«Благодарен тюрьме и богу»: исповедь наркоманов-торговцев о том, как исковеркали жизнь себе и своим родным

У каждого наркомана своя история, своя трагедия. Одни подсели на дурь в сложный период жизни, чтобы уйти от реальности, а в итоге навредили еще больше. Другие хотели легких денег, стали продавать, а потом и пробовать собственный товар. Третьи по глупости попали под влияние тех, кому уже нечего терять. Люди с разным опытом, которые в итоге попались за него, отбывают наказание под Архангельском, где есть реабилитационный центр на базе Областной больницы УФСИН. На беседу с журналистами 29.RU вышли трое — дилер, поставщик и закладчик. Лучшие годы жизни они проводят за решеткой, но отчасти рады этому, — пережили худшее на свободе.

С осужденными в центре, куда мы пришли, работают разные специалисты: врач-нарколог-психотерапевт, медицинский психолог и социальный работник. Программа реабилитации для лиц с наркологическими заболеваниями основана на «12 шагах» анонимных алкоголиков и наркоманов. Каждый сам решает: проходить ему курс реабилитации или нет. Программа составляется индивидуально, строится на психотерапии, медикаментами тут не лечат. Тут строят свое новое «я» без наркотиков. Мы поговорили с тремя осужденными, которые проходят курс реабилитации.

В этой исповеди много вопросов к себе самому, тот случай, когда антиковидная маска — это еще и способ сохранить анонимность. Через три года наш собеседник выйдет на свободу, и попытается начать новую жизнь.

— Начал я употреблять наркотики в 16 лет, потому что компания была такая. Нас было 7 человек, мы дружили. Старший брат одного из них один раз «угостил», и понеслось. Сначала начали курить, потом психостимуляторы нюхать. Через год я уже стал колоться. Потом и семья, и жена знали, пытались помочь, но перестали. Делали вид, как будто ничего не происходит: ничего со мной не сделать было. 11 лет я употреблял тяжелые наркотики. Сильно опустился. В итоге стал уже сам торговать. Легкие деньги, развлечения, девушки, дорогие покупки.

Наркотики продавал из рук в руки. Не боялся. Торговал на протяжении четырех лет, в основном между знакомыми. Конечно, я думал, что меня могут поймать. Было много соупотребителей и они садились. Знакомый варил такие вещества сам.

— Продавал всем, кому надо. Даже незнакомым, если просили «помочь». Ну, я и «помогал». Считал это помощью, такой вел образ жизни. Это была активная деятельность, всё время на телефоне, других интересов не было, разве что на горных лыжах катался.

Наш собеседник вырос в семье с отцом алкоголиком и матерью, которая тащила на себе всё. Ему особо внимания не уделяли: накормлен, одет, дальше сам по себе. Родители его «спалили», когда он положил на кресло маленькую сумку, где были шприцы и наркотики.

— С утра разбудили, стали орать: «Ты нам больше не сын!» Вышвырнули из дома. Я вот так потыкался где-то несколько дней, потом обратно вернулся. Родители не предлагали лечение, единственное, что было — извечные скандалы.

У нашего собеседника есть пятилетняя дочь. При этом, как он сам говорит, жена не пыталась как-то повлиять на него и даже употребляла вместе с ним.

— Мы жили вместе 7 лет. Я ушел от нее к другой девушке через полгода после рождения ребенка.

— Мне чего-то постоянно не хватало по молодости. Было ощущение, когда с кем-то общался в компании, что я не с ними, не там. А когда употребил, будто освободился. Представьте, что таскаете рюкзак с кирпичами тяжелыми, а потом сбрасываете. Пытался заставить себя не употреблять. Но, к сожалению, так не работает. Всё равно нужна помощь со стороны, реабилитация. Были и передозировки, откачивали те, с кем принимал.

Он думал, что в лучшем случае доживет до 50 лет и умрет под кайфом.

— Осудили меня на 6,5 лет. И вот три года я уже трезв. Реальность такова, что я в тюрьме. Здесь можно ребятам помочь писать шаги, посещать собрания. День прожил в трезвости и уже хорошо. Сейчас я на четвертом шаге. Всё сугубо индивидуально. Кто-то проходит шаг в течение года, кому-то нужно два года. В 6 утра иду молиться. Медитирую. Затем зарядка. Дальше групповые занятия. Занятия тут разные: грядки, клумбы. Смотрим фильмы по вечерам. Я не скажу, что у меня счастливая трезвость. Программа реабилитации не обещает каких-то материальных и духовных благ. Главное — трезвость. Я трезв. Счастливым я становлюсь, например когда у меня цветок вырос. Потому что лично я его посадил, и он вырос. Раньше я не понимал, зачем эти цветы мама выращивает на подоконнике, допустим, поливает каждый день, ухаживает. А сейчас я ее понимаю. Начинаю понимать, что такое жизнь. И как люди живут, не употребляя наркотики. Что это ответственность, работа, семья.

— Сейчас я понимаю, что это нормальная человеческая жизнь. Наркотиков-то у меня сейчас нет, но я как обманывал людей, так и сейчас их обманываю. Как предавал, так и предаю. Я работаю с этим, потихонечку вижу результаты. Если я обманул, надо пойти признаться. Если оскорбил, извиниться. Раньше я не заморачивался: вся моя жизнь состояла из вранья. Зависимое поведение ведь во многом выражается, не только в веществах: это и шмотки, секс и много чего еще.

— Мне хотелось как-то войти в компанию, я считал их крутыми. До этого в классе я был изгоем, мне было неуютно. Употреблял сначала раз в месяц, — так лет до 20. Поступил в университет. Стал употреблять еще чаще. За неуспеваемость меня отчислили, забрали в армию.

— Думал, что могу позволить себе, что никто мне не указ, я взрослый. Начинал искать закладки, устроился закладчиком в интернет-магазин, чтобы всегда иметь доступ к наркотикам. Закладывал примерно год. И в 22 меня посадили. Вот уже 6 лет сижу в тюрьме. Место для закладок выбирал сам: центр города, окраина, гаражи. В подъездах, парках. Где сам употреблял, там и закладывал. Я не думал о том, что закладчиков обычно ловят первыми.

Ему казалось, что торговля через Интернет — безопасна для всех участников схемы.

— Долго я нигде не задерживался, все наркотики я обычно забирал себе и оставлял пустые адреса. Меня увольняли, я регистрировал новый ник в новом магазине. Для меня подобная схема была способом бесплатно раздобыть наркотики. То есть я устраивался в новый магазин, три дня делал ответственно закладки, потом ко мне больше доверия и, соответственно, объем закладываемого вещества. И потом я просто забирал всё себе и исчезал. Недели на две мне хватало, потом приходилось искать что-то новое.

Его мать знала, что сын употребляет. Пыталась всё время завести разговор, но это было бесполезно, парень считал, что он умнее всех. Его девушка спокойно относилась к наркотикам, сама иногда употребляла с ним.

— Беспрерывно я употреблял 1,5 года, периодами с 18 до 20 лет. Практически не ел, сильно похудел, галлюцинации и панические атаки преследовали меня повсюду. Казалось, что за мной следят. Я не думал, что от курительных и нюхательных смесей умирают. Я ж не употреблял наркотики внутривенно, — так себя успокаивал.

Наш собеседник два года в программе реабилитации, на втором шаге, и самая главная задача: «Не допустить повторного употребления».

— Часто думаю о будущем. Хочется найти хорошую девушку, завести семью, родить ребенка, найти хорошую работу. Раньше мне казалось это скучной рутиной, что люди с утра до вечера ходят на работу, воспитывают детей. Сейчас я понимаю, что это самое лучшее, что может быть в жизни. Это странно, но я себя никогда не чувствовал лучше, чем сейчас. Свободный ум, свободные мысли. Даже благодарен тюрьме в какой-то степени, что я остался жив. Что не разбился, когда ездил в состоянии алкогольного и наркотического опьянения. Не подхватил смертельной болезни. С мамой мы общаемся и поддерживаем хорошие отношения. Она от меня не отказалась, также любит, поддерживает. Верит, что исправлюсь. Те, кто говорят, что бывших наркоманов не бывает, просто не хотят над собой работать и ищут оправдания своему употреблению.

— Впервые я попробовал наркотики в 16. «Угостил» старший товарищ. Видел, как употребляли другие ребята, было интересно. Это давало мне какие-то привилегии, становился к ним ближе. Вокруг были одни алкоголики, а те ребята выделялись как раз тем, что употребляли наркотики. Плотно стал употреблять в 2008 году. Тогда же стал и торговать, — и до ареста в 2012-ом. Осудили меня на 16 лет. Наркотики возил из Китая в Россию. Российских лабораторий на тот момент практически не было, китайский наркотик был чем-то новым. Непонятно, запрещен или нет. Когда пошли первые запреты, я также пребывал в иллюзиях, что от новой формулы ничего не будет, — тогда это китайцы только делали.

Денег с продаж наркотиков уже не осталось. При этом денег на жизнь и без этого хватало. Шесть лет осужденный прожил в Санкт-Петербурге, вел бизнес-проекты. Была транспортная фирма. Занимался землей в Алтае. Открыл фирму по юридическому сопровождению.

— Наркотики тоже были большим бизнесом. Окупаемость — 500 тысяч. Но понятно, что если ты связан с наркотиками, ты на них и подсядешь. С юридической фирмой меня кинул мой генеральный, сказав: «Саша, ты прокурил уже все свои мозги. С тобой никто не хочет работать». Все остальные компании перестали приносить прибыль, потому что я перестал участвовать в их развитии. Наркотики захватили меня полностью, я разучился работать. На то время наркотики — это были очень легкие деньги.

Наркотики наш собеседник продавал в специализированные магазины. Ему скидывали адреса, он упаковывал товар и отправлял обычной «курьеркой». Деньги получал на киви кошельки и карты, оформленные на других лиц. Момент бизнеса и момент употребления совпали. И он жалеет об этом дне сегодня.

— У меня тогда были проблемы в транспортной фирме. Ко мне пришел старый знакомый и рассказал про популярные курительные смеси, которые привозят из Англии. Можно поднять прибыль, если начать ввозить такое же из Китая. Дал мне попробовать, и началась вся эта эпопея. Я переступил через свой принцип «не продавать наркотики и алкоголь». От семьи скрывал, чем занимаюсь. Мама видела меня пару раз в нездоровом состоянии, но я придумывал благополучную историю, которая смазывала всё. Жил я с женой, которая употребляла со мной. Считали тогда, что лучше употребить наркотики, чем алкоголь. И она, и я выросли в неблагополучных семьях, где родители нещадно пили. Думали, что трава — не наркотик.

В реабилитационном центре он 7 месяцев. В тюрьме понял, что всё достигнутое потеряно. В программе из 12 шагов увидел выход.

— Все мои установки, убеждения привели к 16 годам строгого режима. И болезни — наркомания. Я боялся представить свое будущее. Смерть в тюрьме. И сейчас, конечно, есть неуверенность, но я смотрю на опыт других выздоравливающих, и это вдохновляет. Они расстаются с криминальным прошлым, я смогу тоже.

— Я столько раз пытался справиться с этим, но у меня не получалось. Людей, которые бы меня направили на путь истинный, не было. Мама пыталась повлиять, но она жила в другом городе, не видела, что происходит. Друзья почти все сопотребы. Я сейчас не знаю, чем они занимаются. Супруга живет в Санкт-Петербурге уже со своей семьей, своей жизнью. Она отказалась от наших отношений примерно через 4 года после моего заключения. Я ее не осуждаю, наоборот. Всё это очень тяжело.

— У меня нет возможности обеспечить свое будущее. Сейчас мне сложно думать о нём, потому что предстоит сидеть еще 7 лет. Однако я меняю жизнь. Ребята, которые выходят, работают честно. Не торгуют наркотиками, у них всё хорошо. И я верю, что у меня есть возможность быть свободным от наркотиков. Я знаю, что у меня есть друзья, которые не употребляют, и они меня ждут, но пока рано думать о будущем на свободе.