Марина Москвина: ее собака любит джаз

Владимир Иткин:
Добрый день, уважаемые посетители НГС.НОВОСТИ, мы начинаем онлайн-встречу, в которой сегодня принимает участие писатель Марина Москвина. Пожалуйста, задавайте свои вопросы. Надеюсь, сегодня будет отличный эфир. Многие, думаю, знают сборник рассказов «Моя собака любит джаз». Если не читали, думаю, прочитают. Марина — одна из немногих писательниц, после чтения книг которой странным образом хочется жить. Часто, когда у меня плохое настроение, достаю ее книги, печаль проходит. Как у вас это получается?

Ответ:
Сама не знаю. Как говорил Корней Чуковский, нужно писать, когда ты счастлив сам. Взмываешь над облаками. Я летела к вам, были тучи, а над ними всегда сияют звезды. Об этом не нужно забывать.

Татьяна:
Уважаемая Марина! Мне 33, и я с удовольствием читаю Ваши книги. Большое Вам спасибо за них, разгоняю ими хандру и усталость, отдыхаю душой, заряжаюсь Вашим оптимизмом. Правда, очень помогают. Спасибо. Пожалуйста, пишите еще :)

Ответ:
Спасибо, здорово.

Владимир Иткин:
Вы были уже в Новосибирске?

Ответ:
Была, это уже второй раз. Всегда обычно метель. Мы сейчас думали, куда пойти, решили пойти на каток. Таксистка сказала, что у вас уже два дня открыт каток, всех приглашаю. (Улыбается.)

Владимир Иткин:
Просто тут такое дело: я пытался проанализировать, как наш город отражался в литературе, и вышла сплошная депрессия. Много хороших текстов о гражданской войне, нечто серое и неуютное послевоенное, немного полуфантастического про энтузиастов Академгородка, а в последнее время целый шквал хоррора об отдаленных районах. А вот Вам лично как кажется, какой роман вышел бы из Новосибирска?

Ответ:
Никогда не знаешь, глядя чуточку поверхностным взглядом, что получится. Даже в моих повестях про путешествия, даже «Гудбай, Арктика!…», — никогда не знаешь, что получится, если ты не испытал в этом маленьком райончике какую-то огромную любовь, разочарования, если не было этого катарсиса, как говорил Аристотель. Ты должен что-то получить от этого место, чтобы написать про что-то пережитое.

Владимир Иткин:
Не было ощущения чего-то серого?

Ответ:
Мы все прекрасны, когда на нас смотрит поэт. Если нас окружают серые будни, нужно понимать, что что-то в нас самих прокралось, в наш взгляд. Он ответственный за то, что мы видим вокруг.

Любопытный Варва'р:
Здравствуйте, Марина! Вы известны как детский писатель. У вас также есть "недетские" произведения, но в них вы также пользуетесь инструментарием "детского" текста. Чем вам как художнику интересен такой текст?
Как вы думаете, почему многие взрослые тоже очень любят читать ваши книги для детей. Это воспоминание детства или инфантилизм?

Ответ:
Я очень имела большой успех в издательстве «Гаятри» («Гений безответной любви»). Они меня полюбили за то, что они работали, как они говорили, для инфантилов. Это не означает, что это легкомысленные люди, они бывают и глубоко философичны, но они всегда открыты, готовы кататься на коньках.
Когда ты работаешь с детьми, ты обязан быть интересным, артистичным, быть в тонусе. Дети в другом случае не будут слушать, они невежливы. Их нужно загипнотизировать. Я думаю, что это относится и ко взрослым.

Владимир Иткин:
У меня такое ощущение от современных детей — для меня они инопланетяне. Мой сын недавно рассказал о популярной полгода назад страшилке. Есть игра-симулятор про кота, которого нужно кормить, играть с ним. Весь класс верит, что этого кота взломал маньяк-педофил. Чем дети отличаются и будут отличаться, когда вырастут?

Ответ:
Не хочется говорить обычные вещи. Дети дружат с компьютером, всегда знают, на какую кнопку нажать. Дети очень обогащены, может, они будут убыстрены. Я думаю, что все оптимистично. Ничего не могу сказать о сознании другого человека. В зависимости от того, кто и как общается с детьми. Где поменьше общаются — они более приторможены. Где дети много общаются, читают — наоборот. Некоторые много путешествуют, идет поток впечатлений. Это зависит от многого. Я бы очень хотела, чтобы наши книги расширяли сознание детей и наше собственное сознание.

Владимир Иткин:
Вы сказали про время, которое убыстрилось. Такие длинные формы, как Жюль Верн, им не интересны. Какой должна быть сейчас детская литература?

Ответ:
Детская литература должна продолжать в том же духе. Возьмем Юрия Яковлева, Виктора Драгунского. Эти рассказы говорят о старых идеалах человеческого сердца. А динамика зависит, может быть, от динамики самого писателя. Не знаю… кто-то, может, почитает и Жюля Верна. Я путешествовала по Японии, меня поразило, что взрослые читают в метро комиксы. Я подумала: что же у них в голове, — а потом смотрю, у нас тоже это стало в ходу. Я отношусь ко всему нормально. Но я все-таки сторонник литературы. Мне нравятся страницы, картинки, люблю дизайн книги, люблю ее подержать в руках.

Лилия:
Марина, дайте совет, как правильно выбрать издательство для своей первой книги и как туда правильно обратиться. Каков был Ваш первый опыт с издательством Ваших первых книг?

Ответ:
Меня привел за руку Яков Аким — мой учитель, поэт. К сожалению, в прошлом году его не стало, я по нему очень скучаю. Очень советую подружиться с писателем, всегда хорошо иметь наставнику. Володя, пригласите Лилю, пусть прочитает кусочек, вдруг ей повезет. Дело случая.

Антонина:
Добрый день Марина!
Сначала наткнулись на мультик ВЕЗУХА! в сети (мы с детьми в полном восторге), а уж потом прочитала Вашу книгу сама, а потом и детям, скажите, а сами как вы относитесь к этому мультсериалу? И какие еще мультфильмы сняты по Вашим книгам?

Ответ:
С этим мультсериалом получилась поразительная вещь. Предупредили, что будут участвовать разные спектакли. Я не верила, что мои рассказы можно уложить в пять минут. Режиссер Иван Максимов сделал очень удачные рассказы, как «Рыбный день», например, а дальше подключилась куча народа. И иной раз, когда я вижу очень слабые серии из наших будней, я то всегда стремлюсь головой в небо, а некоторые не ставят такую задачу. Но очень много удачных серий. Автор всегда немножко гудит.

Владимир:
Еще про «Везуху». В этом сериале и в ваших рассказах речь идет о семье. Я так понимаю — автобиографический момент: папа занимается йогой и ищет контакта с инопланетянами, мама — переводчик и витает в облаках. А сын такой трезвый и здравомыслящий. В вашей семье так и есть? И вообще расскажите о вашей семье.

Ответ:
Муж Леонид Тишков — художник, поразительный человек, всегда ощущает связь с творческой атмосферой земли, даже ночью держит под подушкой блокнот и карандаш. Сын мой всегда пытается держать нас за ноги, не дать улететь. Много биографии, но, разумеется, много придуманного.

Анна:
"Гений безответной любви" - для меня даже не настольная, а книга, которая практически всегда с собой.
Как-то так получается, что там для меня находятся ключи к практически любой моей личностной заморочке.
А к чему вы обращаетесь, если вдруг тупик?

Ответ:
По-разному. Иногда я ем кукурузу, она меня очень спасает от мрачных мыслей.

Владимир Иткин:
Початками?

Ответ:
Что под руку попадется. Люблю читать мудрецов, даже Фому Аквинского иногда. Обожаю киников — Диогена, Сократа. Эти люди не умничают, толкают тебя в себя. И когда ты валишься в эту бездну, это все равно, что взлетать. И ты понимаешь, что все прекрасно. «Колыбель для кошки»… Просто важна структура момента, говорил герой. Куда бы ты ни шел, иди танцуя, говорил один мудрец.

Валентина Погученко:
Марина, люблю Вас с тех пор, как в 6 классе, 1987г. прочитала в "Костре" "Пусть всем будет хорошо". До сих пор помню: "Лев! ЦУЦУЛЬКОВСКИЙ!" Мы с сестрой читали "Костер" все школьные годы. Теперь мы уже взрослые тетеньки, и когда я недавно спросила у сестры, что она запомнила из этих журналов, она, подумав, ответила: "про Лену Шишкину". И какое счастье читать про Ваши путешествия, "Гения" и "Мусорную корзину"! Спасибо за радость, которую Вы дарите своими книгами! Расскажите, пожалуйста, о последних произведениях, пишите ли Вы еще о путешествиях?

Ответ:
Да, я не знаю, видели ли вы уже «Гудбай, Арктика!…», которую я написала по своему путешествию. Оно было грандиозным. Мы вместе с Леонидом Тишковым. Там вышли белые медведи, выплыл кит, настоящий живой кит с китенком. Это было грандиозно! Мощно! Когда я возвращаюсь из таких путешествий, нужно обязательно писать, пока из сердца не ушло это сияние. К тому же по ходу нужно изучать многие вещи. Мы не знали, почему нас туда взяли вместе с другими знаменитостями. Когда ты видишь, как тают ледники, как цепочка нарушается, то действительно начинает болеть сердце за ледники Арктики. Не так уж я одобряю добычу нефти там. Я невероятный пацифист, всегда в книгах обращаюсь к людям, чтобы они берегли нашу землю. Меня всегда впечатляют путешествия, после которых я иногда откладываю романы, чтобы написать о путешествиях. Я часто задаюсь вопросом, откуда я взялась. Откуда? Сейчас я пытаюсь разрешить эту тайну в своем новом романе.

Владимир Иткин:
Куда еще поедете: Папуа — Новая Гвинея, Африка?

Ответ:
Я мечтаю побывать на всех континентах, где не была. Я всегда готова к тому, что какая-то земля позовет меня. Как только услышу зов земли, я собираю рюкзачок. Не важно, на чем. Вот сейчас меня позвал Новосибирск, вы видите, я здесь, с вами. Я открыта для предложений.

Виталий:
Нравится ли вам время, в котором мы живем? И страна? Получается ли чувствовать себя счастливой, когда по ТВ идут все эти «Тринадцать друзей хунты», разговоры о национал-предателях, и так далее?

Ответ:
Я понимаю вас, очень сопереживаю. Я не смотрю телевизор не потому что огораживаюсь от этого мира, просто стараюсь соблюдать аккуратность… и в одежде, и в том, что смотрю, читаю. Времена не выбирают, в них живут и умирают, как сказал А.Кушнер. Я стараюсь, как говорят хасиды, держать свечу. Вашу свечу тоже вижу. Чем их будет больше, тем меньше будет хунт и всего остального на эту же букву.

Владимир Иткин:
Были разные времена, в которые вы жили. В каком времени комфортнее было?

Ответ:
В перестроечное время. Я люблю ветер перемен. Мне нравилось, когда рушилось что-то старое, когда вытряхивались скелеты из шкафов. Состояние неопределенности у человека — очень плодотворное. Выбирай, всё открыто, можно стать монахом, рекетиром и т.д. Когда люди собрались у Белого дома, они говорили, что никогда не чувствовали такого единения душ. Я думаю, что человек должен быть свободен в выборе всего.

Владимир Иткин:
Сейчас менее свободен?

Ответ:
Сейчас человек может себя чувствовать свободным. Это внутреннее ощущение. Диоген был рабом, его продавали, он говорил, что он свободен — внутренне. Сейчас нужно заработать эту внутреннюю свободу от того, что тебе пытаются внушить.

Сергей Спицын:
Марина, добрый день. Насколько я помню, Дина Рубина посвятила вам свой рассказ "Один интеллигент уселся на дороге", в котором был такой персонаж как детская писательница Марина. Мне всегда было любопытно, описанное в рассказе у Рубиной - плод вымысла или вы действительно были в пансионате для писателей, где с вами и Диной произошли все эти приключения?

Ответ:
Да, всё так и было! (Улыбается.)
Читайте рассказ Дины Рубиной. Замечательный рассказ.

Сергей:
На «Белом пятне» вы выступаете на тему «Мужская и женская литература». Вы их разделяете? Как? Нужно ли?

Ответ:
Не разделяю. И не нужно разделять.

Юрий Сулейманов:
Всегда писатели говорят: Этим произведением я хотел донести мысль... и т. д.! Просто ответьте, для чего пишете, для кого пишете или просто ради заработка!

Ответ:
Да ну что вы, какой там заработок (Смеется.) Когда спросили Гарсию Лорку, зачем вы пишете, он ответил: чтобы меня любили. Я запойный рассказчик, я готова воспевать мир, людей, какие-то дороги. Это же интересно!

Кристина:
Вы закончили факультет журналистики. Сейчас вы бы поступили туда же и считаете ли вы, что журналистике нужно учить на специальных факультетах? Что вам дало это образование?

Ответ:
Образование было хорошим, кстати говоря. Не такой я широко образованный человек, как, может быть, мне хотелось бы. Мне почему-то очень хотелось поступить на исторический факультет, где изучались санскрит, латинский, древнегреческий. Вот у меня было такое. Но поскольку я не так сильна в языках, факультет журналистики для меня был более подходящим просто по IQ, которым я обладаю. Чтобы не слишком запариваться на образовании, которое нужно человеку, мне, чтобы написать хоть какую-нибудь книгу из тех, которые я пишу, например про путешествия. Мне приходится очень много прочитывать книг, очень много. Я становлюсь профессором в арктиковедении, океанологии, животноводстве арктическом. Но потом мне приходится все эти горы книг отодвигать и куда-то отодвигать эти знания, потому что дальше я должна изучить, откуда берутся камни, как делали мастера сады, что они применяли, как они формировали дерево, как они выращивали цветок на клумбе, чтобы все вместе это было. Смотришь, думаешь, что это ледник оставил. А потом выясняется, что тут такой труд колоссальный вложен. Как доставали их из какого-то озера, формировали структуру, чтобы когда человек смотрел на эти камни..Вы говорите, Жюля Верна не читают… А вот опять же я покатила на японцев необоснованный валун, что они смотрят только комиксы. Ты сидишь в дзенском саду, там стоят несколько камней — 15. Как бы ты ни сел, их видно только 14. Какую загадку мастер задал, что люди никогда не могут увидеть этот 15-й камень! И проводят школьников, таких же балбесов, они рассаживаются на лавки, сидят тихо-тихо, смотрят на эти камни. Что происходит у них в душе? Мне даже было интереснее смотреть не на камни, а на лица этих детей. Они становились какими-то древними, глубокими, просветленными, удивительными.