Невыносимая тяжесть бытия

Если продолжить рассматривать соотношение возрастных и экзистенциальных кризисов, то кризис бессмысленности как раз приходится на кризис тридцати лет. Это один из самых тяжелых периодов в жизни, его прохождение сопровождается сильнейшими переживаниями. Депрессия как один из этапов кризиса — хорошо узнаваемый эпизод многих клиентских историй. Все, что раньше приносило радость и имело смысл, автоматически становится источником раздражения — дети, семья, работа, отношения.

Еще это кризис называют кризисом родительского сценария. В это время установки и интроекты (правила, принятые априори) пап и мам перестают властвовать над нами. Появляется последний шанс отсепарироваться от родительской семьи, если человек этого еще не сделал, и изменить судьбу, если она его почему-то не устраивает.

Основная задача кризиса — понять, подходит ли нам тот путь, который мы выбрали в юности. Основной конфликт кризиса — смысл vs бессмысленность, порядок разума vs хаос бессознательного. Магистральная идея кризиса — неважно, какой дорогой мы идем к смерти: богач и бедняк, человек, всю свою жизнь посвятивший работе и бездельник, здоровый и больной — все равны перед вечностью. Так не все ли равно чем мы занимаемся в течение жизни? Лучший образ кризиса — сизифов камень. Древнегреческий герой Сизиф, наказанный богами, вынужден на протяжении веков закатывать на гору камень. И как только он достигает высшей точки, камень тут же скатывается вниз. Но выход там же, где и вход. Через какое-то время приходит осознание: единственный смысл жизни — в получении опыта. И самое главное — в проживании собственной жизни, а не той, которую прочат нам близкие, пусть даже из любви к нам.

Александр М., потомственный юрист в третьем поколении, чью профессию выбрали старшие в семье, в 32 года обратился по поводу «жизнь не мила, хоть в петлю лезь». Чудесную семью и двоих маленьких детей, удачную карьеру, строящийся за городом дом — все это клиент обесценил за шесть минут нашего разговора. Радость нашлась в далеком детстве — со слезами нежности на глазах, которых он очень стеснялся, рассказывал, как в деревне ходил с дедом на рыбалку. Дед умер много лет назад, уже не с кем было поделиться своими горестями и разделить победу над пойманной щукой. Для того чтобы найти новый смысл в профессии — пойти преподавать в вуз, впервые за много лет съездить на могилу деда, на похороны которого родители не взяли ребенка с собой, сходить на рыбалку — на все это Александру потребовалось около года работы.

Фото thinkstockphotos.com