«А брат ушел жить в лес». Как мать с ребенком выгоняют из дома, где они прожили 14 лет

Сотрудницу уральской агрофермы Наталью Шаталову вместе с сыном-восьмиклассником через суд выселяют из дома. Эту крохотную комнату в 25 квадратных метров в сельском бараке Наталья получила как погорелец. Жилье ей дали без права прописки и приватизации, а спустя 14 лет потребовали выселиться. В итоге коренные жители старинного села Свердловской области, которое сейчас активно застраивается коттеджами, остались не у дел, не имея права даже на клочок той земли, где жили их родители. Об этом в материале наших коллег из E1.RU.

Наталья Шаталова в селе Черданцево с самого рождения. Большой семьей с родителями, братьями и сестрой они жили в частном доме, ордер на который был выписан еще в советские времена. Мама работала поваром на турбазе, отец был трактористом.

В 1998 году случилась беда: из-за пожара семья лишилась единственного жилья. Дом, который они получили от сельсовета, не успели приватизировать. Этот нюанс сыграет важную роль в судьбе Натальи и ее братьев: отстроить что-то свое на пепелище они уже не могли, ведь кусок земли, на котором остался фундамент, им не принадлежал.

Администрация тогда выделила семье жилье — дом в две комнаты, но право прописаться в нем было только у матери и ее младшей дочери. Она была несовершеннолетней, и оставить без прописки ребенка чиновники не имели права.

— Мне к тому моменту уже исполнилось 18 лет, сказали: раз совершеннолетняя, свои проблемы решайте сами. Так мы с двумя старшими братьями стали бездомными, — вспоминает свою историю Наталья.

Конечно, благодаря родным ни она, ни ее братья на улице не остались. Жили в доме, который дали маме и сестре, с пропиской помогла тетя — зарегистрировала у себя в дачном доме.

В 2008 году Наталье всё-таки дали жилье: комнату в бараке на 25 квадратных метров. Бывший хозяин умер, наследников не оказалось, и жилье осталось за сельсоветом. Помещение было без воды, с разбитыми окнами и туалетом на улице. Но наша героиня была тогда благодарна местной власти и за этот угол. У нее в тот момент было двое детей: девятилетняя дочь и новорожденный сын. Жили они с гражданским мужем вместе уже много лет, но брак регистрировать так и не стали.

— Мы были счастливы, что наконец-то появилась крыша над головой, — говорит Наталья. — Начали обустраиваться, вставили стекла вместо выбитых, утеплили стены, покрасили, поклеили обои, пробурили скважину, провели в дом воду. Купили мебель.

Комната, которую администрация выделила женщине с детьми, считалась служебным жильем и предназначалась для сотрудников госучреждений, которые жили в поселке. Наталья на тот момент госслужащей не была, работала на местном агропредприятии оператором котельной. Почему ей представили именно это помещение, непонятно. Жить там разрешили без права на прописку и приватизацию. Заключить договор соцнайма так и не позволили.

— Странная ситуация. В то же самое время сотруднице нашей местной больницы дают дом из муниципального фонда, и она его благополучно приватизирует. По закону всё должно быть наоборот: мне как нуждающейся — из муниципального фонда, врачу как сотруднику — вот эту, служебную. Спросить уже не с кого, главы администрации уже десять раз поменялись, а я тогда ничего не понимала во всех этих важных деталях. Просто радовалась, что есть где жить.

Еще один штрих из жизни уральского села. Соседнюю комнату того же барака на таких же 25 квадратных метрах занимала мать-одиночка с двумя детьми. Старший сын (инвалид с серьезным ментальным расстройством) был уже взрослым, но сам себя обслуживать не мог. Жили они так же: без воды и туалета.

— Соседка, несмотря на такие непростые обстоятельства в жизни, осталась добрым, душевным человеком. У ее сына, бывало, случались вспышки агрессии, она закрывала его в комнате. Но мы жили с ней дружно и, когда нужно, помогали друг другу, — вспоминает Наталья.

Она показывает нам свою комнату. Тут помещаются две кровати: двуспальная и двухъярусная сына, с письменным столом внизу, а еще кресло и небольшой столик.

Старые окна давно поменяли на пластиковые. Семья прожила здесь уже 14 лет. Когда дочь повзрослела, Наталья за полмиллиона выкупила для нее комнату у соседки. Использовала материнский капитал, добавила все свои накопления.

А год назад семье пришло письмо-уведомление от сельской администрации с требованием выселиться из комнаты (есть в распоряжении редакции).

— В том документе было написано, что, оказывается, я совершила самозахват, незаконно и самовольно вселилась сюда, — рассказывает Наталья. — Я начала доказывать, что никогда ничего не захватывала! Показывала документ, постановление, что нам разрешили туда вселиться.

Но администрация стояла на своем: освобождайте квартиру.

— А куда нам идти с сыном? У дочери своя семья, она живет в той комнате вместе с мужем. Там даже кровати будет негде поставить.

Ипотеку, говорит женщина, они не потянут. Ее зарплата на агроферме — 20 тысяч. Муж Василий после инфаркта работает сторожем, подрабатывает где может: убирает снег в соседних коттеджах, летом косит траву. Своей квартиры у него тоже нет, родительское жилье оказалось в собственности брата.

Один из братьев Натальи проблему с жильем решил сам, без помощи государства.

— Саша просто ушел жить в лес, — говорит она. — Так и живет почти отшельником много лет.

Небольшой дом в одну комнату Александру помогли построить друзья. Жилище стоит рядом с заброшенным торфяником. Когда-то, много лет, назад тут, в глуши, стояли теплушки-вагончики для рабочих, там жили дядя и тетя наших героев.

Александр эти поля и лес полюбил с детства, потому и ушел жить сюда. Построил конюшню, коровник, выращивает бычков, продает мясо. Электричество в доме — от генератора. Бензин выходит дорого, поэтому хозяин лишний раз свет не включает, экономит. Телевизор почти не смотрит, это недешево. Воду провел сам, отопление печное и паровое. В последнее время дорога стала получше, здесь начали разрабатывать карьер. Раньше в весеннюю распутицу добраться до цивилизации можно было только на тракторе.

В случае ЧП, когда дорога разбита, ни скорая, ни полиция сюда проехать не могли, а прежде бывало всякое. Приезжали какие-то отморозки, под угрозой ножа забирали овец. В полицию брат не заявлял, думая, что бесполезно, да и опасно: захотят отомстить, и никто не поможет.

Но Александр живет в своем жилище, которое он сам строил, чтобы не быть на птичьих правах — до того момента, пока эта земля не понадобится кому-то. Мужчина пытался как-то оформить ее, взять в аренду как ИП или фермер, писал заявления. Отказали: не положено.

Черданцево, где живут наши герои, — старинное уральское село в Сысертском районе, в 30 километрах от Екатеринбурга. Места тут роскошные, очень живописные: пруд, река Сысерть, сосновые леса. Купить здесь участок — удовольствие недешевое. В последние годы на территории рядом с Черданцево растут коттеджные поселки, и Наталья не понимает отношения к местным. Возможно, она рассуждает в чем-то наивно:

— Почему нам, коренным жителям, которые родились и выросли в селе, всю жизнь здесь проработали, после пожара не нашлось клочка земли, чтобы мы могли сами построиться? — задается она вопросом.

Сейчас Наталья через суд пытается спасти свою комнату. Районный суд вынес решение в пользу администрации: выселить. Впереди — апелляция в областном суде. Юриста для суда помогает оплачивать сосед, его загородный дом стоит напротив барака, где живет семья. По словам Сергея, когда он узнал о том, что случилось с соседями, то был в шоке и не смог просто пройти мимо.

— Я знаю эту семью много лет, еще мой дедушка дружил с ними. И Наталья, и Василий — нормальные, благополучные рабочие люди. Дети у них хорошие, — говорит Сергей. — Люди всю жизнь работают в селе, из-за беды не смогли воспользоваться своим правом приватизации. Разве справедливо, что с ними так поступают? Вы ведь сами видели, что они живут очень скромно, мягко говоря. Но даже из этой крохотной комнаты их выгоняют, ищут лазейки в законе, чтобы отобрать последнее.

Редакция E1.RU отправила официальный запрос в администрацию Сысертского городского округа с просьбой прокомментировать эту ситуацию, но ответа пока нет.

Мы следим за развитием событий.

Впрочем, свой дом можно потерять, даже если ты его построил сам и он в твоей собственности. Так, мы рассказывали, как фермер из села Черноусово познакомился через интернет с женщиной, через неделю она переехала к нему погостить, а через несколько месяцев всё хозяйство мужчина переписал на нее. В итоге его выселили из собственного дома.