Сказал как отрезал

Всего лишь поколение назад сорокалетняя женщина воспринималась как дама «седая и строгая». Ей предписывалось ходить с брыльками на лице, пучком на голове и лишним весом на теле. Сегодняшние сорокалетние — девушки без возраста: брыльки, веки и груди подтянуты, лишний вес сожжен в спортзале. Многие из них утверждают: на дворе век высоких технологий, глупо не пользоваться его плодами. О том, зачем женщины решаются на пластические операции, что получают в результате и делает ли их это счастливей, — в материале SHE.

Как правило, женщина принимает решение о пластических изменениях сама, — отмечает пластический хирург клиники «Шарм» Виталий Игумнов. «Стимулом к операции являются либо комплексы, либо случайно брошенная критика в ее адрес — подругой ли, мужчиной — не важно.

В 30–40 лет девушки решаются на коррекцию груди, а лет через 5–10 могут вернуться на блефаропластику (коррекция кожи век. — Г.А.), — рассказывает хирург. — На консультации объясняются все возможные риски, осложнения. Дальше пациентка уходит думать, взвешивать «за» и «против». Бывает, что я не рекомендую делать операцию, если вижу, что человек не готов к ней морально, либо имеет завышенные эстетические требования, или вовсе даже не является инициатором данного решения. Оно должно быть самостоятельным, взвешенным. У меня была девочка 6 лет: уши, как у слоненка. Папа с мамой были против операции. А дочь была настроена решительно — она уговорила родителей подарить ей отопластику на день рождения. И в операционной вела себя лучше, чем некоторые взрослые. Вот это мотивация!».

Завышенные эстетические требования — тоже минус, утверждает Виталий Игумнов. Приходит, например, девушка и начинает требовать себе необычный кончик носа: миллиметр сюда, миллиметр туда — и не больше. «Если человек не понимает, на что он идет, лучше ему не оперироваться, — подчеркивает хирург. — Однако после успешной операции возникает доверие к хирургу, и не исключено, что однажды пациент решится на еще одну процедуру».

А ну-ка, девушки!

История борьбы с собственными несовершенствами у 30-летней Марии началась еще в детстве. «У меня были сильно оттопырены уши, даже пышное каре их не прикрывало — они проглядывали сквозь волосы. Меня всегда дразнили и лопоухой, и слоненком, в подростковом возрасте я решила сделать операцию, и родители меня поддержали — так как уже устали видеть мои слезы. В клинику я шла с радостью: мне казалось, что именно в ушах все мои беды.

Операция прошла прекрасно, но потом возникла проблема: когда сняли повязку, одно ухо отошло. Пришлось сделать повторно. На этот раз медсестра плохо сняла швы и у меня за ухом осталась пара ниток, которые до сих пор выходят через кожу.

Нам предложили пройти и третью операцию, но я уже устала и отказалась. Так с нитками и живу. 16 лет назад моя отопластика стоила 8 тысяч рублей, в эту сумму вошли сама операция с местным наркозом, сутки в стационаре под наблюдением врачей и перевязки, а в моем случае еще и повторная процедура. В целом, если бы не ниточки, то я могла сказать, что полностью довольна и не жалею об этом шаге — я благодарна родителям, что они не отмахнулись от моих «подростковых комплексов», а поддержали. Когда я сняла наконец повязки и появилась на людях — разницу заметили все! В школе открыто интересовались: что же я сделала с ушами?

Я не особо скрывала, но и сильно не афишировала. Однозначно могу сказать, что я стала уверенней в себе, с удовольствием любовалась в зеркало, а для девочки-подростка это очень важно. Теперь вот через годик думаю сделать блефаропластику, а остальное буду оттачивать в спортзале».

Ольге 39 лет. Как и многие, она задумалась о коррекции груди после того, как родила ребенка. «После родов изменилась форма груди, крем и спорт не помогали. Выбрала операцию — «подтяжка груди на имплантате». Разрешения ни у кого ни спрашивала: все мои близкие были настроены против пластики. Сказала только мужу. Он сначала тоже был против, боялся осложнений. Но когда понял, что мое решение неизменно, — поддержал, ездил со мной на консультации, провел со мной ночь в клинике после операции.

Никаких особых сложностей я не испытала, ощущения как после обычного операционного вмешательства. Результат меня устроил: лишнюю кожу отрезали, а имлантатом придали нужную форму. Посторонние никаких изменений не заметили, просто потому, что раньше я пользовалась правильными бюстгальтерами.

Единственный, кто увидел, — любимый мужчина. Ему очень нравится, и теперь гуляние голышом по квартире не смущает меня, я не стесняюсь. Правду о своей операции не скрываю, так как не считаю пластику постыдной процедурой. Люди исправляют зубы, ставят брекеты и открыто их носят — а чем это хуже?

Поскольку я самодостаточный человек, операция никак особо мою жизнь не изменила. Я просто убрала себе повод для беспокойства. Пока все устраивает. Если возникнет необходимость еще в какой-либо коррекции возрастных изменений — без раздумий сделаю: столько новых технологий, глупо ими не пользоваться.

Свою операцию я делала не в России. Три года тому назад она стоила около 240 000 рублей».

38-летняя Алина всегда выглядела моложе своих лет. «Я была своеобразным брендом молодости среди знакомых. Поэтому когда у меня очень резко, буквально за пару месяцев, вылезли грыжи под глазами и нависание век стало ярко выраженным, я, не задумываясь, отправилась на блефаропластику. Муж был категорически против, говорил, что я ему нравлюсь и такой, друзья тоже не видели причины для беспокойства. В итоге я делала операцию в полном одиночестве, когда все родные разъехались по отпускам.

Операция прошла легко, а вот следующие три дня глаза были в болезненных синяках и отеках. Я работала с хорошим хирургом, а если доверяешь, если есть контакт, то страха нет: считала дни до операции, смотрела на себя в зеркало и жаждала избавления от «мешков». Сегодня я смотрю на себя и смеюсь от радости, видя лицо девушки не старше 28 лет.

Ко мне стали по-другому относиться на улице, 25-летние парни провожают глазами, а в бутиках у продавцов поубавилось ко мне почтительности.

У меня появился разрыв между внешностью и внутренней сутью. И я пока не решила для себя: в каком возрасте мне жить комфортнее и, соответственно, как себя вести? Но уже хочется выбросить все содержимое плательных шкафов и носить свободную, радостную, яркую одежду!

О том, что я сделала операцию, знают лишь члены семьи и 2-3 близких друга. Стоимость блефаропластики — 45 000 рублей, дополнительно я оплатила анализы и обследования».

Сделает ли пластическая хирургия счастливей? По мнению группового психотерапевта Института консультирования Ивана Попова, это зависит от того, что послужило мотивом для операции: «Если женщина сама пришла к решению об оперативных изменениях, она почувствует себя и счастливей, и увереннее — начнет активно менять свою жизнь на волне эйфории от перемен во внешности. Если же ее отправил на операцию кто-то другой, то не факт, что пластика повлияет положительно». Уверенная в себе девушка, по словам специалиста, становится более раскованной в общении, успешнее знакомится с мужчинами, больше себя ценит — это отражается на качестве ее личной жизни.

Однако семейный психолог Центра новых психологических технологий Primavera Ирина Кузнецова замечает:

любовь к пластической хирургии может сформировать настоящую зависимость, которую можно сравнить с зависимостью от азартных игр.

«В какой-то момент женщина уже и готова остановиться в своих экспериментах над внешностью, но не может этого сделать, так как ей хочется снова и снова ощущать подъем уверенности и внимания к себе», — предостерегает психолог.

Галина Ахметова

Фото thinkstockphotos.com