Исчезнувшая (специальный репортаж)

10 сентября 2009 года в редакцию НГС принесли листовку с фотографией молодой девушки и сообщением об ее исчезновении. Принес, кажется, отец девушки. В тот же день мы опубликовали новость «В Академгородке пропала девушка»: «УВД по Советскому району Новосибирска разыскивает без вести пропавшую Ирину Сафонову 1981 г.р. 9 сентября в 00:02 девушка вошла в свой подъезд на ул. Демакова, однако домой не пришла и до настоящего времени ее местонахождение неизвестно». Уже к вечеру тема выплеснулась на огромное количество форумов и улицы, фотографии пропавшей Ирины Сафоновой наводнили город. По сути, это был первый «вирус» в новосибирском интернете — шумиху подогревало еще и полное отсутствие сколько-нибудь правдоподобной версии произошедшего. Спустя 7 лет корреспондент НГС.НОВОСТИ восстановил все события той осени и узнал, что история пропавшей Сафоновой вышла на новый виток.

Глава 1. 9 сентября 2009 года. Лифт

Во вторник, 8 сентября, 28-летняя Ирина Сафонова со своим 27-летним другом Александром Скурихиным поехали после работы на вечерний сеанс в кинотеатр «Победа» на фильм «Бесславные ублюдки». За рулем был друг девушки. После фильма сразу поехали домой и без пяти минут полночь уже были около подъезда дома, где Ирина жила со своим 10-летним сыном в съемной квартире.

А дальше произошло то, за что молодой человек наверняка уже миллион раз корил себя. Он не стал провожать Ирину до двери квартиры, а распрощался с ней на улице. И поехал к себе домой.

По официальной версии, Ирина достала газету из почтового ящика, зашла в лифт… и растворилась в воздухе. Валявшуюся на полу лифта газету и какие-то ключи часом позже обнаружила соседка. Женщина забрала ключи с собой, а наутро повесила в подъезде объявление «Найдены ключи». Это были ключи от квартиры Сафоновой, которую больше никто никогда не видел.

Корреспондент НГС.НОВОСТИ встретился в конце сентября 2016 года, то есть семь лет спустя, с сыном пропавшей Ирины — 17-летним Андреем. «Конечно, я хорошо помню те события», — говорит Андрей. Юноша пришел в редакцию НГС вечером, после учебы в колледже. Рассказывал обо всем негромким, спокойным голосом. «Я накануне сидел вечером на диване, смотрел телевизор. Мама подошла уже одетая и спросила: "Можно я пойду в кино?". Меня это удивило, она никогда раньше не спрашивала. Я ответил: "Да, конечно". Потом я лег спать, а когда проснулся в начале восьмого, пошел к маме в комнату. Открываю дверь, а кровать заправлена, в комнате прохладно и светло. В этот момент зазвонил домашний телефон, это звонил Саша — мамин друг. Он спросил: "Привет! А мама дома?". Нет, говорю. Я не запереживал, если честно. Спрашиваю: "Она у тебя?" — он говорит: тоже нет. На этом и распрощались, я пошел в школу», — вспоминает Андрей.

В соседнем подъезде снимала квартиру родная тетя Андрея. Вернувшись с уроков и отпустив побегать по квартире домашнего кролика, мальчик пошел в гости к тете.

«Домашние задания, игра на компьютере — так прошел остаток дня. И тетя оставила меня ночевать у себя, я даже не помню, под каким предлогом (к тому моменту и Александр Скурихин, и тетя, и родители Ирины уже знали об исчезновении, уже заявили в полицию и начали готовить листовки с фотографией Ирины. — А.Т.).

Перед тем как заснуть, я спросил: не вернулась ли мама? Нет. А где она? Тетя ответила: "Я не знаю, может быть, она в командировке". Но я понял, что это ложь, но не придал значения. Утром опять пошел в школу. И примерно по этому же сценарию прошло 2-3 дня. Мне ничего не говорили. А потом у нас был урок физкультуры на улице. И там было беговое кольцо, столбы. И на одном из столбов что-то висело, какая-то листовка. Я подошел прочитать. Там была фотография мамы.

На долю секунды у меня было предобморочное состояние. И тут у меня сложилась картинка в голове и я все понял. И почему я ночую у тети, и почему ко мне последние дни подходят одноклассники, что-то сочувственно говорят, и почему мамы уже столько дней нет».

Ближайшие три месяца розыском девушки по всему Новосибирску занимались сотни волонтеров. Для всех новосибирских СМИ эта тема оставалась № 1 всю осень. Но тщетно.

Глава 2. Подозреваемый

Первым (и, пожалуй, единственным) подозреваемым был Александр Скурихин, ведь именно он последним видел девушку. Его авто тщательно досмотрели, а его самого долго допрашивали в милиции — и прошел он, судя по всему, через многое.

«Были и игры в "плохого и хорошего полицейского", был и детектор, и 5-часовые разговоры… были моменты, когда я думал, что сойду с ума от давления на меня», — вспоминал тот период в разговоре с автором сам Александр спустя год после тех событий.

Сейчас мужчина по-прежнему живет в Новосибирске, женился, воспитывает маленького ребенка. И поддерживает отношения с мамой пропавшей девушки — Мариной Кошкаровой. «Он смущался того, что у него появилась семья, ребенок, — ведь на момент исчезновения Иры они дружили, он любил ее. Но жизнь продолжается. Как-то я спросила его: "Что с тобой делали в милиции?". Он сказал: "Лучше вам этого не знать". От общей знакомой, которая по работе общалась со следователями, я знаю, что после тщательной проверки версию, что Саша причастен, в милиции отклонили», — рассказывает Марина Кошкарова.

По воспоминаниям начальника розыскного отдела Управления уголовного розыска ГУ МВД РФ по НСО Евгения Чуйко, в милиции тогда отрабатывали все возможные версии произошедшего. «Где, кто был? Кому выгодно, кому невыгодно? Конечно, сначала отрабатывали версии о причастности к исчезновению лиц из ее окружения. Версию, что она могла уехать куда-то. Версию, что кто-то из подъезда причастен, из посторонних. Или что ей стало плохо со здоровьем, упала в обморок в лифте, и кто-то тоже зашел, увидел это и отвез девушку в больницу. Обзванивали морги, больницы», — вспоминает Евгений Чуйко.

Также, как рассказывал НГС.НОВОСТИ тогдашний начальник уголовного розыска УВД Советского района Валерий Карпачев, был выделен специальный сотрудник на чтение многочисленных форумов, где версии об исчезновении обсуждались очень плотно, — но ничего полезного милиционеры там не нашли.

Глава 3. Любовный треугольник

Одним из подозреваемых был и муж Ирины по имени Владимир. По признанию мамы девушки, ее дочь в сентябре 2009 года оказалась в любовном треугольнике. Формально она была замужем, но фактически муж Владимир жил в Москве уже несколько лет. И, как потом выяснилось, уже довольно давно — с новой женщиной. Ирина в Новосибирске, в свою очередь, тоже встречалась с мужчиной — своим давним приятелем по школе Александром. Намерения у бывшего одноклассника были самые серьезные, и, по мнению мамы, в самое ближайшее время нарастающее напряжение в личных отношениях дочери должно было разрешиться одним из двух способов: или Ирина окончательно рвет с мужем и выходит замуж за Александра, или расходится с Александром и восстанавливает брак с мужем.

Но все разрешилось неожиданно — Ирина пропала. Впрочем, как и в случае со Скурихиным, тщательная проверка версии о причастности к исчезновению Ирины ее собственного мужа не подтвердилась.

Сейчас Владимир Сафонов по-прежнему живет в Москве, с Ириной он официально так и не развелся, и с той самой женщиной живет гражданским браком, воспитывает с ней двух детей. Его общий с Ириной сын Андрей последние годы тоже жил с отцом в Москве, но по окончании школы юноша решил вернуться в Новосибирск к бабушке и продолжить обучение уже здесь.

«С папой мы никогда не обсуждали исчезновение мамы. Однажды только, когда я сидел в интернете и читал статьи об этом — а я прочел вообще все на эту тему, — он подошел, постоял за моей спиной и сказал, что очень много бреда там пишут. Это, кстати, правда», — говорит Андрей Сафонов. Юноша намерен закончить обучение в колледже в Новосибирске и опять уехать в Москву, где хочет работать тренером по айкидо, которым молодой человек активно занимается последние годы.

Глава 4. Сын вышел на поиски

Всего на сегодняшний день в Новосибирской области без вести пропавшими числятся без малого 600 человек. Среди них и Ирина Сафонова.

«Мы не разделяем дела по срокам давности. Дело Сафоновой также не закрыто и девушка находится в розыске. Более того, по нему возбуждено уголовное дело по статье "убийство". Конечно, я не буду утверждать, что той осенью 2009 года мы все сделали без ошибок. Наверняка где-то мы не доработали, что-то могли упустить, пойти по неверному следу. К огромному сожалению, девушка не была найдена.

И этот случай действительно необычный — она словно растворилась. Но и нельзя сказать, что он абсолютно уникальный. Вот так вот, без следов, без зацепок, люди пропадают регулярно.

Хотя сейчас нам чуть легче, чем в 2009 году. Появились новые технические средства, стало гораздо больше видеокамер по городу, появилась возможность делать геномную экспертизу. Но и сейчас люди пропадают так, что даже имея под рукой все самые современные на сегодня технические средства — мы не можем их найти. Получится ли найти Ирину Сафонову живой и невредимой? Исключать ничего нельзя, но, как показывает опыт, вероятность этого крайне низкая», — говорит Евгений Чуйко.

Частный детектив, офицер МВД в отставке Сергей Николаев 7 лет назад работал в правоохранительных органах и тоже занимался поисками Сафоновой. «Очень хорошо помню тот ажиотаж. Я много лет занимался убийствами, но даже для меня исчезновение той девушки было как чудо. Тогда с этим убийством зашли в тупик. И я тогда решил попробовать применить экстрасенсов, но, увы, не помогло. То, что в кино показывают, — это бред. Хотя сама экстрасенсорная методика имеет смысл, она может дать небольшой задел, от которого можно отталкиваться. Из-за экстрасенсов я тогда много проблем по службе получил», — вспоминает он.

Сын Ирины Андрей рассказал корреспонденту НГС.НОВОСТИ, что одна из причин, побудивших его вернуться из Москвы в Новосибирск, — это как раз попытаться самому понять, что же произошло. «В феврале мне исполнится 18 лет и я попробую получить в полиции доступ к этому делу. Хочу своими глазами посмотреть, что и как было сделано. Я не знаю, зачем мне это надо. Но может быть, я что-то увижу такое, на что не обратил внимание следователь», — говорит Андрей.

По словам юноши, в его семье не принято обсуждать ту трагедию. И причиной, по которой он решил впервые поговорить об этом с журналистом, стало в том числе понимание, что эти строки может прочитать человек, причастный к тому таинственному похищению.

«Я бы хотел, чтобы этот человек, который знает, что произошло в ту ночь, как-то вышел на меня. Если он наберется смелости, — говорит Андрей. — Я готов с ним пообщаться лично. Пусть он даже не будет наказан, но я хочу, чтобы эта тайна закрылась. Я хочу знать, что случилось».

Глава 5. Сотни добровольцев

Сентябрьские поиски Ирины Сафоновой семилетней давности помнит и 37-летний руководитель поискового отряда «Лиза Алерт» (г. Новосибирск) Николай Шишкин: «Тогда еще не было организованных волонтерских отрядов, но я помню эти события, конечно. Я сам из Кольцово, и микрорайон Щ, где она пропала, — почти родные места». Первые поисковые отряды — «Доброспас», «Лиза Алерт» — появились в Новосибирске только через несколько лет. И сейчас, по мнению Николая Шишкина, организовать волонтеров на поиски намного проще.

«Сейчас очень много изменилось по сравнению с теми временами, — отмечает Шишкин. — Во-первых, волонтерские поиски стали структурированными, мы не ходим просто так, все очень организованно и скоординированно. Сильно изменилось отношение СМИ к поискам. Если раньше исчезновение человека в новостные ленты попадало редко, то сейчас это полноценный информационный повод. Очень много для этого и НГС сделал. На поиски ребенка мы можем единовременно вывести до сотни волонтеров. Это будут обученные, подготовленные люди. Добавьте к этому обычных людей, которые выйдут на поиски сами по себе, — и получится очень большое количество людей. Сейчас волонтеры активно используют специальную технику — при лесных поисках это туристические навигаторы, беспилотники. Есть даже договоренность с летчиками частных самолетов».

Главным, по словам Николая Шишкина, как и семь лет назад, осталось время начала розысков — чем раньше, тем больше шансов на успех: «Искать нужно начинать немедленно, сразу же, как закралась мысль, что странно, что родственника нет на месте. Никаких трех дней! Тотчас надо звонить в полицию, нам. Сейчас, кстати, у нас очень активный рост сообщений о потерявшихся. Но это не потому, что люди стали чаще теряться, — просто популярность волонтерского движения, в том числе благодаря СМИ, очень возросла».

Дело Сафоновой для Новосибирска — это нечто большее, нежели рядовое исчезновение красивой девушки. В нем есть не только тайна, но и страх. Ведь это очень страшно, когда ты не понимаешь, что произошло. Но при этом понимаешь, что это может произойти и с тобой — или с кем-то из твоих близких. За семь лет Новосибирск изменился, но вот этот страх — остался. И пожалуй, именно он гонит на поиски пропавших сотни добровольцев. Чтобы такие истории, как с Ириной Сафоновой, больше не повторялись. Или повторялись как можно реже.

Андрей Ткачук