«Садист, мародер, крайне одиозная фигура»

Новосибирский писатель Владимир Берязев предложил поставить в Новосибирске памятник барону фон Унгерну: белогвардейцу, буддисту, монгольскому богу войны и герою знаменитого романа Виктора Пелевина, осужденному на смерть и расстрелянному в Новониколаевске. Такой памятник, по замыслу господина Берязева, мог бы символизировать «полное и окончательное завершение Гражданской войны» и привлекать туристов и с Востока, и Запада, — и стоять он должен в центре города, за театром «Красный факел»: эту площадку писатель назвал предполагаемым местом расстрела барона. Корреспондент НГС.НОВОСТИ попросила прокомментировать эту идею и рассказать о «черном бароне» доктора исторических наук Владимира Шишкина, завсектором истории общественно-политического развития в Институте истории СО РАН, специалиста по истории революции и Гражданской войны.

Участник Гражданской войны Роман Федорович фон Унгерн-Штернберг (1885–1921) окружен мифами. Белогвардейский генерал, носивший погоны на монгольском желтом халате, сочетал в себе любовь к буддизму, насилию и царской власти, природу которой он считал божественной; мечтал возродить в Азии империю Чингисхана (которая бы противостояла вредным западным свободам), отвоевал у китайцев столицу Монголии и почитался монголами как воплощение бога войны. Планы по переустройству мира и ярый антисемитизм сделали фон Унгерна культовой фигурой для ультраправых, а феерическая биография — поп-культурным персонажем. Он появляется в романе Пелевина «Чапаев и Пустота» (там он кто-то вроде повелителя Валгаллы — загробного мира для погибших в бою) и еще десятках книг, включая французский комикс (и позже мультфильм) «Корто Мальтез: Погоня за золотым поездом».

Но при всей комиксовости этого персонажа он действительно существовал, в 1921 году был привезен в Новониколаевск (будущий Новосибирск) на суд и посмертно пребывает в Новосибирске до сих пор — здесь Унгерн был расстрелян и похоронен.

Кем был барон Унгерн?

Нужно начать с того, что Унгерн не оставил текстов, в которых излагал бы свои идеи и видение будущего. Например, о его мечтах возродить империю Чингисхана писали его современники, — но полностью доверять им мы не можем. Поэтому судить о том, кем был Унгерн, мы можем только по его деятельности. А здесь он был в первую очередь военным. У него было звание генерал-лейтенант, хотя он получил его в 1919 году, уже не вполне легитимно. В 1917 году Унгерн был полковым старшиной — это равно примерно подполковнику. И вот это было звание, честно заработанное в Первую мировую войну, где он отличился, что подтверждено наградами. Включая орден св. Георгия 4-й степени, а это высокая награда (по одной из легенд, Унгерн разгрыз и съел свой георгиевский крест в ночь перед казнью, чтобы он не достался большевикам. — Е.П.). Был неоднократно ранен — и возвращался в строй, не залечив до конца раны. В 1915–1916 годах Унгерн воевал в уникальной части — отряде Пунина, конном партизанском отряде. Барона Унгерна привлекали именно такие части: в 1917-м он уже сам сформировал такую на Кавказском фронте — потому что его тяготила суровая военная дисциплина.

После прихода большевиков к власти Унгерн и его друг Григорий Семенов создали маньчжурский партизанский отряд, обосновались в Даурии и оттуда совершали вылазки на советскую территорию. Именно в этот период он получил — от Семенова — звание генерал-лейтенанта, и тут возникает вопрос: за какие заслуги? А ни за какие. В первой половине 1918 года Унгерн принимал участие в борьбе с большевиками, но уже в августе вооруженная борьба в Забайкалье прекратилась.

Интерес к Унгерну возник в 1990-е годы — во многом благодаря появлению книги Юзефовича «Самодержец пустыни». А в 2004 году вышла первая серьезная документальная публикация Кузьмина, посвященная барону, включавшая не только известные уже воспоминания, но и архивные документы с обеих сторон — и белых, и красных, и документы из монгольских архивов, — я думаю, Кузьмин смог собрать все возможное.

Что Унгерн был за персона?

И противники Унгерна, и те, кто действовал с ним на одной стороне, в своих воспоминаниях характеризовали его практически одинаково — как человека эксцентричного, жестокого и неуравновешенного. У Унгерна была собственная цель: во-первых, восстановить в России монархию, во-вторых — создать срединное царство в Центральной Азии, включающее Монголию, Калмыкию, часть Китая.

Обе задачи были абсолютно недостижимыми. Он полагал — без всяких оснований, — что ему будут помогать англичане, французы и прочие. Что, в общем, демонстрирует, что Роман Федорович был человеком, мягко говоря, неадекватным, — и отсюда был обречен.

У него был один крупный успех: в начале 1921 года он со своей дивизией смог освободить столицу Монголии Ургу от китайцев.

Хотя надо учитывать, что китайская армия в Монголии была немногочисленна (около 5 тыс. человек) и плохо вооружена и подготовлена, а у Унгерна было два вполне боеспособных полка.

Насколько Унгерн повлиял на большую историю?

На судьбу Монголии он действительно повлиял — но не так, как это сейчас интерпретируют те в Монголии, кто почитают его как освободителя и тоже хотят памятник воздвигнуть. То, что в мае 1921 года он предпринял поход на Советскую Россию именно из Монголии, советская власть использовала как повод и предлог для того, чтобы ввести вооруженные силы в Монголию и осуществить там революцию. Унгерн еще и заранее избавил их от потенциального противника в лице китайцев.

Осуществление же планов Унгерна по воссозданию империи Чингисхана было совершенно невозможно. Он не располагал для этого ресурсами — у него была только одна дивизия.

Поддержки особой у него не было: та часть бурятов, монголов, русских и прочих, на которую он опирался, была мизерной. Я сомневаюсь, что его можно считать действительно харизматической личностью.

То есть его поход был чистой воды авантюризмом. Некоторые исследователи полагают, что он рассчитывал на настроения в Сибири. Там как раз поднималась волна крупных восстаний, — и Унгерн решил, что советская власть находится на краю гибели. Его ближайшему окружению было ясно, что это глупость. И они составили заговор против Унгерна и выдали его советской власти. Есть версия, что они не убили его, потому что не осмелились. Но я думаю, все было проще: им было выгодно сдать его живым, а не мертвым, как ценный подарок.

Почему его судили в Новониколаевске?

С июня 1921 года город стал административным центром Сибири, и все органы находились уже здесь. Жителям Новониколаевска в этот период вообще было очень тяжело.

Представьте, что из Омска за несколько месяцев переместили 2 тыс. человек: партийных, военных и прочих чиновников. Это означает, что им нужно было всем предоставить помещения, во-первых, для работы, а во-вторых, жилье. И началось уплотнение! Для местных жителей это была катастрофа.

Возвращаясь к Унгерну: судили же именно в Сибири, а не в Москве, — потому что он не был фигурой всероссийского масштаба, а свои «подвиги» он совершал именно в Сибири и на прилегающей территории. Место для суда было выбрано как удобное: там было большое помещение, до которого горожане могли легко прогуляться, чтобы посмотреть на процесс, на котором как государственный обвинитель выступал один из крупнейших ораторов партии большевиков Ярославский.

Что типичный новониколаевский обыватель думал о происходящем?

Это вопрос, на который сейчас ответить невозможно, потому что эти люди нам уже ничего не могут поведать, а писать только правду и всю правду вряд ли кто-то тогда мог. Совершенно точно образ Унгерна для горожан уже был сформирован печатью, и это был образ действительно черного барона. Судили его помимо прочего за убийства в самых жестоких формах.

Людей избивали палками — по китайскому образцу — так, что мясо отходило от костей, людей — и в частности женщин — зимой голыми сажали на лед, и они сидели там сутками, а летом, наоборот, сажали на раскаленную крышу.

Судили за сожжение людей и населенных пунктов, за расстрелы без суда и следствия — в том числе и своих. Уже до суда у большевистского правительства сложилось мнение, что Унгерн — не просто противник, но и садист, мародер, крайне одиозная фигура. Ленин еще до суда продиктовал «судить без промедления и расстрелять».

Известно, что Унгерна судили в здании театра, который находился в саду «Сосновка» между железной дорогой и ул. Фабричной (сейчас на этом месте промзона). А где Унгерн мог бы быть похоронен?

Если человека расстреливали — а обычно это делали после полуночи, — его, как правило, закапывали где-то на окраине города. И никто не знал где. Что касается места расстрела, то теоретически это могла бы быть тюрьма ГубЧК или полномочное представительство (по некоторым версиям, Унгерн мог содержаться и быть расстрелян в особняке купца Маштакова, который занимали чекисты, — нынешнее художественное училище на Красном проспекте. — Е.П.).

Как вы относитесь к идее поставить Унгерну памятный знак? Кому — или чему — из того исторического периода поставили бы памятник вы?

Мне кажется, это, мягко говоря, не очень хорошая идея. Если говорить о персонах того периода, то я хочу напомнить, что в нашем городе были расстреляны кроме Унгерна еще два белых деятеля в том же звании генерал-лейтенанта: Андрей Бакич и Василий Болдырев. Болдырев, между прочим, в 1918 году был верховным главнокомандующим войсками Директории, и именно он, а не Колчак, должен был стать военным диктатором — но отказался. Потом 10 лет работал в Новосибирске — в Сибирской Советской энциклопедии, в плановой комиссии и в 1933 году был расстрелян. Но я лично еще 20 лет назад предлагал поставить памятник жертвам Гражданской войны. Именно жертвам, всем. Чтобы напомнить, насколько это было трагично и недопустимо впредь. Главная тенденция должна быть к примирению.

Елена Полякова

Фото wikipedia.org (1, 2), автора (3)