Кто спасает коней, которых отдают на мясо за смешные долги и бросают после побед в Европе. Репортаж из приюта

В Новосибирской области множество приютов для бездомных собак и кошек и только один — для лошадей. Он находится среди шикарного Кудряшовского бора, и здесь вот уже 13 лет живут 17 лошадей, и у каждой из них своя маленькая трагедия. Кто-то травмировался в спорте и стал ненужным, над кем-то просто поиздевались и выбросили, как надоевшую игрушку, а кого-то выращивали специально на мясо. Но теперь они под опекой Татьяны Шелистовой. Зачем ей это нужно было? Как устроен приют, и какие лошади в нём живут? Мы съездили в это удивительное место и поговорили с основательницей приюта, а также сняли очень интересный и милый ролик.

Татьяна Шелистова 13 лет назад в декабре осталась на улице с четырьмя лошадьми. Конюшня, в которой она с ними работала, закрылась. Владельцы хотели сдать животных на мясо, но Татьяна не дала, выкупила животных.

— Стало страшно, когда наступил вечер. Я осталась днём на улице зимой с лошадьми под открытым небом. Сначала я была рада, счастлива, что спасла лошадок. Ой, какая молодец! А когда наступил вечер, я начала понимать, что мне надо куда-то идти. А утром чем-то кормить животных. Тогда началась паника. Было страшно. Но мир не без добрых людей. Я обратилась к соседней конюшне. Они приняли нас и в течение месяца содержали и кормили животных, — вспоминает Татьяна.

Она договорилась сделать конюшню на месте заброшенного овощехранилища, сама составила проект, нашла деньги на первое время. Так и появился приют.

— Я в 8–9 лет пришла в конный спорт, начала заниматься на нашем новосибирском ипподроме и лет до 13–14 лет поварилась в этой каше, конной индустрии. И уже в этом возрасте я поставила себе цель — у меня будет другая конюшня. Лошадь для меня — это что-то святое. Это нельзя есть, нельзя убивать, нельзя делать на этом бизнес, — уверена женщина. — У всех разное мировоззрение. Что такое конный спорт? Это моё субъективное мнение, я не хочу ни в коем случае обидеть своих коллег. Но в большинстве случаев лошадь в спорте — просто живой тренажёр. Да, я тоже занимаюсь спортом. У меня выступают дети на лошадях. Но как-то это всё по-разному.

В воспитании животных Татьяна старается убеждать и учить животное, а не наказывать.

— Есть пряник, а есть кнут. Моё воспитание — это больше пряник. Больше договоренности с животным. Если не дано ей бежать или прыгать — я не буду требовать. А в конном спорте, если привезли для конкурса лошадей, то они будут прыгать. А что делать? Надо прыгать, отчитываться. И не всегда человек в этом виноват. И приходится заставлять этих лошадей. Используются шпоры, хлысты. Очень много грубых всадников, которые позволяют себе избить лошадь.

— В приют попадают лошади, которых вы видите в городских прокатах, из спорта, из просто мясных табунов. Увидите голубоглазых лошадей, у нас тут есть парочка — это просто из мясных табунов лошади. Люди к нам обращаются за помощью, — объясняет Татьяна.

Раньше женщина после лечения лошадей старалась пристроить животных в добрые руки, но потом отказалась от этой идеи.

— В отделении приюта мы можем дарить животных. Сейчас мы перестали это делать. Раньше приютским лошадям подыскивали семьи и пристраивали по договору дарения. Грубо говоря, если переводить в деньги, то мы дарили людям минимум 100 тысяч рублей. А люди этого не понимали. Они увозили их отсюда, хотя мы обязуем содержать их здесь же, в приюте. А на деньги от их постоя содержатся другие животные. Но они лошадей увозили. В итоге смотрю я на животных, а они калеченные какие-то становились. Худые, больные, хромые, — сетует женщина.

Теперь приют своих подопечных не дарит.

По словам Татьяны, какой-то государственной поддержки приюту получить не удалось.

— 13 лет существует некоммерческая организация. Кому мы нужны в государстве? Никому. Никто нас не поддержал. Никто нам не помог. Всё наше существование в принципе не благодаря, а вопреки всему, что происходит вокруг нас. Мы всё равно существуем. 13 лет существуем, и всё время нам тяжело. Всё время не хватает рук, людей, денег, лекарств, какой-то помощи. Но я не люблю об этом говорить. Нельзя опускать руки. Я всегда говорю — во-первых, Господь всё видит. Кто что делает в нашем мире. Надо верить, а вера — это очень сильная и мощная вещь. А во-вторых, естественно, мир не без добрых людей, — рассказывает хозяйка приюта.

Именно добрые люди очень сильно помогли приюту, когда ввели ограничения из-за коронавируса.

— Работать нельзя было. Мы катаем людей на этих лошадках, ведём детскую спортшколу. Заниматься нельзя было, катать нельзя. Лишились определенного дохода. Но есть люди, которые нас поддерживают и помогают. Приносят наличные копеечки, все поставщики зерна и сена нас не бросили.

Татьяна Шелистова убеждена, что если человек обижает лошадь или другое животное — то исправить его уже не получится.

— Это однозначно люди, у которых психологическое нарушение в целом. Здоровый человек не станет обижать слабого. А животное в любом случае слабее человека, оно не может за себя постоять. Даже собака, которая якобы может покусать человека, даже если она это сделает — всё равно человек может ей причинить вред. Это всё закладывается с детства. Если человек вырастает жестоким, то, к сожалению, это уже никак не исправить, — убеждена Татьяна.

Татьяна рассказала несколько историй своих подопечных. Любимец всех посетителей конного клуба — Люраши, а сокращенно — Юра. Полупони с очаровательными глазками и мягкими губками чуть не отправился на мясо из-за смешного долга.

— Мне просто позвонили на телефон, сказали, что есть пони, которого сдают на мясо, потому что некому оплачивать его постой в конюшне. И попросили нас его забрать и выкупить. Долг был в 10 тысяч рублей. Цена вопроса смешная. Поражает, что люди за 10 тысяч рублей готовы просто взять животное отправить на мясо, — негодует Татьяна.

Она быстро собрала необходимую сумму и выкупила коня.

— Организовали машину, приехали туда. Там стоит вот такое чудо — полупони, полулошадь. На тот момент выяснилось, что у него одно плечо состоит из пластин железа, спиц. Одна ножка искусственная. Один клуб в своё время отремонтировал эту лошадку, когда она получила травму, и тоже пристроил. Возвращаемся к вопросу про «пристроил не в те руки». Оказалось животное под утилизацией. И таким образом Юрка у нас появился. Сейчас он радует, катает ребятишек. Бегать, прыгать он, конечно, не может из-за своей ножки, но вот такой колобочек всем нравится.

Никому не нужным стал и знаменитый конь Агифар. Это единственный в Сибири потомок очень редкой линии английской верховой породы.

— Это у нас Агифар. У него очень интересная история. Здесь мы видим наглядный пример — это лошадь из большого спорта. Знаменитая лошадь. Она выступала в Европе. Получила травму. Хозяин содержал её, сколько мог, обеспечивал. Человек стал старый, ему уже 80 лет. А у лошади разрыв связки и сухожилия. Она стала не нужна, хотя очень много в Новосибирск привезла мастеров спорта по конному спорту. Но она не нужна той школе, где она воспитывала наших спортсменов. Лошади здесь доживают и понимают, что человек — это хорошо, и не всегда их будут бить палкой и заставлять скакать, — гладит Агифара женщина.

Сейчас коню уже 20 лет.

— Если подойти поближе, то наглядно можно увидеть разницу белой с рыженькой ножкой. На постоянном уходе он — постоянные лекарства, ковка, ортопедия. Он жеребец. Мы стараемся получить от него потомство. Ни один мастер спорта, которому лошадь это дала, а в основном этот титул лошадь дает всаднику, не приехал даже просто с килограммом морковки. Не предложил какую-то помощь и лекарства. Вот так у нас ценят в большом спорте лошадей, которые воспитывают спортсменов.

Татьяна Шелистова признаётся, что содержать такой приют непросто, а тем более вступать в полемику с коллегами по конному спорту.

— Очень много у меня недоброжелателей. Я человек открытый в плане лошадей и всегда готова вступиться за животное, в какой-то конфликт вступить с людьми, потому что животное обидели. Сыпятся в мой адрес разные разности. Кто-то говорит — хорошая, кто-то говорит — плохая, кто-то говорит — обманывает и наоборот. Конечно, становится обидно. Стараешься, делаешь, а люди не оценивают этого. Не понимают. Начинают искать в тебе какие-то изъяны. Обидно. И очень часто. Потому что мало людей, которые готовы поддержать это, — признаётся Татьяна.

При этом Татьяна не намерена бросать приют. Наоборот — в планах только развитие. Сейчас, помимо лошадей, она ухаживает за покалеченными и брошенными собаками, кошками и даже козами.

— Конечно, я считаю, что кто-то должен этим заниматься. Таких как я людей — мало. И мы должны быть. И должны вокруг себя такое общество создавать, привлекать людей, детей обязательно к этому привлекать. В мире я точно ничего не изменю, но по крайней мере за свою жизнь, которую я проживу долгую и здоровую и счастливую, я максимально попытаюсь рассказать людям, донести до общества, до детей, что нужно творить в этом мире добро. Должны быть люди, которые помогают животным. Кто-то должен доносить это. Пусть нас единицы. Сегодня я, потом кто-то будет дальше развивать это. Должно быть такое обязательно.

В середине августа НГС рассказывал историю Арины Скворцовой. Девушка в ноябре прошлого года спасла из отлова истощённую собаку. Животное без должного ухода и заботы могло погибнуть, или его могли просто усыпить. Девушка не испугалась взять на себя ответственность за взрослую собаку с очень тяжёлым прошлым и кардинально изменить её судьбу. Она назвала её, как принцессу, — Фионой, а летом взяла с собой на Байкал. В итоге из путешествия Арина вернулась ещё и с неожиданной находкой собаки — с крошечным котёнком Байкалом. Эту удивительную историю, как любовь и забота могут преобразить и изменить даже тяжело психически покалеченное животное, вы можете почитать здесь.

В начале апреля на базу реабилитации в Кольцово, где содержатся животные с тяжелой судьбой, попала собака по имени Рыбка. Сейчас она в стационаре, приходит в себя после операции — предположительно, Рыбку переехала машина, когда она спала в придорожной яме — на ней остался след от шин. У собаки диагностировали перелом позвоночных дисков, смещение внутренних органов и адреналиновый шок — Рыбка не могла нормально дышать. Волонтер базы Екатерина Емельянова рассказала НГС её историю.

Новосибирские ветеринары сделали протез собаке без одной лапы — сейчас пёс Шанс уже опирается на протез.

Железный котяра: в Новосибирске живет кот с титановыми лапками (видео) — он отморозил ноги холодной зимой, новые ему напечатали на 3D-принтере.

Новосибирцы сделали ходунки для алабая Гоши — он снова сможет ходить. Парализованную собаку нашли на Толмачёвском шоссе.