«Ради него отказалась от жизни»

Скромная 32-летняя Татьяна совсем не похожа на свободолюбивую изменчивую Кармен, провоцирующую мужчин на страстные агрессивные поступки. Короткая стрижка, джинсы, тихий голос. И тем не менее ей удалось стать объектом жесточайшей ревности со стороны своего мужа. О том, какими странными поступками украшаются сцены ревности и как живется в обстановке постоянного подозрения, она согласилась рассказать читательницам SHE.

Когда Татьяне исполнилось 23 года, она познакомилась с будущим мужем Максимом. «Мы жили по соседству, но нашли друг друга в случайно собравшейся компании на даче у общих друзей. По характеру мы полные противоположности — как плюс и минус. Я спокойная, даже стеснительная. Он активный, эмоциональный: решительно подошел, выяснил, где я живу, назначил свидание».

Ревность Максима проявилась буквально с первого же совместного шага. Но сначала ее проявления Таню растрогали и порадовали. «Я расценила это как знак особого расположения и заботы. Мы только-только познакомились, а он уже так жаждет моего внимания: постоянно звонит, расспрашивает, где я была и что делала, сразу же зовет замуж». То, что ревность — явление малоприятное, Таня поняла позже. Когда забота Максима начала приобретать угрожающие очертания.

Беременность не снизила градуса ревности. Максим также следил, чтобы Таня не выходила на улицу с макияжем. «Я взывала к его логике: ну кто же ко мне подойдет — живот же видно! И тем не менее он проверял, насколько скромно я оделась, смотрел с балкона, не разговариваю ли с кем-то во дворе. Он даже не стеснялся проявлять свою ревность на людях. Если мы вдвоем приходили в гости, он сажал меня за стол между дамами, так, чтобы никто из присутствующих мужчин меня не касался. Был даже случай, когда подвыпивший Максим подрался с одним из гостей за то, что тот разговорился со мной. За мужем закрепилась слава «мужика, который на всех кидается». Нас перестали приглашать вместе».

Постепенно ревность сместилась с мужчин на женщин. Максим запретил жене общаться с разведенными подругами, которые могут «научить плохому». А если Таня ходила в гости к подруге, которая может научить хорошему, то все равно звонил каждый час с вопросом: когда вернешься?

«А когда я возвращалась, то видела его обиженного — сидящего ко мне спиной. Мне приходилось его успокаивать, целовать, обнимать, готовить примирительный ужин. В его картине мира я была виновата. Раз я «гуляла», значит, теперь должна каяться. Он пил чай, отходил от своей обиды, позволял к себе прикоснуться… Любая его выходка сводилась к выводу, что он меня безумно любит. Оттого и ревнует. Я пыталась заниматься профилактикой его ревности, но все было бесполезно. На что он в следующий раз возьмется обижаться и [к чему] ревновать — нельзя было предугадать. Начала ходить в джинсах, перестала краситься, отказалась от общения с подругами, нашла работу без сотрудников мужчин, так нет же: он стал прислушиваться, с кем и каким тоном я разговариваю по телефону».

Однажды в Татьяне включилась ответная реакция. «Вдруг захотелось уравновесить ситуацию. Меня душила несправедливость: я ради него отказалась от жизни, а он пользуется свободой как хочет.

И я решила: будь добр, плати тем же. Тоже начала ревновать, контролировать, ограничивать его общение. На работу ему звонила, с друзьями пить пиво запрещала, дверь закрывала и ключи прятала, когда он собирался на рыбалку. Подавала даже на развод. Он протестовал, ругался, обвинял, сбегал из-под домашнего ареста… Наконец, когда он начал пугать меня попытками суицида, я поняла, что это тупик. И пошла за советом к психологу. Удалось привести к психологу и Максима. Неделя за неделей мы разматывали нашу обоюдную ревность, докапываясь до ее причин. Первое, чему мы научились благодаря терапии, — друг с другом разговаривать. Не накапливая эмоций, не срывая чеку с гранаты, а спокойно — аргументированно. Через три месяца стало легче. Ревность начала отступать. После того как мы научились разговаривать, мы стали учиться договариваться и «отпускать» друг друга».

Психолог, руководитель центра «Мы вместе» Юлия Карагодина: «Весь мир ревнивец оценивает по себе. Для него ревность — это и есть любовь: я тебя контролирую, а ты — меня. Так он чувствует себя нужным, его высокая тревожность падает.

Зачастую патологическая ревность родом из детства. Чтобы разобраться с ревностью, вероятно, придется поработать с детской травмой, которая болит и по-настоящему беспокоит человека, но по какой-то причине остается для него невидимой, а вся сила негативных эмоций переносится на контроль за близким человеком и изматывающие отношения. Если в его родительской семье не было любви, доверия и взаимопонимания, если он рос одиноким, травма брошенности может перерасти потом в ревность. Ребенок становится взрослым, находит того, кого можно полюбить, и старается держать его изо всех сил, компенсируя отвержение, испытанное в детстве.

Почему женщина не убегает из таких отношений? Потому что со временем она забывает и отказывается от той картины мира, которую считала правильной, и начинает верить, что это и есть нормальные отношения. Она привыкает и начинает соглашаться».

Галина Ахметова

Фото depositphotos.com