«Планета страха»: ода одноногой стриптизерше

Чуть раньше мы уже писали о «Доказательстве смерти», первой (а на самом деле второй и заключительной) части проекта «Грайндхауз», придуманного Родригесом и Тарантино в качестве признания в любви к трэш-кинематографу 1970-х годов. Корреспонденту НГС.РЕЛАКС хотелось бы для начала безапелляционно заявить, что «Планета страха» гораздо круче «Доказательства смерти». Впрочем, это дело вкуса, конечно же. Тарантино во вверенной ему части «Грайндхауза» остался самим собой, что само по себе очень даже неплохо. Но Родригес в зомби-хорроре «Планета страха» достиг какой-то дивной внутренней свободы, в состоянии которой можно бегать по потолку, что один из его персонажей и делает.

С военной базы в Техасе расползается облако зеленоватого тумана. Это утекает химическое оружие, превращающее пораженного в разваливающегося на глазах и истекающего кровью и гноем зомби. В двух милях от базы стриптизерша Черри Дарлинг (Роуз МакГоуэн), убедившись в своей профнепригодности (танец она обычно заканчивает сидя на полу и горько плача), увольняется, чтобы стать комиком. В больнице неподалеку странноватый врач, грызущий градусники, подозревает свою жену (Марли Шелтон) в лесбийской связи. На самой базе тем временем идут разборки, участники которых по ходу отстригают самым виноватым, простите, яйца секатором.

Это только разминка. Дальше, когда все заполонят толпы голодных зомби, градус безумия вырастет до точки кипения. Те, кто выживет, будут зрелищно и нелепо биться с нечистью, взрывая машины и отстреливая мертвякам головы. И любой, кто интересовался фильмом заранее, знает, что в ходе этой битвы Черри Дарлинг заменит одну ногу на пулемет.

Разумеется, выяснится, что тайные нити от большой техасской жратвы, в которой ни в чем не повинные гражданские лица стали закуской для зомби, ведут к войне в Ираке. Но это скорее выглядит как стремление соблюсти «для галочки» правила игры, по которым киношные зомби обычно имеют сатирический или социальный подтекст, отражающий настроение и страхи общества. На самом деле «Планета страха» мощно, как чернобыльский реактор, транслирует только одно ощущение.

И это никакая не политика, это детский восторг человека, который может снять фильм, в котором одноногая стриптизерша палит во все стороны из пушки, присобаченной вместо утраченной конечности, а у самого знаменитого режиссера 1990-х из глаза торчит ножка стола, а потом у него же на глазах зрителей отваливается мужское достоинство.

Брюс Уиллис стремительно разлагается, но успевает признаться, что он застрелил Бен Ладена. Главный борец с зомби (Фредди Родригес, не родственник), отстреливаясь, мчится на мопедике, купленном явно в магазине игрушек. А владелец шашлычной вдруг обнаруживает, что лучше человеческой крови соуса не найти... И этот пир безумия демонстрируется не на домашних экранах редких чудиков-эстетов, а во всех кинотеатрах.

Кино, разумеется, на любителя. Во-первых, физиологических мерзостей на экране не меньше, чем в садистских стишках и анекдотах, которые рассказывают друг другу первоклассники. Стоит оператору отвернуться на минутку – и вот персонаж уже распухает, пузырится, а то и лопается, как гнилой помидор. И вот уже стекает по чьему-то лицу... Нет-нет, не страшно ни капельки! Но предупреждаю, может стать противно. Вроде бы кино, на которое, не боясь оскорбить чьи-то чувства, можно идти с поп-корном, более того – поп-корн будет стилистически верной деталью и символической данью богам плохого, но живого и бодрого кино. Но в горло может не полезть.

Во-вторых, серьезность – качество похвальное, но его носителям «Планета страха», которую хочется охарактеризовать как восхитительный и зашкаливающий бред, противопоказана.

Ну а на зрителей, которые любят проверять факты из фильма по учебнику физики, анатомии и природоведения, Родригес без лишних разговоров спускает с цепи смертоносную диву Роуз МакГоуэн с ее ножным пулеметом.

А с такой девушкой о реализме и правдоподобии в кинематографе спорить будет только самоубийца. Сюжет не поддается никакой внутренней логике (а потому непредсказуем). Поддельный, конечно же, пафос диалогов и развязки впрыснут в фильм из ведерного шприца. Ну и что, так и должно быть – не убавить, не прибавить.

То, что это стилизация с фальшивыми царапинами-полосками на пленке и извинениями от кинотеатра по поводу утери части эпизодов по техническим причинам, конечно, очевидно. Но в наивность Родригес играет так искренне и с таким удовольствием, что любителям абсурда, «черного юмора» и трэша фильм здорово поднимет настроение. Им перепадет кусочек большого режиссерского счастья.

Елена Полякова