«Может, завтра закроемся». В Новосибирске умирают продуктовые рынки — как они выглядят и кто остается там работать

Мраморные полы и прилавки, щебетанье птиц где-то под потолком, звук топора мясника и выкрики продавцов-зазывал — кажется, продуктовые рынки совсем не изменились за последние десятилетия. Вот только покупателей в некоторых из них стало гораздо меньше. Да и зачем, как рассуждают посетители, идти торговаться на рынок, когда можно забежать в сетевой супермаркет у дома и прикупить что-нибудь по акции? Корреспондент НГС побывала на Заельцовском и Ленинском рынках, которые, как предполагают продавцы, доживают последние дни. Что говорят они об опустевших прилавках и оставшихся посетителях — в этом репортаже.

Последние работающие прилавки на Заельцовском рынке

Заельцовский рынок прячется за сквером «Лучистый», недалеко от оврага, который в ближайшее время должен превратиться в красивый парк у реки 1-я Ельцовка. Зеленой зоны пока нет, и в целом ржавые киоски на территории рынка даже гармонируют с такими же неприглядными гаражами в овраге.

Как вспоминает сотрудник Музея Новосибирска Константин Голодяев, в 1950-х годах основным рынком в этой округе был Владимировский на улице Саратовской. А на месте сегодняшнего с конца 1970-х был небольшой птичий рынок на краю частного сектора. В конце 90-х годов власти пытались организовать на стадионе «Красное знамя» Заельцовский вещевой рынок, даже пустили туда автобус, но базар как-то не прижился.

Сегодняшний продуктовый рынок, а вернее то, что от него осталось, — словно портал в прошлое, начиная от выцветших ценников, написанных от руки, и заканчивая мраморным убранством в основном здании. К слову, там внутри осталось буквально 5–7 лотков. Они жмутся друг к другу на первом этаже здания, по периметру их окружают опустевшие вестибюли. Здесь ведется торговля мясом и молочными продуктами, а на втором этаже, отгороженном пластиковыми экранами, продают одежду. Судя по всему, не очень успешно — посетителей утром буднего дня не видно.

— Черт его знает, может, нас завтра закроют. Нам ничего не говорят, — рассказывает нам сторож Александр, работающий в проржавевшем голубом киоске.

Кроме него, на площадке перед зданием рынка осталась еще буквально пара действующих павильонов. В одном продают фрукты и восточные сладости, в другом — рыбу и морепродукты. Если верить ценникам (кое-где они написаны от руки), то в последнем можно купить чилийскую форель, свежую горбушу, икру и даже королевские креветки. Но ажиотажа у павильона не наблюдается.

— За счет чего держимся? У нас хорошее мясо. Приходят сюда в основном за мясом. Сыры, молочка, рыба, а больше ничего особо и нет. А как раньше было! У-у, тут не встать было. А теперь кругом «Ярче», «Магниты», «Мария-Ра». А если одежду покупать, то разных магазинов полно. Джинсы — запросто. Акции, скидки. Я вон пошел рубашку себе покупать, можно и за 500, и за 600 рублей взять. Конечно, кому нужны рынки, — делится Александр.

По его словам, ажиотаж на Заельцовском рынке был примерно 16 лет назад, сразу после открытия. Сейчас остались лишь единичные продавцы, при этом стоимость аренды на рынке, как объясняет охранник, остается высокой. Он не называет конкретных цифр, но перечисляет, что в эту сумму входят коммуникации вроде света и воды, а также услуги сторожей, дворников, уборщиц, администраторов и бухгалтеров.

— Ничего нам не говорят, всё в тайне будто, — говорит Александр и треплет по холке маленького черного пса по кличке Сёмка. Он здесь тоже что-то вроде охраны, хоть и производит впечатление вполне флегматичной собаки.

Судьба рынка, по мнению Александра, предрешена: к зданию со всех сторон подступают высотки и новостройки. Под напором застройки маленький рынок с кладбищем брошенных киосков тоже вскоре может сдаться.

Найти Ленинский рынок на оживленной площади, где буквально всюду ведется торговля, та еще задача. С правой стороны его подпирают хаотично разбросанные павильоны, где улыбчивые продавцы из стран ближней Азии настойчиво предлагают виноград и персики «сладкие, как мед».

По словам Константина Голодяева, Заобский рынок (Ленинский и Кировский районы назывались Заобским до конца 1934 года) первоначально располагался на месте, где сейчас стоит девятиэтажка по улице Котовского, 41.

— Рядом с ним находились дом моего прадеда и дом деда. На этом рынке в войну работала уборщицей бабушка. В самом конце 1950-х, когда сюда подобралась капитальная жилая застройка, рынок переехал на нынешнее место, на пустырь у Демьяновского болота. Для него были построены два каменных павильона, стоящие и поныне, — вспоминает он.

Внутри этих каменных павильонов, где когда-то было шумно и людно, теперь всё чаще тихо. В первом зале продают товары для дачи, печенье и молоко, но через один встречаются пустые павильоны. Второй зал отдали под мясо, и, кажется, атмосфера здесь куда живее. Как рассказывает продавец мяса Лидия Деонидовна (в отчестве нет ошибки. — Прим. ред.), основная аудитория покупателей — пенсионеры. Именно они делают кассу тем, кто специализируется на торговле фермерской свининой и говядиной.

— Возьмите филейку, по 300 отдам, — говорит она, обращаясь к пожилой паре, остановившейся возле ее прилавка. — Вам на что? На салат? Могу с этой стороны вам отрезать, раз ваш мужчина так хочет.

— Да муж вообще чего только не хочет, — машет рукой покупательница.

— Так это же прекрасно! Настоящий мужчина!

Лидия Деонидовна ловко орудует словом и острым ножом: она отрезает от большого куска свинины примерно 800 граммов и убирает под прилавок ценник, на котором было указано 340 рублей. Сбавлять цену так или иначе приходится, объясняет она, иначе мясо придется продавать и на следующий день. И так за последние годы она сократила объем закупок, зная, что покупателей на рынке становится всё меньше и меньше.

— Мы по тушке мяса берем всего, больше не можем — не справляемся. Продажи никакой нету. А деревенские ждут, всё никак не могут сдать мясо. При этом сами сюда не идут. Сегодня не знаю, сколько заработаю, может, тысячу всего. В выходной могу и 2 заработать, ну 2,5 максимум. Но ведь еще бензин, плюс за место плачу. Это мы просто в возрасте, никуда уже не хотим идти, тут торгуем, — объясняет продавец с 30-летним стажем.

Она застала Ленинский рынок в 90-е годы. Тогда заработки, конечно, были больше, но свое место еще нужно было отстоять:

— Это сейчас мы платим аренду за места. Я приезжаю и знаю: я точно встану. А раньше по блату заходили, бумажки кидали, тряпки кидали — о-о-о, что тут было! Всё это я застала.

По ее словам, введение платы за аренду помогло упорядочить торговлю, с другой стороны, аренду начисляют и в дни отпуска, и в дни болезни. Так или иначе всё равно приходится платить. Еще один минус, о котором говорит Лидия Деонидовна, — это бесконечные проверки мяса. В целом процесс она считает нужным, но всё это отнимает время, пока лоточники, торгующие мясом и колбасами из фур, делают себе прибыль. Из-за этого в том числе, по мнению продавца, рынки потеряли свою актуальность.

— Мясо, конечно, лучше на рынке брать. У меня оно ничем не накаченное, на траве выращенное. Это можно понять, понюхав его. Я сама на себя работаю, знаю, что в этот день у меня мясо из Красного Яра, в этот — из Краснозерки. Кто-то так же, как и я, работает, но есть и те, кто на рынок [работает]. Продают мясо, а получают 30% всего от прибыли — копейки! — возмущается она. — Да и у нас тоже... Нормальная закупочная цена — 250 рублей. Плюс грузчики, рубщики. А продаю я за 300 — вот и думайте.

По ее подсчетам, заработки за последние года три-четыре упали в три раза. Она показывает на опустевшие прилавки по соседству — ее коллеги решили оставить рынок. Сама она тоже об этом всё чаще задумывается, хочет уйти на пенсию. Но держат поставщики мяса, которые ей регулярно звонят и предлагают товар.

— Не знаю, что будет дальше, кругом сети, сети, — вздыхает она. — Рынки никому не нужны, девочки.

Этой весной мы побывали в «Нордмолле» — еще одном вещевом рынке, появившемся после закрытия барахолки. Всё о ценах, уставших продавцах и полупустых павильонах читайте в нашем репортаже.