездоровой конкуренции на конкурсах, может привести к стимуляции агрессивных поведений детей, что также является негативным аспектом;
4) постановка детей, занимающихся модельным бизнесом, в неравные условия по сравнению с другими детьми, что может в свою очередь вызывать зависть, которая не является положительной характеристикой окружения ребенка;
5) наконец, зарабатывание денег в этом бизнесе взрослым поколением (если таковое имеется), производится, по сути, с прямым использованием детей, поскольку из-за не сформированной психики, дети не всегда могут точно отобразить свое желание или нежелание заниматься определенными вещами. Проще говоря, это наглая эксплуатация за сомнительное эстетическое удовольствие.
Что Вы можете ответить на эти аргументы?
Заранее благодарен.

Ива Аврорина:
Предлагаю начать с того, чтобы высказать свою точку зрения, зачем.

Ответ:
Я у Юли и мама, и бабушка. У Юли мамы нет. Я привела ее в Elite Stars по направлению фотографа. Татьяна нас встретила.

Ива Аврорина:
Что значит по направлению фотографа?

Галина Куликова:
Фотограф фотографировал и видел, что ребенок импровизировал, сам позировки, т.е. ей это нравится. Зарабатывание денег — это стимуляция ребенка чувствовать себя уверенно. Я считаю, каждая девочка обязана уметь преподнести себя, показать и внутреннюю, и внешнюю сторону. Я благодарна Elite Stars, потому что там их учат уважать друг друга, радоваться успехам другого человека. Мы уважительно друг к другу относимся. Мы все друг друга знаем. Дети наши учатся все хорошо. А взрослые, я знаю, уже некоторые по второму высшему образованию имеют. Т.е. стимулируют рост ребенка. Мне это очень нравится. И ребенок не бегает где-то, он идет с удовольствием заниматься фитнесом...

Татьяна Фетисова:
Я однажды встретила бабушку Юли с Юлей. Они вышли из метро и спешили на фотосессию. Юля в платке, на голове бигуди — все профессионально, бежит. Спрашиваю: «Юля, ты куда?» Она: «Я на фотосессию». С утра пораньше, т.е. она скорее всего на этих бигуди и ночь спала. Вот это сложно для ребенка.

Галина Куликова:
Но ведь актерское мастерство мы получаем тоже в Elite Stars. Причем эти актерские данные у нее с малолетства идут. Она очень хорошо рисует. Т.е. девчонка развитая со всех сторон. А Elite Stars у нее эти направления поддерживает. И я стараюсь направить ее, но лет в 11 она сама будет уже выбирать, кем бы ей быть, какой профиль.

Ива Аврорина:
Зачем это именно ребенку нужно? Если есть актерские способности, то можно в театральный кружок отдать. В большинстве вопросов, которые нам прислали, пишут, что ребенка приучают демонстрировать внешнее. Зачем из 4-летней девочки делать модель?

Татьяна Фетисова:
Помимо того, что ребенок какие-то свои внешние параметры показывает, он же еще и чему-то учится.

Ива Аврорина:
Чему?

Татьяна Фетисова:
Модельная школа большая. Туда входит актерское мастерство, танцы, кроме того, чтобы ходить по подиуму, показывать дизайнерскую одежду и спать на бигуди. Много всего другого интересного. Вот эти детские проекты... Самое страшное... Я мама двух дочерей и сына, и знаю, когда находишься со своим ребенком в одной машине, в транспорте — наедине, самое страшное, это когда тебе не о чем с ним поговорить. А вот здесь, видимо, какая-то общая тема у мамы с ребенком. Мамы же бывают разной направленности. Бывают некоторые с математической головой, которые это все не приемлют и стремятся, чтобы ребенок в те же олимпиады шел. А мамы с творческой направленностью стараются развивать детей в этом направлении. И если ребенок в этом направлении идет, маме есть о чем поговорить с ребенком. А если пути расходятся, то наступает момент, когда... Вот это самое страшно, мне кажется. Можно и на бигуди поспать.

Елизавета:
Существует расхожее мнение, что мамы, которые отправляют своих детей на конкурсы красоты, таким образом реализуют свои комплексы, берут реванш так сказать. В основе всего - родительское тщеславие и скверное образование. Последнее - потому что иначе они бы детей отправляли на олимпиады, конкурсы скрипачей и т.д. Конкурсы красоты как и спорт - это социальный лифт для детей из самых бедных и невежественных слоев общества, у которых нет шансов получить нормальное образование и сделать карьеру

Ответ:
Я сейчас это мнение буду в пух и прах разбивать. К нам в последнее время очень часто прилетают скаутеры из международных агентств. Они пытаются понять, откуда здесь в Сибири берутся такие уникальные кадры, которые потом на высокие подиумы входят, и все у них легко получается. Они приезжают и говорят: нам, пожалуйста, такую семью, чтобы девочка была бедненькая-прибедненькая, которая жила бы в деревянном домике с одной комнатой, желательно в лесу где-нибудь, или лес из окна. Такое представление о Сибири в мировом масштабе. Мы им начинаем объяснять, что нет у нас таких девочек. Открываем сайт с нашими моделями, основной состав, давайте по этим девочкам пройдемся. Вот эта девочка — давайте мы к ней в гости съездим. Давайте. Едут в гости к девочке. Уникальный дом. Родители обеспеченные люди. Берут интервью и говорят, что нет, мы о ней писать не будем. Давайте следующую. Едем к следующей девочке. Она живет не в своем доме трехэтажном, она живет в новостройке, где квадратный метр стоит кучу денег. Родители у нее опять обеспеченные люди. Поговорили обо всем — нет, давайте мы об этом тоже писать не будем. Поехали к следующей девочке. И потом начинают понимать, что, оказывается, мы уже не так бедно-то живем здесь в Сибири. Люди из обеспеченных слоев отдают своих детей и говорят: «А почему нет?».

Ива Аврорина:
Сколько стоит обучение?

Татьяна Фетисова:
Обучение стоит порядка 10 тыс.

Ива Аврорина:
В месяц?

Татьяна Фетисова:
Нет. В месяц это тысячи 3. Это не те деньги... В принципе, любой человек может себе позволить в настоящее время. Есть у нас такие дети прелестные, которые прекрасно работают моделями, они и конным спортом занимались, и теннисом. Их хорошо обеспеченные родители говорят, что мы до поры до времени занимались всем, а ребенок себя нашел здесь. Она увлечена — пусть увлекается, пусть зарабатывает, пусть летает. Почему нет? Это миф.
И наоборот, есть у меня и другие мамы, которые как раз без высшего образования, которые занимались всю жизнь тем, что танцевали, работали хореографами, куда-то стремились всю жизнь, выехать за границу. Вот рождаются дети, вырастают. Они говорят, что я в жизни мало чего добилась, потому что у меня не было высшего образования. Тебе надо идти учиться и получать его. А у девочки явные модельные данные, ей надо работать моделью. Но мы всегда слушаемся мнения родителей. Мы говорим, конечно, получай высшее образование, иди в университет. Вот она учится, получает высшее образование и говорит, мама, вот тебе мой диплом. Ты довольна? А теперь можно я поработаю моделью? Но уже возраст, конечно, прошел, и тех вершин не добиться. Но работаем потихоньку.

Ива Аврорина:
До какого возраста востребованы модели?

Татьяна Фетисова:
Если войти в этот бизнес в раннем, юном возрасте (с 14–16 лет), то можно сколько угодно заниматься, пока не надоест. И рожать детей и дальше продолжать, потому что девочка сделала себе имя. Когда модель переступила возраст 22 года, т.е. девушка на выданье по российским всем параметрам. И к ней так и относятся. Визу сделать сложно, особенно ряд стран, которые негативно к этому относятся. Девушка на выданье заезжает в Америку — явно не для того, чтобы работать, а для того чтобы замуж выйти.

Ива Аврорина:
Это очень интересная тема, но мы говорим именно про детей. Давайте вернемся к ним.

Татьяна Фетисова:
Да. Мамы наших девочек — чаще всего творческие мамы. Кроме того, что они отдают своих девочек в модельное агентство, дети сейчас очень сильно перегружены — и бальные танцы, и фортепиано, и английский язык, и рисунок. Часто с возраста 5-6 лет дети ходят везде, у них нет ни одного выходного дня. Мы говорим: когда-нибудь вам это надоест, начнете убирать какие-то секции и будете оставлять самое главное? Они говорят, что это произойдет когда-нибудь, но они не знают когда, потому что дети хотят все. И мамы хотят все. И мучаются, и в субботу встают пораньше, везут свое чадо на очередную секцию.

Екатерина:
Галина Михайловна, вы не считаете, что лишаете ребёнка детства и калечете ей психику и характер?

Ива Аврорина:
Есть мнение, что когда ребенка выставляют на различные конкурсы, это нужно намного больше родителям, чем ребенку.

Ответ:
Нет, всегда спрашиваешь мнение ребенка.

Ива Аврорина:
В 4 года что может сказать ребенок?

Галина Куликова:
Ребенок с удовольствием шел на все конкурсы.

Ива Аврорина:
А если бы она не победила, как бы она это все перенесла?

Галина Куликова:
А ничего, нормально она себя чувствовала. Самое главное — участие.

Ива Аврорина:
4 года — это совсем маленькая еще девочка.

Татьяна Фетисова:
Крошка.

Ива Аврорина:
Ей сказала бабушка любимая, что идешь на конкурс. Как отказаться?

Галина Куликова:
Нет. Всегда спрашиваешь: как ты? В этом году надо было заканчивать 3-й класс. Спросила ее: «Как ты? Пойдешь на конкурс?» — «Нет, не пойду». Потому что ей нужно было русский и математику добить, чтобы все пятерки были. И не пошла. А заниматься — с удовольствием занимается. В субботу, воскресенье куда ее? Она идет с удовольствием в Elite Stars, занимается тем, что ей предлагают, какие предметы. Мне очень нравится. За все это время я ничего порицательного не могу сказать.

Татьяна Фетисова:
У нас мамы часто амбициозные. Мамы часто хотят все корону. Если они идут в проект, прямо говорят, что мы пришли за короной, хотим корону. Мы стараемся в ходе подготовки психологически настраивать родителей, детей, что победительница одна и корона одна.

Галина Куликова:
Дети сейчас очень талантливые. Их много.

Ива Аврорина:
Допустим, вот один конкурс. Кто-то приходит и говорит своему ребенку, что главное — участие, если проиграешь, ничего страшного, потренируемся. Кто-то приходит и говорит, что мы пришли за короной. Они же и ребенка настраивают так же. Что происходит с девочками, которые не выиграли, из тех, которых вот так настраивали?

Татьяна Фетисова:
Это также на соревнованиях. У меня ребенок большим теннисом занимается. Я ему говорю: «Выдерживай этот бой. Ты должен его выдержать». Как любая мама. Это такая задача у ребенка. Не получилось, проиграл — бывает так. Свои ошибки надо учесть. Это и в спорте. Понятно, что как победа — это здорово, отлично, как проигрыш — ой-ой как досадно: почему эта девочка выиграла, вы посмотрите, что моя лучше. Мамы такое нам выдают, да.

Ива Аврорина:
Я делала интервью с учителем, который организовывал в свое время турниры юных химиков. Он говорил о том, что есть очень серьезная проблема у детей-олимпиадников. Это тоже соревнования, только соревнования интеллектуальные. У них, с одной стороны, болезненная боязнь проигрыша, с другой стороны, они тренируются на определенную вещь, и это не значит, что они в других вещах и других направлениях смогут так же. Конкурс красоты — это очень узкая вещь. Что девочке надо уметь? Красиво пройти, красиво себя преподнести. Она должна быть красиво накрашена... Что еще?

Татьяна Фетисова:
На детских конкурсах красоты большое влияние конкурс талантов оказывает на корону. Приходят дети с разными талантами. Какая-то девочка фантастически красиво поет. Причем в 5 лет, бывает, дети уже профессионально это делают и красивые костюмы приносят.

Ива Аврорина:
Тогда это уже не конкурс красоты, а конкурс детских талантов.

Татьяна Фетисова:
Да, это больше похоже. Другая девочка гимнастикой занимается и красиво это все исполняет. Когда жюри все творческие номера просматривает, чаще всего оценка за творческий номер влияет на выбор победительницы. Это на 90 %.

Ива Аврорина:
Мы говорим про то, может это нанести вред ребенку или не может. Если говорить про тех же олимпиадников, проводились исследования, и говорят, что дети, которые побеждают на олимпиадах, не то что не более успешны, а у них потом ряд проблем при поступлении в вуз: и зацикленность, и стремление во всем показать, что он лучше всех. У детей, которые с младшего возраста участвуют в конкурсах красоты, есть такие проблемы?

Татьяна Фетисова:
Мир меняется на глазах, конкурсы красоты меняются, и отношение к ним меняется родителей. Если 17–18 лет назад, когда я в первый раз попала на детский конкурс и делала саму постановку конкурса, видела детей, к чему они стремятся, как выглядят, каково отношение родителей к этому, и сравнить сейчас — это 2 разные вещи. Мир меняется. Родители раньше, так же как и в школе, были тихими, уважали учителя, директора, так же родители привели ребенка на конкурс, боялись членам жюри сказать что-то не то. Сейчас родители слишком ярко живут, хотят привлечь внимание к себе как можно больше в интернете, к своему ребенку, к своей жизни, такую яркую картинку организовать — вот, насколько я успешен.

Ива Аврорина:
Зачем это? Это хорошо?

Татьяна Фетисова:
Я не знаю, зачем все это нужно, но современный мир такой и он почему-то требует.

Ива Аврорина:
Т.е. конкурсы красоты дают возможность создать еще одну красивую картинку?

Татьяна Фетисова:
Да, родителям. Еще один этап моей жизни, посмотрите на моих детей, мы везде участвуем, мы побеждаем. Я думаю, что все идет к этому.
Проводить конкурс красоты, не проводить конкурс красоты — каждый год нам все страшнее к нему приступать, к проекту. Иногда нам кажется, что, может быть, мы уже не будем проводить этот проект, но родители хотят...

Ива Аврорина:
Это давление общественности или что?

Татьяна Фетисова:
Нет. Очень тяжело с родителями проигравшими. Они очень хотят выиграть. Они в следующий раз приходят, говорят: мы обязательно хотим победить в этот раз.

Ива Аврорина:
Татьяна, а подкупать пытались?

Татьяна Фетисова:
Да.

Ива Аврорина:
Сколько предлагали?

Татьяна Фетисова:
Я не знаю, мы не спрашивали. Я думаю, что продаются места в Москве, это железно, продаются. Там все продается. Нам это не нужно. Зачем? Москва — это вообще другая страна в нашей стране. Места на всех конкурсах там продаются. У нас настолько небольшой город и небольшой круг модельного бизнеса и конкурсов красоты, что все друг друга знают. Сделать так, чтобы в тебя все вокруг кидали камень, настолько просто.

Галина Куликова:
В том году был конкурс красоты. Юля читала басню Крылова. Обычная басня «Ворона и лисица». Прочитала она ее на ура. и когда был аншлаг в зале, для нее это был стимул. Она пришла домой такая довольная, она была такая радостная. Она смогла проявить себя, показать, чего она стоит. Тем более все знакомые звонили, поздравляли. Это была такая радость, а для меня тем более.

Татьяна Фетисова:
И у нас вот эти гиперактивные родители говорят, что давайте мы куда-нибудь еще со своим ребенком дальше. Я им делаю распечатку, говорю, что вот бывают такие конкурсы красоты. Кроме Новосибирска, вот в Москве такие проекты, международные такие проекты. И там везде огромные деньги. У меня были такие родители, которые говорили, ничего страшного, мы возьмем кредит. Говорю, ни в коем случае этого делать не надо. Пришлось серьезно с ними говорить. А бывают родители, у которых есть деньги. Они говорят, что нас не страшат эти цифры, у нас есть деньги, мы пошьем наряды, мы подготовим творческие номера, мы все подготовим.
На московских конкурсах требуются большие деньги для участия. Некоторые родители говорят, что даже кредиты готовы брать, чтобы подготовить ребенка к конкурсу, вообще не проблема.

Ива Аврорина:
Вы считаете, что такое отношение психике ребенка не наносит ущерб?

Татьяна Фетисова:
Я думаю, эта демонстрация себя, если ребенок идет в унисон со своей семьей, если это его желание, в первую очередь, а дальше уже кошелек мамы, тогда все будет хорошо в этой семье. Если это желание мамы прежде всего, а ребенок не знает, хочется ему этого или не хочется, а мама все-таки делает этот шаг и идет дальше, и потом, не дай бог, будет обвинять, что сколько я сил и денег вложила, а толку нет никакого, и это услышит ребенок, — конечно, это будет удар по психике. Здесь надо родителей воспитывать прежде всего.

Ива Аврорина:
Когда родители с такими устремлениями, что мы должны победить, а их дети проигрывают, они детей в этом обвиняют?

Татьяна Фетисова:
Я не знаю. Я видела разных родителей, но только в тех случаях, когда они перед нашими глазами. Думаю, бывают такие, что и обвиняют. Видела родителей, когда у нас однажды были конкурсные показы дизайнеров, и дизайнеры выставляли свои наряды. Одна девочка, у которой первый раз выход на сцену был, испугалась сцены, зала. Встала, зажалась и боится выходить. И тут подлетела мама, вся красно-малинового цвета, и давай на нее кричать при всех, что ах, ты такая, ты что творишь. Я эту маму силком еле увела. Я ей сказала, что здесь не место, за кулисами. Ребенок у нас сидел и в конкурсе дизайнеров не участвовал, ее платье не участвовало. Но этого ни в коем случае делать нельзя со своим ребенком. Зачем такую нагрузку на психику. Не место таким родителям в этом бизнесе.

Ива Аврорина:
Но таких изрядное количество здесь?

Татьяна Фетисова:
Да вообще таких родителей везде... Я могу только со спортом сравнить, с большим теннисом. Какой накал страстей там происходит за пределами корта, что родители там вытворяют, какие слова они могут говорит в тот момент, когда ребенок неудачно отбил пас. Там просто это зашкаливает. Там тоже. Это большие деньги.

Александр:
Татьяна, а правда, кто зарабатывает на этих конкурсах? Как выстроена экономика? Это же целая индустрия и наверняка прибыльная

Ответ:
В Новосибирске, рассказываю. Начнем с нашего города. Можем посчитать. Участие девочки в конкурсе красоты в нашем городе в разных местах где-то до 5 тыс. руб. Конкретно на нашем проекте последняя стоимость была 3,5 тыс. руб. Если посчитать затраты на аренду помещения, на постановщика, на ведущего, на то, чтобы сделать девочкам красивые фотографии, наряды отшить, выходит приличная сумма. Мы стараемся всегда эту сумму просчитать. Понимаем, что такая сумма будет в этом году. Приблизительное количество участников хотим видеть 30. Понимаем, что эта сумма для родителей должна быть посильной, потому что иначе смысла нет. Понятно, что люди пришли, оплатили 3,5 тыс. Они за эти деньги получили набор фотографий, с ребенком занимались разные специалисты — вот они, эти деньги. Получили все короны, ленты, как обычно, торт большой съели. Все довольны счастливы... Но не все.
Дальше идет коммерция, конечно. Невероятная коммерция. Потому что если коснуться любого московского конкурса, проекты делаются с участием от 1 тыс. долл. или евро. Причем родитель отдельно оплачивает еще свое проживание, оплатив этот взнос. Нужно оплатить ребенку проживание. В 3 дня укладываются они с этим конкурсом. Это вообще все: репетиция, сам финал и прогулка по Москве, скажем так. В частности, если посмотреть на международные проекты, то они гораздо дешевле бывают для родителей, чем участие в московском проекте. Но тем не менее родители хотят в московский проект, потому что это же в России будет обсуждаться.

Ива Аврорина:
Вы говорили, пусть девочки работают, пусть девочки зарабатывают. Я правильно понимаю, что за съемку маленьким моделям идет гонорар?

Татьяна Фетисова:
Да.

Ива Аврорина:
Сколько это у нас в Новосибирске, сколько это в Москве? Ездят ли маленькие дети за рубеж?

Татьяна Фетисова:
Детским модельным бизнесом, к сожалению, мы не занимаемся. Хотя скаутеры, которые прилетают в Новосибирск, всегда говорят, что у нас в России очень красивые дети.
Сейчас оплачивают даже примерку детям. Суммы небольшие. Очень некрасивые мужчины, очень красивые девушки, женщины частично красивые (так как кто-то за собой следит, кто-то плюет на себя или с чрезмерным увлечением ботоксом, что приводит к негативным последствиям в будущем), всегда говорят, что очень красивые дети. Конечно, модельный бизнес существует в мировом масштабе. Если какой-то маме задаться целью, что я хочу, чтобы моя дочь работала за границей, то придется переезжать в другую страну, оформлять визу. Причем детям возможность работать в другой стране дают только по определенной визе. Если это гостевая, туристическая, это все законом запрещено. Много таких нюансов, что надо менять тогда страну.

Ива Аврорина:
В Новосибирске сколько платят за работу детей-моделей?

Татьяна Фетисова:
В Новосибирске, можно сказать, у нас сейчас бизнес шагнул вперед на несколько ступенек, потому что когда-то в съемках принимали участие только дети хозяина магазина, знакомых. Сейчас индустрия немножко развернулась. Смотрят внимательно, какие лица интересные, как данное лицо будет ложиться в продукцию, скажем так. Не только голубоглазых блондинок берут, как раньше, а в принципе разноплановых детей в рекламу. В настоящий момент даже оплачивают примерки детям, час примерки. Есть компании, которые делают подготовку определенных коллекций к съемкам. Дети с родителями приезжают на эти примерки. Вот эти часовые ставки есть. Что модель не просто там стоит час, два, на ней там все это закалывают. Сидит целая компания модельеров, дизайнеров, они все это смотрят, обсуждают. Это сейчас тоже оплачивается. Суммы небольшие.

Галина Куликова:
Примерки — мы уже года 3 как не примеряемся. А в последний раз за съемку мы получили 1 тыс. руб.

Татьяна Фетисова:
Это съемка, час примерки примерно в 2 раза дешевле. Родители потратили время, приехали, дети постояли. На эти деньги, 500 руб., можно ох купить сколько всего, заветных конфет. :)

Любопытный Варва'р:
Известно, что когда в рекламе используется образ котенка или ребенка, то товар вне зависимости от его предназначения вызывает больше симпатии, умиления, внимания. Но это когда речь идет о ребенке, как о ребенке. Это понятно.
В модельном бизнесе часто используется образ ребенка, как взрослого. Например, девочка с очевидным ярким макияжем на лице, губами уточкой, в прозрачных нарядах, в которых взрослые тетенки обычно демонстрируют свою сексуальность. Это мне не понятно. Объясните, зачем.

Ива Аврорина:
Денис Дмитриевич выше спрашивал о вреде косметики с медицинской точки зрения.

Ответ:
По поводу того, что косметика вредна для кожи. С гигиенической точки зрения, для кожи не знаю, вредна она или нет. Тональный крем на час, умылись потом. На два часа... Насколько это вредно? Даже не могу сказать точно. Но пока мы не видели никаких последствий того, что на детскую кожу нанесли немного пудры или тонального крема. Я думаю, что не только на детей-моделей наносят тональный крем для того, чтобы они работали в съемках. Но это у нас и все дети-балерины, и все бальные танцы — на выступлениях там тонны косметики, и цирк. Если ребенок стоит перед камерой, то его тонируют — как минимум, чтобы снять блеск с лица. Но детей тонируют не тонной, там капелюшечка косметики, там закрывать-то нечего у детей, все личико чистое, прыщиков нет. Это, мне кажется, для того делается, чтобы камера лучше ловила лицо.

Галина Куликова:
Как наших детей красят, это только маленько реснички и блеск на губы.

Татьяна Фетисова:
Я смотрела в интернете ролики, где действительно... Американские конкурсы красоты...

Ива Аврорина:
Да, я смотрела Юлины фотографии, там очень деликатно все это сделано. Но я смотрела фотографии и с российских конкурсов красоты. Там более чем достаточно детей в откровенно вызывающих позах...

Татьяна Фетисова:
Здесь нужно ограничить фантазию родителей прежде всего.

Ива Аврорина:
Кто выбирает образы, прическу и макияж для конкурсов?

Татьяна Фетисова:
Когда мы проводим проект, мы отслеживаем (все последствия на нас потом ложатся), какой будет макияж и прическа. Потому что группа стилистов, которую мы нанимаем, делает определенный макияж. Там макияжем это сложно назвать, но макияж, потому что реснички накрашены, губки блеском, все припудрены дети слегка, волосы... Вообще родители любят у нас заводить волосы у детей, приводить их в состояние волн, кудрей.
Я думаю, что те конкурсы, которые уже дальше, за пределами города, Москва, то там, возможно, какая-то серьезная подготовка, наняты стилисты. И человек, может быть, хочет показать свою работу, и он начинает ее показывать, чтобы показать, вот видите, это я поработал. А то ему могут сказать, да где ж ты там поработал, ничего нет? А тут поработал. Наверное, так. Наверное какие-то специалисты, которые делают свою работу и говорят, что я вот сдеру с вас 10 тыс. руб., и вот вам, пожалуйста. Не знаю.

Ива Аврорина:
Но в принципе, это же достаточно распространенная вещь — дети накрашенные и наряженные, как взрослые манекенщицы? В позах взрослых манекенщиц. Я не говорю про новосибирский конкурс, который вы тут проводите.

Галина Куликова:
Обычно детские фотографы не любят, когда дети сильно накрашены, тем более у нас в Новосибирске. Они стараются естественность придать. Вот я говорю, чуть-чуть реснички и губы. И Elite Stars бережет настолько детей, мне настолько все нравится там. Честь и хвала им.

Татьяна Фетисова:
Позы... Я даже не знаю. Какие они могут быть, позы?

Ива Аврорина:
Есть позы, в которых регулярно снимаются взрослые манекенщицы: бедро вперед, еще что-то.

Татьяна Фетисова:
Детская одежда тоже так снимается.

Ива Аврорина:
При обсуждении мне одна из наших девушек в редакции сказала, что я просто не видела журналы для вязания. Там на детей смотришь и как-то не по себе. Это традиция такая?

Татьяна Фетисова:
Я думаю, что эти конечные позы, которые попадают в печать, куда-то в прессу, на баннеры — все результат деятельности определенной группы людей. Это стилист, визажист, сам заказчик. Они хотят получить некий продукт. В меру того, насколько они осведомлены, они начинают делать это. Обычно позы подсказывает фотограф во время фотосессии. Сейчас много картинок в интернете, их можно посмотреть и сказать, что я хочу приблизительно вот так. Какую-то задачу все-таки дает заказчик. И все, и получается продукт.

Геннадий:
Дети и их возможности - не товар!
Мой вопрос - риторический (ведь все прекрасно знают ответ).
Зачем вы развращаете детей и делаете их товаром?

Ответ:
Реклама без детей фактически не получается в современном мире. Много именно товаров, предназначенных для детей.

Ива Аврорина:
Как было в предыдущем вопросе, в рекламе часто используется образ котенка, ребенка...

Татьяна Фетисова:
Да, у нас котенок, ребенок или красивое женское лицо. Но по красивому женскому лицу получается много сложностей. Какое это должно быть женское лицо — одним людям такое лицо нравится, другим — такое. А детское лицо всем чаще всего нравится. Давно уже ввели закон, который запрещает использовать детей в рекламе, которая не предназначена для детей.

Ива Аврорина:
Его же поменяли уже. Реклама строящегося жилья — обязательно семья с ребенком. Реклама медицинских центров — обязательно ребенок.

Татьяна Фетисова:
Семья становится семьей, когда там появляются дети. Люди начинают думать о будущем. Покупать себе не крутую тачку и жить в съемной квартире, а заниматься жильем, вкладывать свои силы. Больше всего беременных женщин, детей маленьких — в магазинах стройматериалов. Наконец-то люди начинают думать о серьезных вещах в своей жизни. Это радует. Я думаю, наверное, это обоснованно. Семья и жилье — это как единое целое.

Ива Аврорина:
Вы считаете, что этично использовать ребенка в рекламе?

Татьяна Фетисова:
Я думаю, что использование детей в детской рекламе этично.

Ива Аврорина:
А в недетской?

Татьяна Фетисова:
В недетской, если эта реклама не связана никак с ребенком, использование детей категорически неприемлемо. Например, пусть это будет автоцентр и вдруг ребенок, который улыбается и предлагает прийти в автоцентр.

Ива Аврорина:
Если к вам придет владелец или рекламщик автоцентра и скажет, что мы снимаем рекламу, нам нужен ребенок...

Татьяна Фетисова:
Я думаю, по закону это не нужно ему.

Галина Куликова:
Детское кресло — пожалуйста.

Ива Аврорина:
Если, к примеру, ребенка за рулем «Ягуара» хотят снять, и там какая-то рекламная идея про это.

Татьяна Фетисова:
С такими идеями к нам не приходят. Это даже в голову никому не приходит. Я думаю, он сфотографирует своего ребенка, если ему хочется именно ребенка видеть, и все. И все скажут, зачем тебе там ребенок, ты посади туда девушку в красном платье, больше будут обращать внимания на твой «Ягуар».

Ива Аврорина:
Может быть какая-то съемка, не нарушающая закон о рекламе, где бы вы сказали, что нет, мы с этим заказом работать не будем, ребенка я туда не отправлю.

Татьяна Фетисова:
Я пока не встречала ни один такой заказ. Рынок детской одежды, обуви, аксессуаров, вообще всего, где может использоваться ребенок, самое максимальное — это у нас была реклама кредитных карт. Там была семья, они набрали товар. Дети там были на шее у папы и в корзинке. Это делается все ради семьи. Семья набирает кредиты, чтобы дети улыбались в кадре.

Ива Аврорина:
Вы детей отправили туда на съемку? Вас ничего не смутило?

Татьяна Фетисова:
Не смутило, потому что так люди и делают в последнее время. Здесь если бы детей не было в этой рекламе, и папа бы один шел с этой тележкой, а мама с ним рядом, то все бы сказали ему, да зачем ты на это деньги тратишь и в кредит влазишь. А вот ради детей, это святое дело, считается, к сожалению.

Ива Аврорина:
Не отказали?

Татьяна Фетисова:
Нет, не отказали. Дети снимались в такой кредитной истории, потому что, в принципе, это наша жизнь, это наша история в данном моменте. Вообще хочется, чтобы люди брали кредит, ну ради детей хотя бы, а не ради крутой тачки.
И вот этой детской рекламы на самом деле мало в городе. Этот круг клиентов, которые хотят и которым нужны дети в рекламе, эти примерки ведут — их очень мало по сравнению с тем, насколько огромен рынок для девушек и взрослых.

Галина Куликова:
Как бы это ни было, дети — участники нашей жизни. Они везде. Как без ребенка семья? Естественно, он есть, и ему что-то надо.

Татьяна Фетисова:
Сейчас развиваются группы в интернете, где собираются люди, которые против детей вообще.

Ива Аврорина:
Мы же не говорим о том, нужны дети или нет. Это совсем другая тема. Мы говорим об использовании детей в рекламе и о детских конкурсах красоты. Кому они больше нужны на самом деле — взрослым или детям. Насколько это этично или неэтично, калечит ли это детям психику и т.д.

Татьяна Фетисова:
Мне нравится реклама с детьми. Я еду по городу, смотрю, баннеры висят, где производитель сфотографировал ребенка, намыленного в пене, она поет песню. Видно, что это так сфотографировано, такой удачный момент взят. Мне нравится. Если бы там был котенок или кто-то еще, наверное, я бы не обратила внимания на эту рекламу. Это хорошо. Дети. Пусть они будут повсюду.
Назвать «бизнес на детях» сложно. Там такие небольшие суммы платятся за работу девочки в рекламе, что сложно назвать бизнесом. Если людям нравится говорить, что это «бизнес на детях»...

Ива Аврорина:
Но мы можем говорить, например, про московские конкурсы красоты.

Татьяна Фетисова:
Там, конечно. Москва — это совсем другое.
У нас однажды был такой случай. Приехала девушка. Она была организатором конкурса крупного в Москве и решила, что раз у нее все так хорошо сложилось с этим конкурсом в Москве, она прокатится с конкурсом по регионам. Она прилетела в Новосибирск, говорит, что вот я такой делаю проект, участие — 1 тыс. долл. с ребенка. Если ребенок хочет быть размещен на баннере — здесь 5 мест, это еще дополнительно 300 долл. Если ребенок хочет показать таланты, то участие в шоу талантов — это еще 300 долл. И все будет проходить в ДКЖ. Мы на нее посмотрели и говорим, что ты понимаешь, что ты приехала в Новосибирск. Очнись. Здесь проектов детских миллион. Любой маме, если она пожелала привести ребенка в проект, это касается фотографий или детского конкурса красоты, или чего угодно, выбор — пожалуйста, на любой вкус и цвет. И участие здесь не больше 5 тыс. руб. И также ребенок будет и на баннерах, и везде. Фотографии на диске еще отдельно она назвала какую-то стоимость. Сказала, что ничего вы не понимаете в этом бизнесе. Ушла обиженная. Проект не состоялся. Я знаю, что поступила одна заявка, т.е. одну маму она нашла, которая заплатила за участие и за место на баннере.Одна мама нашлась на весь город.

Ива Аврорина:
Сколько детских конкурсов проводится в год в Новосибирске?

Татьяна Фетисова:
Я их не отслеживаю специально. Достаточно проводится для того, чтобы родители, если есть желание, могли бы прийти и поучаствовать. Есть родители, которые из одного конкурса в другой перетекают. Потому что уже наряды отшиты, творческий номер готов. Если здесь корону не дали, значит, пойдем сюда, если здесь не дали, пойдем туда. И вот так вот путешествуют, пока наряды не станут малыми, дети-то быстро растут.

Ива Аврорина:
Онлайн-встреча завершена. Спасибо за внимание.