Гоша Куценко, актер и певец: «Не хочу за спиной моих работ устраивать интриги»

Ему часто бросают упрек, что его в кино слишком много – такие упреки обычно бросают только очень знаменитым. Ни одна мало-мальски стоящая картина не обходится без его участия: чувство удивительное – кажется, Гоше Куценко любая роль по плечу. А не так давно он, искренне любящий музыку, записал с группой «Чили» совместную песню. И страшно гордится тем, что в кризисное для кинематографа время играет в театре.

Дети органичны и не вредят актеру

– Твои поклонники знают, что ты не любишь вспоминать свои кинематографические работы. Почему? Неужели нет любимых?

– Мне... У меня не так много работ, чтобы что-то разлюбить и полюбить. Для меня картина – это приключение и путешествие, это встречи с какими-то людьми из моей жизни... Не хочу за спиной у моих киноработ устраивать всякие интриги. Нет, мне дорого все.

– Ты неоднократно снимался в фильмах с юными актерами, например, в «Детях Индиго». С детьми сложнее или, наоборот, проще, чем со взрослыми?

– С детьми, конечно, легче. Они органичны. Ну, режиссерам, наверное, сложнее, а нам в кадре было проще. Дети органичны всегда и никогда тебе не вредят, ты им можешь только навредить.

– Актерская профессия очень рискованная?

– Это риск за деньги. Дело рискованное. Да нет, ну там коллективное творчество, командное. У меня командная позиция. В кино, особенно в переходных сценах – это командная работа.

– Зрителям нравятся многие твои роли, в том числе и комедийная в фильме «Любовь-Морковь».

– Да, конечно, это жанр такой для зрителя более благодарный. Это для зрителя, который смотрит «Комеди клаб» и в то же время не чурается и более легкого комедийного светлого юмора.

– Роль в «Обитаемом острове» чем тебя заинтересовала?

– Эта роль – ангажемент. Я играю одного из друзей, что называется, главного героя. Такая роль была мне достаточно интересна. Я работаю в паре с Сергеем Гармашем. И я предлагал Федору, чтоб мой герой молчал все время в кадре.

– Почему?

– Его пытают в начале фильма, и вот, думаю, он мог лишиться голоса. Я хотел быть таким, молчаливо сидящим в кадре.

– В каких проектах в ближайшее время ты еще появишься?

– Мы делаем «Антикиллер», вот. И еще одна картина – «Псевдоним для героя» – картина, которая вот-вот должна выйти. То есть она не выйдет, она еще не доснята, она должна досняться. Комедия по произведению Андрея Кимонова.. Мне кажется, что в условиях кризиса людям нужна будет комедия, хорошая комедия. Пришло время, чтобы этот жанр в нашей стране сел нутром на долгое время. У нас была отличная, такая хорошая школа юмора, хорошего комедийного светлого кино. Нашему кинематографу пришло время разменяться, в хорошем смысле.

Кино – это не профессия

– Не все знают, что ты хороший музыкант. Настоящий.

– Звук... Я когда слышу звучание инструментов, я не понимаю... Первая мысль, которая мне приходит в голову, когда я оказываюсь на сцене рядом с музыкантами – это почему я этим не занимался всю жизнь... У меня есть друг, его зовут Михаил. Миша Космонавт. Лет 10 назад, 12 , у него была музыкальная студия. Я пришел к нему, показал несколько записей своих песен. Он сказал: «Гошенька, иди, занимайся кино!» И я ушел в кино. Может, и правильно. Может, я начал заниматься кино, чтобы теперь у меня была возможность донести свою музыкальную идею. Иначе ее никто не услышал бы. Но есть другая сторона медали. Может, это действительно останется на уровне хобби и не навредит моему киноимиджу.

– Недавно ты заявил, что уходишь из кино в музыку.

– А сейчас все уйдут из кино. Все временно уходят из кино. Кино – это вообще удача, это случай. Это не может быть профессией. Меня всегда удивляло название, когда мы учились в театральной студии во МХАТе, для меня странно звучало «Дом киноактера». Странное название профессии. Мне кажется, нет такой профессии. Это случай. Это стечение обстоятельств. Это не профессия.

– Кого из современных исполнителей ты слушаешь?

– Отечественных. Вообще, когда я еду в машине, люблю полетать по станциям и с удовольствием слушаю и наших ребят. А из той музыки – авангардная, что называется, музыка. Я много чего слушаю. U-2, например, слушаю. Последнее время в моем хит-параде Radiohead, «Бумбокс», «Океан Эльзи», новый альбом «Агаты Кристи» и старые. Я вообще люблю живую музыку. Я люблю талантливую музыку. Мне кажется, что иногда я вообще могу удовлетворить себя этим.

– Ты участвовал в музыкально-благотворительной акции «Против войны». В чем заключалась ее идея?

– Она очень проста, «нет войне» абсолютно. Она обращена, во-первых, к нашим политикам. Основная миссия политика любого – сделать все, чтобы утихомирить амбиции и отменить войну, отправить ее на каникулы, чтобы дать возможность людям жить и в буквальном, и в переносном смысле. Политики должны давать людям жить.

– А фильмы какие особенно «зацепили» в последнее время?

– Братья Коэны. «После прочтения сжечь». Осборн Кокс. Вот это юмор, который меня разворачивает на месте, так это талантливо. Как я хочу снять такое же кино! Я сейчас хочу снять кино о кино, в качестве режиссера. Оно будет называться «Фокус-Покус». Вот сейчас работаем над сценарием.

– О чем будет твое первое кино в роли режиссера?

– «Фокус-Покус» – это кино о том, как выглядит последний съемочный день бездарной, отчаянной картины, которая снимается. Это кино об идиотизме, так же как и «После прочтения сжечь». Я хочу назвать «Фокус-Покус, или После просмотра уничтожить».

– Ты очень любишь театр, работу в нем...

– О, это самая любимая тема. Я вернулся в театр... Не то, чтобы вернулся, я всегда был в театре, на самом деле. Меня это и спасает сейчас. Потому что когда грянул кризис и остановилось все кино, я абсолютно спокойно пришел играть в театр, получаю вот эту... работу, трижды усиленное удовольствие. Я играю пять наименований. Мы дописали новую пьесу, сейчас репетируем ее. Выпустим ее за декабрь–январь, я думаю. В моей любимой команде, где я, мы пишем в компании друзей, которой мы выпускаем пьесу – с Дмитрием Шамеровым, Костей Юшкевичем. Спектакль называется (рабочее название) «Упражнения в прекрасном». Эта пьеса о театральных гастролях, о том, как артисты ездят на гастроли. Знакомая нам тема, со всеми делами.

– Есть театральная роль, которая была бы тебе не по силам?

– Ну, артист может сыграть все. Просто есть работа, которую я мог бы сделать выдающимся образом. Тяжело играть так, чтобы твоя нынешняя роль была непохожа на то, что ты делал до этого, чтобы она был непохожа на предыдущую. А сыграть можно все. Поэтому артист и ищет те роли, которые меняли бы его.

– Кому из актеров завидуешь?

– Когда смотрю на актеров наших, мне кажется, что они в кино гораздо лучше, чем в жизни. Ну это такой подход, это, видимо, правильно. Они круче намного, намного невесомее. Я не знаю, ну вот, может быть, моя козырная карта, я когда-нибудь сыграю саму невесомость. Ну, если я живу, я играю очень часто людей, которых не существуют, они все придуманы, поэтому в этом я отчасти безответственен. Но, с другой стороны, это и есть я, наверное. Я не завидую своим коллегам. Нет такой роли, на которую я смотрел бы и кому-то позавидовал. В театре – да, очень часто. А в кино – нет. Даже себе не завидую. Алисе Фрейндлих завидую. И Басилашвили, и Мягкову. Все, больше никому.

С родителями доступны друг другу всегда

– Какие у тебя отношения с родителями?

– Отличные. Мы скучаем друг по другу, перезваниваемся все время. У меня абсолютная skype-линия с ними, мы доступны друг другу в любое время.

– Нет желания перебраться за город?

– Наверное, это состоится, когда появятся дети вновь. Тогда конечно. Я смогу выдвинуться в сторону Подмосковья, я это сделаю. А так, я под Москвой дом строил, строил, а потом решил, что мне так жалко это делать. Люди строили, строили, а это нужно вырезать, чтобы было светло и красиво. Потом подумал, а может, мне такое предназначение – избрать для этого дома, чтобы не выпиливать в дереве часть его тела, я придумал там сделать студию звукозаписи. Я буду жить на втором этаже, а на первом будет студия.

– Ты доверяешь своей интуиции, помогает ли она тебе?

– У меня ее нет. Я неинтуитивен в отношении ко всему, что вокруг меня происходит. Я всему говорю «да». У меня моя работа включена на полную катушку. Что бы я ни начинал, я сразу верю. Я не избирателен. А потом, это само собой умирает, если оно того не стоит. Наверное, на уровне возникновения идеи. Если мне идея нравится, то я стараюсь не думать. Вот это, наверное, интуиция. Мне кажется, внутренний голос – это и есть искусство человека на земле. Внутренняя подсказка. Внутренний голос подсказывает. Я ему верю. Да, я всегда могу положиться на него. Если я не очень пьян.

– Что предпочитаешь получать в подарок?

– Я к подаркам отношусь так... я не могу думать, даже если это легко. То есть я отношусь к этому серьезно. Подарок должен быть неожиданным, мне нравится его неожиданность.

– А сам любишь подарки делать?

– Подарок, да, люблю. Подарок должен быть неожиданным. Тогда он обретает силу. Если тебя поцелует человек, которого ты любишь, это же будет сильнее, чем если тебя поцелует человек, который тебе безразличен. Поэтому, когда подарок неожиданный, это вставляет по-настоящему. Сила подарка – в неожиданности.

– Многие творческие люди жутко влюбчивы. Ты такой же?

– Да нет, я не влюбчивый. В этом смысле я не азартный. Я долго думал, почему я не азартный человек, я не играю в карты. Я понял, что мой азарт уходит на людей.

Благодарим за помощь в подготовке материала SKC-agenсy.