«Бытие № 2» или театральная шизофрения

«Здравствуйте. Меня зовут Иван Вырыпаев, и перед тем, как вы начнете смотреть спектакль, я хотел бы сказать несколько слов о том, что за пьесу мы собираемся сегодня показать. Вашему вниманию будет представлена пьеса Антонины Великановой «Бытие № 2»… Антонина Великанова является пациенткой психиатрической больницы, ее диагноз – острая шизофрения. Эту пьесу она передала лично мне, через своего лечащего врача…»

Так начинается спектакль «Бытие № 2», который 1 ноября открыл на сцене Новосибирского государственного драматического театра трехдневный фестиваль «Парад премьер». Режиссер «Бытия № 2» - Виктор Рыжаков, обладатель «Золотой маски». Драматург и исполнитель одной из ролей – Иван Вырыпаев (автор нашумевшего «Кислорода» и режиссер фильма «Эйфория»).

Антонина Великанова обладает всеми признаками авторской мистификации. Но сразу после появления «Бытия № 2» Вырыпаев настаивал на ее реальности, а некоторые критики всерьез обсуждали сомнительную этичность такого творческого сотрудничества. Два действующих лица: Бог (Александр Баргман) и жена Лота (Светлана Иванова). Та самая жена Лота, которая в библейском сюжете о гибели Содома и Гоморры, превратилась в соляной столп.

Юродивые всегда говорили с Богом и о Боге на своем собственном языке шизофрении и абсурда, доходя до богохульства. Впрочем, диагноз «шизофрения» в те непросвещенные века еще не ставили, предпочитая называть несущих вдохновенный бред «блаженными» и «божьими людьми». Антонина Великанова, с ласковой улыбкой посылающая своего собеседника на три буквы, именно такая.

Редкая рецензия на вырыпаевские спектакли обходится без слова «модный» и без упоминания фирменного бешеного, непрерывно меняющегося, но никогда не сбивающегося, ритма его текстов. Иногда этот ритм ускоряется до предела – тогда Бог и Великанова просто наперебой выкрикивают «Да!» и «Нет!» Это у них такие аргументы за и против бытия божия. Великанова верит, что Бог – есть, а Бог развлекается одним изящным парадоксом – он называет Антонину дурой и отрицает собственное существование.

«Бытие № 2», наверное, жестоко по отношению к религиозным чувствам зрителя. А ультрасовременный вырыпаевский бог-психиатр жесток по отношению к собеседнице-пациентке – он мокрой тряпкой начисто стирает из ее головы самые дорогие для нее воспоминания. Не менее жесток, оказывается, и ветхозаветный Бог, обративший в соляной столп жену Лота – всего лишь за один взгляд назад. А она просто хотела увидеть «что-то еще».

Жена Лота: Я же знаю, что есть что-то еще. Во всем, что нас окружает, есть что-то еще. Кроме того, что мы видим.

Сам Вырыпаев входит в пьесу в качестве пророка Иоанна, в хулиганском картузе, речитативом выдающего наглые и смешные «комические куплеты», повествующие о грубо-интимных отношениях «русского бога Пал Иваныча» и пророка Иоанна в «русской избе да на русских простынях» или восхваляющие светлый праздничек День проституции. И все это под аккомпанемент баяниста-виртуоза Айдара Гайнуллина.

Комические откровения пророка Иоанна похожи на… Репортаж из Содома и Гоморры? Поток из закоулков сознания? Фольклорную традицию, на время карнавала отменяющую запреты и переворачивающую все вверх дном? Попытку докричаться до того самого Бога, – хотя бы отчаянно кощунствуя, если не получается по-другому, – привлечь наконец его внимание?

Все эти довольно банальные и предсказуемые трактовки, – как и юродивая, отстаивающая свое право на веру, - удивительно легко укладываются в уже существующий культурный и философский контекст. Но язык, на котором то ли об этом, то ли о чем-то другом, рассказывает Вырыпаев, на самом деле современен, – во всяком случае, он безошибочно «цепляет» зрителя и затягивает все глубже в божественно великановский парадокс, заставляя дышать в одном ритме с действием. На сцене, засыпанной белой солью, кроме Аркадия Ильича и Антонины, в медном тазу улетающих к Солнцу, присутствует «что-то еще».

Следующими после «Бытия № 2» в «Параде премьер», представленном Фондом поддержки театрального искусства, были моноспектакль «Душекружение» по произведениям Владимира Набокова (режиссер Юрий Васильев) и спектакль по пьесе Кароль Фрешетт «Жан и Беатрис». Оба – с Александром Баргманом (актер петербургского «ТакогоТеатра», лауреат Государственной премии, роли в сериалах «Бандитский Петербург» и «Тайны следствия»).

Елена Полякова, специально для НГС.РЕЛАКС