«Я всегда знаю, когда нужно заткнуться»

Наталья Родикова, с февраля возглавляющая один из самых популярных женских журналов в России, переехала в Москву из Новосибирска вместе со своей большой сложносочиненной семьей: Наталья с мужем воспитывают двух сыновей и дочь. Старший сын, Андрей, — приемный, его усыновили в двухлетнем возрасте, второй, Саша, — родной, он на год младше Андрея. Соня — падчерица Натальи, дочь ее мужа от предыдущего брака. Героиня интервью рассказала корреспонденту SHE о том, почему сложно быть родителем усыновленного ребенка и вообще — родителем, о том, почему она радуется, что у ее детей — разные матери, и возможно ли совмещать карьеру с материнством

Справка: Родикова Наталья — родилась в 1976 году в Новосибирской области, окончила филфак НГПУ. С 1997 года работала журналистом, ведущей и руководителем телевизионных программ (производящая компания «РВР»), затем заместителем главного редактора журнала «Дорогое удовольствие». Много лет возглавляла телевизионный канал «Мать и дитя», с февраля 2015 года — главный редактор журнала «Домашний очаг». Замужем, два сына 12 и 11 лет и 18-летняя дочь.

Сколько человек у вас сейчас в семье?

Сейчас мы живем вшестером — мама мужа переехала к нам из Новосибирска. Трое детей и трое взрослых. Еще есть кот, которого Саша, наш сын, воспитал как собаку. Купили в ипотеку четырехкомнатную квартиру в Щелково, на работу ездим на электричке.

У вас трое детей — один родной сын, один усыновленный и падчерица. Насколько это сложно — растить приемных детей?

Лет 10 назад, когда мы только взяли Андрюшку, один московский режиссер снял рекламный ролик со слоганом «Стать приемным родителем просто». Мы в это время варились в кошмарном котле собственных чувств, я видела, что происходит у моих подружек, которые взяли в это же время детей, и точно знала, что «просто» не было ни у кого. И мне очень не нравилось вот это «просто». Но сейчас, спустя 10 лет, я могу сказать, что в принципе сложно быть родителем. Тем более не может быть легко с ребенком, который пережил в своей жизни что-то страшное.

Андрей у нас кричал долго, сопротивлялся абсолютно всему, говорить не мог. Мы усыновили его двухлетним, нашему сыну как раз исполнился год.

Как получилось, что вы усыновили Андрея, когда у вас был на руках свой годовалый ребенок?

Саша родился — и на материнских эмоциях я попала на форум «Сибмама», в тот раздел, где помогали отказникам и домам ребенка, и тоже стала помогать — собирать помощь, ездить туда. Но ездила я недолго — очень скоро встретилась с Андрюшей, и мы забрали его. Я, наверное, изначально была запрограммирована на то, что когда-нибудь у меня будет приемный ребенок: в детстве прочла книгу Альберта Лиханова «Благие намерения» и с тех пор где-то в душе отложилось, что я хочу приемного ребенка.

Муж сразу согласился на усыновление?

Мужа, Игоря, я уговаривала недолго — он, конечно, сначала опешил, предлагал подождать. Но изначально он подозревал, что мои поездки в дом ребенка закончатся чем-то подобным. Мне очень повезло, что на жизненном пути попался настоящий друг, который, куда бы жена ни забрела, возьмет ее за руку и поможет. Ну и через несколько разговоров мы стали ездить к Андрею, и потом забрали его.

Ожидали, что будет настолько сложно?

Разве трудно быть мамой, думала я? Достаточно просто быть хорошим человеком. Но мне было очень трудно — я вообще не понимала, что мне делать с маленьким чужим ребенком, который вдруг оказался у нас дома, который заявляет свои права на твою любовь. А иногда — наоборот: «Не смей меня любить, я не хочу, я не просил твоей любви! Я пришел в этот мир не для вашей семьи, не для того, куда вы меня ведете!». И он был в своем праве. Трудно было очень долго.

Меня часто спрашивают, одинаково ли я люблю сыновей. Конечно, нет. Я чувствовала и чувствую разницу и буду ощущать ее всегда.

В этом нет ничего оскорбительного ни для Андрея, ни для меня — наоборот, это здорово. Они такие разные — и любовь к ним разная.

А Соня? С ней было так же сложно? Все же отношения мачеха-падчерица редко бывают идиллическими.

С Соней нам очень повезло. Она очень спокойная, рассудительная, с ней даже с маленькой интересно было разговаривать. Соня живет с нами с ее 11 лет, с 5-го класса, но до этого мы, конечно, встречались. Мы уже год были в Москве, когда у Сониной мамы возникли сложности лично-рабочего характера, Соня переехала жить к бабушке, и оттуда мы ее забрали к себе. Ну как «забрали» — мы все знаем, что у Сони мама есть, она на самом деле очень хорошая и никуда из Сониной жизни не исчезала, несколько лет назад перебралась в Подмосковье, работает иппотерапевтом. Соня к ней в гости ездит периодически. Я очень рада, что у наших детей разные мамы, разные гены — когда один из детей «доставляет», всегда есть возможность отдохнуть на другом.

То есть все было совсем идиллически?

Нет, конечно. «Притирка» у нас Соней нелегко проходила — раньше, когда мы встречались, это был праздник, а стали жить вместе — появились требования: уроки делать, одежду на место положить, посуду помыть. К тому же она была единственным ребенком у мамы, бабушек-дедушек, дядь-теть. Все внимание уделялось ей — а тут появились два брата, да еще и младших, мальчикам было 3 и 4 года. Кстати, когда Соня приехала, наш авторитет у сыновей резко просел, Сонька для них была бог. Мы тогда жили в двушке вшестером: двое маленьких мальчиков, мы с мужем и моя бабушка.

Поскольку я сама человек сельский (до сих пор себя такой ощущаю), то и с девочки 11-летней требовала больше, чем обычно требуют с городских детей, как я сейчас понимаю. Я-то в этом возрасте мыла полы, доила корову, готовила, грядки полола.

Мы с родителями жили в Венгерово — это село в Новосибирской области, довольно далеко от железной дороги.

До серьезных конфликтов доходило?

Да, конечно, и не один раз. Как вообще в любой семье и с любым подростком. Однажды было смешно: все дети разом собрались от нас уехать. Андрей рассказал Саше, что у него есть другие родители, которые купят им каждому игровую приставку, автоматы — там был большой список всего, что я не купила. И они оба уложили рюкзаки и собрались к ним, а Соня в это же время сказала, что улетает к маме. Я говорю: прекрасно, покупаем билеты всем троим, сейчас помогу дособрать вещи. И пошла открывать дверь. Тут они призадумались, и на этом у нас произошел «откат».

Как вам удается одновременно воспитывать троих детей и строить такую яркую карьеру?

К сожалению, чуда тут никакого нет. Я не тот человек, который все успевает, у которого все блестяще. Меня гложет страшное чувство вины за первые детские годы. Я всегда была очень увлечена своей работой — любым делом, которым я занималась. И очень мало уделяла внимания детям. Я работала с Сашиных 3 месяцев — возникли финансовые сложности, и мне пришлось тогда выйти на работу. И тогда моя бабушка взяла на руки Сашу. А потом — Андрюшу. Мы и в Москву переехали вместе с бабушкой. Она взяла на себя все хозяйство и детей, а я, как работающая мать, дома была вечерами и по выходным. Если у тебя есть родственники, благожелательно настроенные, готовые подставить плечо и помочь, — это счастье. Я никогда не была одна — ни физически, ни, особенно, морально.

У кого карьера успешнее — у вас или у мужа?

Муж много лет работал директором по развитию регионов в крупном издательском доме. Просто у меня карьера более публичная.

Кто в доме главный?

Я, конечно, человек волевой — и пружиню хвост, и покричать могу. Но я всегда знаю, когда нужно заткнуться, — не потому что Игорь «мой муж и его нужно уважать», а потому что он — мой родной человек, мой друг. У нас как-то на равных роли распределены — мы все дела делаем вместе: и убираем, и готовим, хотя готовит Игорь лучше, чем я, изобретательней. При этом мы все очень эмоциональные, поэтому у нас постоянный дурдом — мы кипятимся, кричим.

Единственный здравомыслящий человек — это наша старшая дочь. Она обижается, говорит: «Что вы все время ругаетесь?!». А мы ей отвечаем: «Уйди, нам нравится — мы сейчас в процессе семейных отношений». Такое итальянское семейство.

Соня уже учится в институте, мальчишки растут — и лет через 10 все они станут самостоятельными, разъедутся, и вы с Игорем останетесь вдвоем. Вы думали об этом? Как-то планировали — как жить без всего этого «дурдома»?

Мы постоянно об этом говорим: может, еще ребенка? А потом — ой, не-е-е-ет, хватит, будем внуков ждать. Разъедутся — будем грустить, конечно. Собачек заведем, будем есть в кровати, кино смотреть, выпивать вечерами — все то, что при детях стесняемся делать. А вообще, мысли о том, что у наших детей появятся дети и, возможно, будут жить у нас, что вокруг будет еще больше приятных людей — меня очень вдохновляют. Когда я думаю об этом — я думаю об этом с радостью.

Ива Аврорина

Фото предоставлены Натальей Родиковой