«Бабадук»: похороните меня за плинтусом

«Я никогда не видел более страшного фильма, чем «Бабадук». Он напугает вас до чертиков, как напугал меня», — написал в твиттере Уильям Фридкин. Сам-то Фридкин, сравнивающий «Бабадука» с «Чужим» и «Психозом», снял «Экзорциста», не покидающего десятку самых страшных фильмов всех времен. Очень рекомендует для хорошего перепугу «Бабадука» и другой микроблогер — Стивен Кинг. У «Бабадука» — особо мощного проката и кассы не снискавшего — вообще феерические отзывы от тех, кто посмотрел. И даже те критики, которые не шибко перепугались, все равно отдают должное психологической достоверности и свежести австралийского триллера с дурацким названием. Если не знать обо всем этом ажиотаже, кино можно было бы и не заметить в российском прокате, куда «Бабадук» тихонько вышел на этой неделе.

Справка: «Бабадук» (Babadook; Австралия, 2014) — триллер, ужасы. В ролях: Эсси Дэвис, Ной Уайзман. 93 мин. 16+

Героиня «Бабадука», замотанная потухшая женщина за сорок, семь лет назад потеряла мужа: он погиб в автокатастрофе по пути в роддом — в день, когда родился их сын. С тех пор она воспитывает ребенка одна; ребенок предсказуемо растет невротиком. Его — как жуткого и странного — сторонятся другие дети, зато с пристрастием изучают органы опеки.

Первая сильная трещина по тягостной, но все-таки относительно нормальной реальности ползет, когда героиня пытается почитать на ночь сыну книжку-раскладушку про некого мистера Бабадука, непонятно откуда взявшуюся в доме.

Понятно, что маленький мальчик спать больше не будет. Но дело не в этом, а в том, что стуки в дверь и ерзанье в темных углах Бабадука начнут сниться и матери. Каждый из героев пытается бороться с Бабадуком по-своему: мальчик создает из всяких метел и прочих бытовых приборов ловушки и защитные костюмы от монстров, а героиня даже пытается заявить о том, что ее с сыном кто-то терроризирует, в полицию (где, конечно, не встречает внимания и понимания). Чем дальше — тем больше мальчик и его красноглазая бледная мать сторонятся, боятся и — временами — ненавидят друг друга.

«Бабадук» — дебют режиссера Дженнифер Кент, начинавшей как актриса, а потом напросившейся в ассистенты к Ларсу фон Триеру на съемках «Догвилля» — там и были ее университеты. Влияние фон Триера в «Бабадуке» видно — в беспощадности взгляда на некрасивые (а настоящие обычно и есть некрасивые) горе и страх, жуткой непредсказуемости поведения героев и общей манере повествования. Сцена, в которой героиня пытается немножко сексуально самоудовлетвориться, — но ее внезапно застает пришедший прятаться у нее под одеялом от чудовищ сын, например, очень даже в духе фонтриеровской беспощадности к героям и приличиям.

«Бабадук» выглядит достойным племянником, скажем, «Антихристу», где визуальные ужасы были проекциями ада внутри героев, а также — жутким внучком «Отвращения», «Жильца» и «Ребенка Розмари» Романа Полански, снимающего на зыбкой границе между реальностью и нереальностью.

В отличие от хорроров последнего времени, признанных удачами («Ведьма из Блэр», «Паранормальное явление»), «Бабадук» хоть и малобюджетен, но кинематографичен: никакой трясущейся камеры и игр в документальность. Он держится не на спецэффектах (они минимальны, и, вероятно, некоторые зрители сочтут их возмутительно примитивными), а на самоотверженности взрослой актрисы, играющей маму, и органичности мальчика, играющего одновременно зловещего, противного и очень несчастного ребенка, от которого непонятно чего ждать. Даже если крошка Ной не снимется больше ни в чем значимом, он уже вписал себя в исторический кинолегион детей, которых — как малолетних форточников — послали занырнуть в ад и принести нам его кусочек (в этом же легионе — девочка из «Экзорциста», мальчик из «Омена» или, например, наш соотечественник в «Иди и смотри»).

Сама режиссер в интервью подчеркивает, что рукодельность и самопальность ужасов — преднамеренная, а не от бедности: фильм задуман как кошмар, родившийся из рисованной детской книжки.

Беспокойство, которое порождает «Бабадук», не имеет ничего общего со страхом темноты — оно касается на поверхности обычного, «нормального», легко признаваемого страха потерять близких (мистер Бабадук — очевидное воплощение незаконченного, непохороненного, неотпущенного горя). А потом протыкает кожу и залезает глубже, касаясь вещей, которые не так принято обсуждать публично и признавать их существование: тайная неприязнь матери к ребенку — и вообще неприязнь к детям; а также самый страшный детский страх, которого тоже осмеливаются касаться не все, — что если твои родители перестанут быть твоими родителями? Обо всем этом «Бабадук» говорит точно и беспощадно, так что выбросить увиденное и передуманное из головы потом невозможно.

Единственное «но» — лично для меня в «Бабадуке» не нашлось хоррора для острых ощущений: тех, за которыми взрослые лезут на американские горки, а дети — вообще много куда; тех, от которых хочется стиснуть чью-то руку и спать со светом (признаться, я редко нахожу такие фильмы и рассчитывала на «Бабадука»). Возможно, дело в том, что подлинный ужас иррационален (ведь с рациональным всегда можно договориться). «Бабадук» же — слишком стройное и продуманное произведение, по большому счету, слишком умно сделанное, чтобы испытывать от него глупый физиологический страх. Возможно, кстати, поэтому так пугают японские хорроры, дико модные десять лет назад: из-за незнания контекста, быта и культуры они не до конца понятны, поэтому — от недоумения — так страшно.

В случае с «Бабадуком» же брови не столько ползут вверх от ужаса, сколько вежливо приподнимаются: «Вы утверждаете, что монстр под лестницей может меня съесть? Право, что за ерунда, вы же сами сказали пять минут назад, что это метафора».

Впрочем, это, скорее, особенности индивидуального восприятия: людей, которые ночи напролет жгут лампочки после «Бабадука», хватает, и ценителям страшного жанра этот фильм, очень выделяющийся из бледного, робкого и скучного племени современных хорроров, пропускать нельзя.

Оценка НГС.АФИША: 4 из 5

Елена Полякова

Кадры из фильма — kinopoisk.ru