Архитектор Игорь Поповский: «У нас выбирают самые дешевые проекты»

В Академгородке достроили новый корпус НГУ и спешат к 1 сентября с внутренней отделкой. Новое здание получилось не инновационным, а в духе советского модернизма хрущевского времени, который отличается аскетичными фасадами. Однако оно эклектично, потому что еще и включает контекст тяжелых и монументальных объектов брежневского периода, которые строили в Академгородке. Неожиданная, совершенно не из контекста городка цитата — купол и вовсе имеет постмодернистский характер. Поэтому логично, что здание уже получило в народе прозвище R2-D2, это робот из фильма «Звездные войны». Может быть, на это обижается ректор и архитектору не совсем радостно, но я всегда нормально относился к такому обзывательству — это создает более ироничное представление объекта. А вот это уже соответствует веселому научному КВНскому духу Академгородка. Некоторые мои постмодернистские здания также имеют много прозвищ, причем часто я их программировал еще при разработке проектной идеи.

У руководства НГУ было желание выстроить маленький МГУ районного масштаба, парадно и торжественно с точки зрения классики замыкающий перспективы ул. Ильича и Университетского проспекта. Конечно, это решение не в новейших университетских кампусных тенденциях, которые строятся на зеленых технологиях. Архитектор Владимир Авксентюк делал экологический вариант нового корпуса в своем конкурсном предложении, но его не приняли. Я разговаривал с проректором НГУ и говорил: «Ребята, вы же знаете, что такое сложность, нелинейные процессы и что такое новые открытия Ильи Пригожина в термодинамике и т. д. И есть нелинейная архитектура — можно создать объект, который входит в лес, в нем как-то мутирует и растворяется. И вы бы сделали экологический университет, он был бы настолько классный, и к вам бы поехала куча студентов именно в город-лес». Но проректор мне ответил: «Знаете, ничего нам этого не надо, в строительстве балка на балку, кирпич на кирпич. Мы сами будем открывать звезды, а архитектура дело простое». Вот что мешало взять ректорату и сказать: «Давайте сделаем здание на мировом уровне», — но они не стали. У них была задача выбить хоть как-то деньги у федералов на строительство.

В результате в конкурсе выиграла московская проектно-строительная фирма систем вентиляции и кондиционирования, которая наняла читинских архитекторов, а проект был выполнен совершенно другой.

Конечно, работу архитектора с мировой известностью мы бы вряд ли потянули. И дело не в стоимости проектных работ — они дороже раза в два-три, — а в стоимости самой реализации сложного объекта. Например, филармония Жана Нувеля в Париже по стоимости равна строительству 4-го моста в Новосибирске. В Японии недавно отказались от стадиона Захи Хадид (британский архитектор арабского происхождения), который первоначально стоил 3 млрд долл. Потом местные архитекторы и общественность раскритиковали, и стоимость уменьшилась до 2 млрд долл. Что это такое? Это 114 млрд руб. Этого нам хватило бы на строительство пяти мостов через реку Обь. Поскольку по генплану нам надо три, то оставшиеся деньги мы могли бы потратить на строительство стадиона на 30 тыс. зрителей (3 млрд руб.), и еще построить один главный политехнический музей (ориентировочно 2 млрд), и еще осталось бы на строительство первой очереди Восточного объезда (8 млрд), а также Юго-Западного транзита (25 млрд), и еще построили бы две развязки, скажем, на Советском шоссе.

Поэтому если вы хотите Заху Хадид, то она дешево не делает, а у нас федеральный закон по закупкам и проектам приоритетно ориентирован только на самые дешевые проекты.

И звезды — такие как московский архитектор Сергей Скуратов — на это не идут, потому что они понимают: хорошее решение требует хороших денег. Но и за 4 млрд руб., который потратили на наш корпус, можно было бы сделать по-другому, и вполне возможно, что даже и лучше. В Новосибирске есть очень талантливые и неординарные архитекторы — например, Валерий Филиппов.

Чтобы построить нормально следующие очереди главкорпуса, нужен архитектурный конкурс и эффективная бюджетная политика, которая не зависит от времен года, праздников, обрезаний сверху. Ведь можно провести архитектурный конкурс так: вот есть 4 млрд руб. — создайте на эти деньги лучший объект, и это тоже интересная задача для наших архитекторов. Причем приоритетом будет профессиональное архитектурное решение, а не стоимость, и выбирать будет жюри из мировых и местных признанных архитекторов. И строить потом только по проекту. Ничего не меняя. Но у нас выбирают самые дешевые проекты, а ведь проектирование дает значительную экономию. Например, в США стоимость проекта может достигать 30 % от стоимости реализации объекта. Они очень долго проектируют и все рассматривают, чтобы потом строилось быстро и только по проекту. Это мировая культура. Они считают, что лучше семь раз отмерить, потратить время, чтобы потом один раз отрезать, но зато экономично и красиво. Хотя и не обходится без громких скандалов — когда стоимость строительства завышается при реализации в несколько раз, что заканчивается судебными процессами городских общин со звездными архитекторами. У нас такой культуры пока еще не сложилось. Поэтому проблема больше не архитектурная, а управленческая.