«Я выла, держась за дерево...»

Однажды утром 38-летняя Маргарита встала перед зеркалом, потянулась, провела руками по телу и замерла от неожиданности: на одной груди обнаружилась шишка. Психика зацепилась за спасительную абсурдную догадку: «Наверное, жвачка попала под пижаму…». Дыхание перехватило, когда убедилась: нет, это все-таки новообразование, чуть меньше грецкого ореха. «Так, стоп, подумаю об этом завтра, — сказала она себе, как Скарлетт из «Унесенных ветром». — Сегодня и так тяжелый разговор с мужем». О том, как хрупкой женщине удалось пережить развод и химиотерапию почти одновременно, — в материале SHE.

За пару месяцев до этой страшной находки Рита запланировала серьезно поговорить с мужем о разводе. Когда-то давно они начинали вдвоем свое дело, вместе тянули тяжелый воз малого бизнеса. Но лишь стало полегче, муж спохватился: теперь он «средний класс» — пора содержать любовницу. «Я любила его, жалела, терпела его похождения. Но в один миг все сгорело. Поняла, что не могу и не хочу больше терпеть. А то, что долго молчала и держала лицо, выскочило шишкой. Сама дура. Поведение мужа — это одна из многих составляющих. Мой рак — это мой набат: Рита, ты неправильно живешь! Я тогда много работала, считала, что усталость — это норма. Постоянно хотелось спать. Похудела. При росте 172 см весила 58 кг».

После решающего разговора Рита вычеркнула бывшего мужа из своей жизни. Хотя материально было непросто: осталась с двумя тысячами рублей в кармане и без работы. А впереди анализы, длительное лечение, восстановление. «Помогли подруги, сестра, свекровь. Когда оклемалась от химии, опять же подруга предложила работу в ее компании. Жизнь наладилась».

Но это все было потом… На следующий же день после расставания Маргарита побежала к хирургу в городскую поликлинику. Он сразу сказал: резать в любом случае. Недалеко от поликлиники парк.

Пришла как ни в чем ни бывало. Молчу». Потом начались анализы, пункция, через неделю диагноз — рак. Рита нарисовала себе картину сиротства сына и дочери. Слезы опять хлынули потоком. Плакала в больнице, в автобусе, в электричке. Без всхлипываний, просто ручьем. Пока не вытек весь лимит слез. Пришла домой спокойная. И после уже не плакала.

Своей бедой Рита сначала поделилась с близкой сотрудницей, чуть постарше и поопытней себя. «Она сразу сказала: не паникуй, грудь не кишка, есть высокий шанс выбраться. Еще у меня есть три настоящие подруги, сказала им тоже по очереди, потом свекрови. У всех реакция была схожей: надо лечить, и все будет хорошо. С чужими людьми не обсуждала эту проблему никогда. Я считаю: на разговоры уходит много сил, а они нужны на каждом шагу. Для каждого визита в диспансер надо брать себя в кулак и держать, держать… Мои девчонки вспомнили своих знакомых, у которых все нормализовалось после лечения. Я услышала цифры 12, 16, 18 лет жизни. Это очень важно! В самые черные минуты химиотерапии меня поддерживал чужой пример».

Детям же Рита объяснила все максимально просто: мама заболела. У нее даже язык не повернулся сказать, что она может умереть. Сын уехал учиться в другой город, дочь-школьница была рядом. «Работу по дому, покупки я делала сама в перерывах между процедурами.

А вот в периоды «химий», когда я была в полуобмороке, дочь терпеливо проводила рядом. Ни одного каприза с ее стороны. Хотя было и голодно, и неубрано, и приходилось ей развлекать саму себя. Тогда же у нее появились седые волосы.

Немного — но страшно. Мы не вспоминаем то время, закрыли ящик с чернотой и забыли».

Сильную моральную поддержку Маргарита получила и в больнице от женщин — соседок по палате. Там можно было говорить обо всем смело, без стеснения. Кто-то был в первый раз, кто-то боролся с рецидивом. «По большому счету, истории у всех были одинаковыми: похожие обстоятельства, близкие материальные возможности. И большинство были настроены позитивно. Мы иной раз так хохотали, что медсестры нас ругали. Нытиков было мало. Кому сильно хотелось поплакать, уходили в цокольный этаж. По-другому нельзя, слезы заразны». В больнице Рита провела 36 дней — ей сделали операцию и провели курс химиотерапии.

В Бога Маргарита верила всегда, но тихо, «про себя». В этот раз помолилась в церкви как смогла, своими словами, заказала службу за здравие, попросила у батюшки благословения на лечение. Достала свой крестильный крест и не снимала его очень долго. «На операцию его разрешают надевать, но только на веревочке, не на цепочке. Кстати, у многих врачей есть крестики на груди, и перед входом в операционную они крестятся. Сама видела». Маргарита с уважением отзывается о врачах-онкологах: «Среди них нет случайных людей, ежедневно они сталкиваются с людской бедой и страхом. Просто нас таких очень много, а врачей мало. Некогда им наши сопли подтирать, успеть бы сделать свою работу: терпеливо, хладнокровно, не давая пустых надежд и не пугая зря. Спасибо им».

Сегодня она уверена: каждый человек рожден, чтобы быть счастливым. «Надо разумно оценивать свои силы и возможности и не рвать жилы в достижении недостигаемого.

Не нужно откладывать свои нужды и желания на потом. «Потом» может и не наступить. Жить надо здесь и сейчас. Оглянитесь вокруг — очень многим гораздо хуже, чем вам.

Не распыляйтесь, не жалуйтесь, не нойте. И нельзя терпеть от мужчин. Ничего. Никогда. Ни один мужчина не стоит седых волос вашего ребенка. Надо радоваться каждому мгновению, каждой возможности: птичка прыгает, я ее вижу — счастье, я сама могу дойти до магазина — счастье, сама могу помыть пол — это тоже счастье. Я искренне считаю, что наш организм очень умно устроен, и все, что сгорело, испортилось во время лечения, все восстановится. Я такая же, как прежде, только с одной грудью».

Психолог некоммерческой организации «Вместе против онкологии» Юлия Карагодина: «У женщины, перенесшей онкологическое заболевание и даже операцию по удалению груди, есть тысяча шансов наладить свою личную жизнь. Когда люди влюбляются, какие-либо физические недостатки перестают играть роль. Не ушел же Брэд Питт от Анджелины Джоли после того, как ей удалили обе молочные железы? Это не сделало ее менее привлекательной для него.

Но, конечно, следует заранее рассказать потенциальному любимому человеку о перенесенной операции. Аккуратно, тактично, без лишних эмоций. Увидеть и оценить его реакцию. Если этого не сделать до вступления в близкие отношения, то неизвестно, что может произойти во время самой близости. Может возникнуть шок или обида — почему не сказала раньше? Создастся неловкая ситуация, начнутся дополнительные вопросы. Разговор получится более тяжелым, чем тот, который бы мог состояться ранее. Важно понимать, что мужчине с этой новостью нужно какое-то время побыть одному. Принять ее. И если человек любит, он, конечно же, останется».

Галина Ахметова

Фото thinkstockphotos.com