«Проверил глаза и был шокирован». Острые впечатления сибиряка, который расстался с близорукостью -25 (да, -25)

Корреспондент НГС лично почувствовал, каково это — прозреть: и не с каких-то -2 или -3, а при гораздо большем минусе. Вы, скорее всего, и не подозревали, что такой минус вообще существует. О пережитых операциях, ощущениях во время хирургического вмешательства и новом зрении — в авторской колонке журналиста Ильи Калинина. Предупреждение: впечатлительным лучше не читать.

Близоруким я был с детства. В какой-то момент начал носить очки. Потом, когда появились линзы, очки отправились на дальнюю полку. Минус был не маленький, поэтому замена очков с толстенными стеклами невесомыми линзами воспринималась как чудо. Мысль об операции по коррекции зрения часто приходила в голову, но как-то было не до того или это казалось дорогим удовольствием.

Так продолжалось до пресловутого пандемийного года. (Сейчас всё стали измерять 2020-м, вот и я.) Точнее, проблему ощутил чуть раньше — в 2019-м. Я вдруг почувствовал, что в привычных линзах на -8 стало как-то неуютно. Выписал себе рецепт на -8,5, но и это помогло ненадолго. Зрение продолжало падать. Очень остро проблема встала к осени прошлого года. Стало сложно работать даже за компьютером с увеличенными символами. И тут совершенно случайно я узнал о необычной вакансии в частной глазной клинике «Омикрон»: в медцентр искали человека на должность внука. Решено было написать об этом заметку, и она получилась удачной: после публикации НГС о необычной должности захотели рассказать не только местные, но и федеральные СМИ.

Во время подготовки статьи я узнал, что операции здесь делают со скидкой: часть расходов якобы оплачивает по ОМС государство. А чтобы ограниченное количество выделенных квот использовать полностью, часть больных, которых в Новосибирске было больше, увозили в Кемерово. Там у «Омикрона» тоже есть центр с хирургами, а квот больше, чем желающих. По крайней мере, так сотрудники центра объясняли поездки новосибирцев на операции в соседний регион.

Сначала я просто решил воспользоваться случаем и проверить зрение — к окулисту не ходил давно. Обнаружить окулиста в своей поликлинике трудно, они словно краснокнижные экземпляры: в бюджетных «лесах» встречаются крайне редко, всё по платным «заказникам» обитают.

Когда проверил глаза на различных аппаратах, был шокирован. Я подозревал, что зрение у меня было гораздо ниже диоптрий линз, которые носил, но не настолько! Правый глаз -12, а травмированный в студенчестве левый — -25. Диагноз суровый: катаракта и необходимость ставить искусственные хрусталики.

Возможно, я бы долго сомневался: делать операцию или нет, ведь для того требовалось выложить в конце года круглую сумму, если бы не слух, что государство собирается отменить софинансирование. В итоге, как только в ноябре я переболел коронавирусом, сразу отправился собирать кучу справок, необходимых для операции на левый глаз.

О-о-о, сбор справок через бюджетную поликлинику — это отдельная история! Скажу только, что до сих пор не могу понять, почему обычный анализ крови на гепатит за деньги тебе сделают в течение двух дней, а бесплатно в рамках ОМС ты его можешь получить только через 10–14 дней. При этом исследования делают, как объясняли врачи, в одной лаборатории.

В общем, в конце декабря я был готов к операции. И 24-го числа рано утром вместе с группой таких же, как я, отправился в Кемерово. Через несколько часов мы были в местном «Омикроне».

Мне повезло: я пошел на операционный стол одним из первых. Так легче: меньше бояться. Перед этим анестезиолог беседовал со мной, объясняя, что мне поставят в глаз искусственный хрусталик — выпуклую линзу-имплант. Эскулап пристально смотрел мне в глаза и участливо интересовался: может, уколоть? Узнав, что от успокоительного укола человек становится заторможенным и почти перестает ощущать реальность, я решил пройти испытание на «трезвую» голову. Операция проходит под местным наркозом: ты, конечно, совсем не ощущаешь боль, но чувствуешь все прикосновения и самое противное — всё видишь. Я припомнил операцию для снижения падения зрения, которую перенес в детстве. Самым неприятным оказалось предварительное обезболивание, когда во время укола игла с хрустом входила под глазное яблоко.

В этот раз уколов в глаз не было: незадолго до операции в качестве обезболивания капнули несколько глазных капель. Потом попросили раздеться до нижнего белья, обрядиться в одноразовый балахон и шапочку — как для душа. Носки разрешили не снимать, но надеть бахилы.

Операцию проводила женщина. Может, поэтому мне показалось, что всё прошло как-то мягче, чем во второй раз, когда глаз резал мужчина. Во время второй операции хирург немного нервничал: я шевелил головой и глаз выпадал за границы окуляра микроскопа. Но вы попробуйте не шевелиться, когда физически ощущаешь, да еще и видишь, как в разрезанный глаз линзу утрамбовывают чуть ли не ногами! (Про «утрамбовывают ногами», конечно, шутка.) Но все манипуляции и момент, когда имплант вставляют в глаз, ты действительно чувствуешь четко.

Но в первый раз все прошло спокойно. Я сжался и покрылся холодным потом лишь на мгновение, когда хирург, стоящая надо мной, резко бросила медсестре: «Не отсасывается. Забилось? Срочно промывай!» Что это было, я не стал уточнять. Минут через 15 все закончилось. Мне помогли встать, и я пошел в холл дожидаться остальных, чтобы потом группой отправиться ночевать в оформленную на нас гостиницу. Утром предполагался осмотр и обратный путь домой. Поездка в Кемерово и обратно, ночь в гостинице с хорошим ужином и завтраком — все это стоило 3 тысячи рублей. Операция — 23,5 тысячи.

Второй глаз уже делали в новом году и в Новосибирске. По времени быстрее — 10 минут, по цене дороже — 28,5 тысячи рублей. Спасибо государству, которое, пояснили в клинике, решило не продлевать программу софинансирования по ОМС. Дождаться же своей очереди на квоту в новосибирской МНТК, как я понял, было нереально: со мной оперировалась пенсионерка, которая ждала бесплатной операции в государственной клинике два года. В итоге пошла на платную — побоялась вообще не дождаться.

После каждой операции надо было еще пережить особый режим: повязка с глаза снималась на следующий день, но месяц приходилось терпеть разные лишения. Нельзя поднимать тяжести (больше 3–4 кг), ходить в сауну и баню, употреблять алкоголь, работать в наклон, напрягать глаза текстом более трех часов в день (кино смотреть можно) и спать лицом вниз. Да, и все остальное делать лицом вниз тоже запрещалось.

Но это ерунда в сравнении с тем, что вокруг тебя теперь всё резче, краски ярче и видишь ты уже своими глазами. Пусть и с помощью таких вот имплантов. И даже ничего, что изредка замечаю в глазу гало (края линзы бликуют), а предметы, когда смотришь вдаль, немного раздваиваются (мозг перенастраивается, замечают врачи, и это должно потом исчезнуть).

Сейчас вот подумал: а нужно ли меня считать иноагентом? Ведь на мир я уже смотрю сквозь американские хрусталики.