Как строится научно-методическое руководство научных организаций, как происходит утверждение в должности и что Андрей Юрченко ожидает от науки — в интервью.
— Андрей Васильевич, ваше избрание на должность директора ФИЦ ИВТ проходило при поддержке научного руководителя центра академика Шокина, а назначение происходит при его активном сопротивлении, к которому подключились и другие академики. Почему так сложилось?
— Смена руководства во многих научных институтах происходит непросто, так было в советское время, так есть сейчас: новый директор почти всегда означает новый формат руководства, приоритетов, зачастую — научного курса, если руководитель действительный, а не мнимый. Когда академик Шокин поддерживал мою кандидатуру, он, вероятно, планировал, что я буду послушным исполнителем его решений, но я вижу глубокие системные проблемы такой соглашательской позиции — как для вверенной мне организации, так и для науки в целом, поэтому решил в своей работе руководствоваться действующим законодательством и государственными интересами, а не так называемой научной этикой. Так что это конфликт, скорее, системообразующий, нежели личностный, что подтверждается активностью других представителей академической среды и их «озабоченной» позицией.
— Как бы вы охарактеризовали этот системообразующий конфликт научной среды?
— На самом деле и я, и мои старшие коллеги в своих интервью и выступлениях подняли одну и ту же проблему, по-разному ее интерпретируя. Это вопрос разграничения полномочий научного руководителя и директора научной организации. Долгое время в рамках «преемственности научных школ» четкого разграничения не было, хотя в последней редакции уставов научных организаций директор прописан как единоличный исполнительный орган. Фактически первый рубеж по разграничению таких полномочий проведен в этом году с введением нового профстандарта «научный руководитель научной организации», где эта должность отнесена по ЕКС к заместителю директора по научной работе, что расставляет совсем другие акценты: научный руководитель имеет большое количество трудовых функций, связанных с научной деятельностью организации, но его полномочия устанавливает директор. Это основано на нормах права, но противоречит опять-таки той самой «научной этике», по негласным правилам которой многие академические институты были образованы под конкретных академиков, и теперь последние условно считаются их хозяевами. В Академгородке, например, любят шутить о том, что в каждом институте по-прежнему действует феодальная система управления, и в этой шутке есть доля шутки. На мой взгляд, для перехода к проектной деятельности в науке, анонсированного курирующим вице-премьером Дмитрием Чернышенко, систему необходимо менять, и делать это уже сейчас.
— Вы не боитесь потери значительной части научного коллектива? Если конфликт действительно перерастет в стадию ухода из ФИЦ ИВТ академика Шокина, насколько это повлияет на сотрудников института?
— Конфликты, к моему большому сожалению, — это естественная среда обитания для многих в академической среде, и это мешает науке быть эффективной. Безусловно, уход любого академика — это большая потеря для научной организации, ведь по факту научно-методическое руководство так и не переросло в полноценное наставничество, поскольку многие академики дорожат своей незаменимостью, не осознавая, что отсутствие честной преемственности ведет к неизбежной деградации их собственных научных школ.
Есть ли выход из этой ситуации? Для себя мы его нашли, с одной стороны, прорабатывая большие интеграционные проекты, представляющие собой определенные научные вызовы и интересные ведущим ученым, с другой — реализуя действительную академическую мобильность. За последние полгода у нас сформировались консорциумы и совместные трудовые коллективы под новые задачи с МФТИ, МГУ, МГТУ им. Баумана, МГТУ СТАНКИН, СПбАУ им. Ж. Алферова, ИПУ РАН, ИАП РАН и др.
С момента моего избрания коллектив только прирос новыми научными кадрами и компетенциями, и пока никаких предпосылок к массовому исходу ученых из института нет — напротив, есть заявки от целых сформированных научных групп, есть предложения по развитию филиальной сети, в некотором плане рост даже приходится сдерживать, чтобы успевать прорабатывать новые механизмы работы. Наша текущая деятельность вызвала большой отклик у научной молодежи — впервые за всю историю института мы получили порядка 30 заявок от студентов на участие в наших проектах. Я предлагал сделать доклад о наших результатах на последнем президиуме СО РАН, но времени в повестке заседания не нашлось, поэтому мы опубликовали их на сайте центра.
— Многие представители академического сообщества упрекают вас в отсутствии докторской степени и значимых научных результатов. Есть ли у вас собственные научные идеи, которые вы планируете реализовать в должности директора ФИЦ ИВТ?
— По поводу степени — я был кандидатом наук, когда выдвигался и проходил все согласования на должность директора. В науке кандидатская диссертация — это большая собственная работа, докторская — большая работа твоих аспирантов и политика, а дальнейшее продвижение в научной иерархии почти на 100% политика. Мне это не очень близко, все свои научные результаты я старался получать сам, статьи писал сам, докторскую пишу самостоятельно и защищаться планирую так же.
Из идей – мы с командой прорабатываем два новых научных подхода: мультимодальное математическое моделирование и интеллектуальные мультиагентные системы. Термины мы вынесли в публичную повестку и дальше планируем прорабатывать. Они имеют не только научное, но и прикладное значение, то есть позволят быстро демонстрировать практикоориентированные результаты.
— Есть ли у вас опасения по поводу предстоящего назначения? Переживаете, что мнение видных академиков подействует на лица, принимающие решение в вопросе утверждения вашей кандидатуры?
— Я к этому вопросу отношусь совершенно спокойно. Моя позиция — работать на государство в интересах сохранения технологического суверенитета своей страны и с целью возврата в научную деятельность практической составляющей.
На данный момент сформировавшийся институт научных руководителей научных организаций является механизмом консервации, что противоречит эволюционным принципам и сдерживает развитие отрасли. Переход к иной системе управления является давно назревшим решением, которое должно было рано или поздно найти своих последователей «с самого низа», чтобы стать осознанным выбором руководителей нового поколения.
Управление наукой может быть прозрачным, научные результаты — измеримыми и общественно значимыми. Это принципиальная позиция, и если она будет признана полезной, то меня утвердят, поскольку нет ни одного законного основания для иного. И это действительно станет прецедентом, который позволит многим руководителям научных институтов пересмотреть свои методы работы.
