Но Листвянские шахты продолжали наращивать темпы роста добычи угля, хотя они и упали в сравнении с военными годами. В 1958 году был достигнут максимум — 247,8 тысячи тонн. В эти годы осталось работать лишь две Листвянские шахты: «3-Новая» и «1-3 бис».

Помимо развития самой добычи угля советские геологи заинтересовались его составом. Так, в 1941 году на новосибирском заводе «Труд» были проведены испытания Листвянского антрацита при плавке чугуна в ваграночных печах. Они показали положительные результаты. Специалисты утвердили новую марку угля АЛЛ — антрацит Листвянский литейный — и рекомендовали его использовать в качестве заменителя кокса на заводах. В историческом протоколе от 23 августа 1941 года, на долгие годы определившем сферу применения антрацита, написано: «Необходимо в ближайшем будущем произвести более тщательно подготовительные экспериментальные плавки и рекомендовать литейным нашей области применение угля как высококачественного вида топлива, вполне заменяющего кокс».

Забуксовавшее производство получило новый импульс в конце 50-х годов. Для бурно развивающейся отрасли требовалось сырье — антрацит. Блоки и массы для футеровки печей и ванн электролизеров и, конечно, производство угольных электродов – вот что предопределило дальнейшую судьбу сибирского антрацита.

При этом особенно отмечается большая и растущая потребность в электродной продукции на востоке страны. «По данным института «Гипроалюминий», ежегодная потребность в электродном термоантраците в 1965-1970 годах для восточных районов страны составит 60% от общей указанной выше потребности в этом виде сырья», — говорится в протоколе.

И благодаря стараниям геологов уже было известно, что запасы Листвянского месторождения составляют 44 600 тысяч тонн, в том числе промышленных 12 700 тысяч тонн. А в 1958-1960 годах Новосибирской геологической экспедицией подготовлено новое шахтное поле с геологическими запасами 25 млн тонн, в том числе промышленных 12,5 млн тонн.

Исходя из этого было принято судьбоносное решение о реконструкции шахт и развитии производства, которое привело к освоению Колыванского и Горловского угольного разреза. Позднее уже под эгидой Института электродной промышленности (Гос НИИЭП), института обогащения твердого топлива (ИОТТ), Всесоюзного алюминиево-магниевого института (ВАМИ) на Челябинском электродном (ЧЭЗ) и Новокузнецком алюминиевом (НКАЗ) были подтверждены высокие эксплуатационные характеристики листвянского антрацита в использовании для электродных изделий. А позднее была подтверждена эффективность и антрацитов Горловского и Колыванского месторождений.

Так, в 50-е годы в лаборатории углехимии института физико-химических исследований минерального сырья (ИФХИМС) СО АН СССР под руководством Надежды Сергеевны Осташевской провели комплексное научное исследование по изучению свойств антрацита. Оно выявило, что этот уголь будет эффективен в изготовлении электродной продукции. Поворотной точкой стало решение, принятое на совещании отдела цветной металлургии Госплана РСФСР от 12 июля 1961 года. После долгих обсуждений и дискуссий чиновники решили: «В результате лабораторных и опытно-промышленных испытаний антрацита Листвянского месторождения, проведенных химико-металлургическим институтом Сибирского отделения Академии наук СССР, Всесоюзным алюминиево-магниевым институтом совнархоза, электродным заводом п/я 104 и Челябинским электрометаллургическим комбинатом Челябинского совнархоза, установлена его полная пригодность для изготовления электродного термоантрацита и использования последнего для производства электродной продукции».

70-е годы стали временем нового подъема. В 1971 году на Горловском участке начали проводить первые в регионе открытые горные работы. С учетом промышленного бума и механизации он сразу показал себя как перспективная точка для добычи антрацита. Дизельные экскаваторы, первые многотонные углевозы и усовершенствование железнодорожного полотна быстро стали частью жизни вчерашних шахтеров. Добыча угля открытым способом не только улучшила условия труда, но и притянула новые квалифицированные кадры: геологов, водителей, механиков, энергетиков.

Геологи были правы: залежи угля оказались богатыми и добыча шла гораздо проще, чем в шахтах. Благодаря этому в 1973 году власти пересмотрели проектное задание строительства шахты «Листвянская» на горизонт +100 метров, включив в ее состав Горловского участка открытых работ.

Нельзя не отметить, что, несмотря на все успехи, социальный рост и техническую модернизацию, Листвянские шахты продолжали оставаться убыточным предприятием. Фактическая себестоимость добычи 1 тонны угля в 1977 году (40 руб. 47 коп.) более чем в три раза превышала проектную (12 руб. 62 коп.). О наметившейся проблеме хорошо знали в Минуглепроме, постоянно ставя вопрос целесообразности развития производства и инвестиций в него.

Но потребность страны в термоантрацитах в металлургии была сильна как никогда. Это и помогало предприятию оставаться на плаву и даже развиваться вопреки обстоятельствам.

База геологов на Колыванском угольном разрезе, 1977 год

Благодаря пересмотру проекта было постановлено: «Провести строительство шахты «Листвянская» с проектной мощностью 200 тысяч тонн рядового антрацита в год при сохранении шахты «3-Новая» мощностью 120 тысяч тонн, участка открытых работ на Горловском месторождении мощностью 600 тысяч тонн и обогатительной фабрики производительностью 1400 тысяч тонн в год. Объединение двух шахт в одну мощностью 600 тысяч тонн и доведение добычи Горловского участка до 800 тысяч тонн в год», — говорится в протоколе № 68/7 от 06.09.1973.