«Темный рыцарь»: ужасный конец

На экраны вышел «Темный рыцарь: Возрождение легенды» — последний фильм саги Кристофера Нолана о Бэтмене. И, вероятно, главная премьера лета. Публика не так уж часто аплодирует в кино — и услышать такое можно чаще всего на вечерних премьерных сеансах (особенно если на премьеру приехал кто-то из съемочной группы). Тут же я, кажется, впервые услышала, как люди аплодируют на утреннем сеансе, где обычно сонно и малолюдно.

Справка: «Темный рыцарь: Возрождение легенды» (Dark Knight Rises; США, 2012) — заключительный фильм трилогии о Бэтмене, в котором супергерой и миллионер возвращается из изгнания, чтобы обнаружить себя разоренным, а город Готэм — беззащитным перед атакой террориста в железной маске. В ролях: Кристиан Бейл («Темный рыцарь»), Том Харди («Рок-н-ролльщик», «Шпион, выйди вон»), Энн Хэтэуэй («Дьявол носит «Прада»), Марийон Котийар («Жизнь в розовом цвете»), Джозеф Гордон-Левитт («500 дней лета»), Гэри Олдман, Майкл Кейн, Морган Фриман. Режиссер — Кристофер Нолан («Помни», «Темный рыцарь»). Бюджет: 250 млн долларов. 165 мин.

С финала предыдущего «Темного рыцаря» прошло семь лет. Организованная преступность в Готэм-Сити разгромлена. Но жизнь миллионера Брюса Уэйна (на самом деле он — Бэтмен) тоже в руинах: в прошлом фильме у него погибла возлюбленная, а сам он взял на себя (точнее, Бэтмена) вину за чужие преступления. Личина летучей мыши заброшена на антресоли, сам Уэйн живет затворником: ходят слухи, что он не стрижет ногти и писает в баночку. Но однажды Брюс ловит за руку у сейфа с фамильными драгоценностями ловкую воровку, криминальными репортерами прозванную «кошкой».

Мурка заставит рыцаря печального образа криво, но заинтересованно улыбнуться и слегка оживиться. Впереди у этих двух персонажей — флирт на грани смертоубийства в духе бондианы. Ну а вернуться к ночным полетам в плаще и маске Уэйна вынудит появление достойного противника: террориста Бэйна, человека с лицом, закушенным неснимаемой железной маской-клешней. Следы Бэйна ведут в канализационный коллектор Готэма: там внизу пропадают люди, там под дулами автоматов хмурых и небритых наемников Бэйна городские беспризорники получают какую-то загадочную работу.

Это последний фильм трилогии, и мораль у него, естественно, такая: Бэтмен — это не конкретная персона, а кто угодно, у кого хватило мужества и страсти выступить против угрозы мирным людям. Приучают зрителя к этой мысли самым доступным способом: Бэтмена в фильме толком нет (на человека в маске приходятся полторы погони и полторы драки) и даже самого Брюса Уэйна на экране маловато. Большую часть фильма Бэтмен — миф, имя, знак. Чуть ли не чаще, чем реальный Кристиан Бейл из накачанной плоти и крови забредает на экран, его поминает Гэри Олдман, назидательно поднеся палец к усам и лукаво сверкнув очками: «Это был Бэтмен!».

До того, как за него взялся режиссер Кристофер Нолан, Бэтмен был чем-то вроде резиновой игрушки: что-то простое, яркое и для детей (и тех, кто не стесняется собственной инфантильности). Таким Бэтмен, скажем, известен по экранизациям Тима Бертона конца 80-х годов. Кристофер Нолан задал новые правила игры. Он снимал кино про черного плаща, летящего на крыльях ночи, абсолютно всерьез, с мрачным видом, будто это — гангстерская драма для взрослых. Результат — бешеная касса и настоящий культ. Сага о «Темном рыцаре» уже стала чем-то вроде «Гарри Поттера»: кино, которое может себе позволить обращаться не ко всем подряд и даже не к целевой аудитории, а к поклонникам, которые без подсказок в курсе всего дела. Тут то и дело появляются персонажи и сюжетные нити из двух предыдущих фильмов. А финал по сути дела замкнет трилогию в кольцо.

Нельзя сказать, что нового «Темного рыцаря» совсем не оценит зритель, незнакомый с предыдущими фильмами, — но, чтобы оценить развязку, неплохо бы помнить, что было в «Начале».

В масштабах культа вокруг фильма заключается и слабость «Темного рыцаря: Возрождения легенды» — неизбежно завышенные ожидания поклонников. Лично мне кажется, что «Темного рыцаря» слегка перехвалили за глубину и тонкость — поэтому от «Возрождения» может случиться легкое похмельное разочарование. Кино, скажем, могут упрекнуть в нехватке эпизодов особо грандиозной зрелищности. Их действительно не так уж много, но зато у «Возрождения» есть пронизывающая весь фильм мощная энергетика: предчувствия катастрофы, упоения разрушением, рывка к спасению.

В последнем часе длиннющего (почти три часа) «Темного рыцаря: Возрождения» Готэм-Сити (который в предыдущих экранизациях бывал и готической сказкой, и футуристическим мегаполисом) превращается в хмурый замерзающий город в изоляции и гражданской войне. То ли блокадный, то ли революционный Ленинград. Его засыпает снег, под лед залива спихивают трупы, а простые граждане пытаются жить как обычно — покрепче запирая двери, мимо которых катятся бронетранспортеры. Эти мощные эпизоды и есть — в самом концентрированном виде — то, за что вообще полюбили сагу Нолана: ее способность, управляя, в общем-то, по правилам каноническим бэтмобилем, выруливать совсем в другое кино.

Фирменный прием режиссера Нолана: педантично создавать реальность, весьма похожую на правду и оттого даже скучноватую, — и демонстрировать ее шаткость и хрупкость.

А реальность и правда хрупка. Перед премьерой «Темного рыцаря» в городе Аврора, штат Колорадо, двадцатичетырехлетний Джеймс Холмс покрасил волосы в клоунский оранжевый, заминировал свою квартиру, пришел в кинотеатр в противогазе и вооруженным до зубов, распылил в зале слезоточивый газ и расстрелял зрителей, убив 12 и ранив более 50 человек. Себя он считает Джокером из предыдущего «Темного рыцаря». Последний раз кино столь напрямую поминалось как источник вдохновения громкого преступления тридцать лет назад — когда фанат фильма «Таксист» попытался привлечь внимание актрисы Джоди Фостер покушением на президента Рейгана.

Елена Полякова

Кадры из фильма — kinopoisk.ru