24/7 в режиме ожидания. Реанимация в воздухе и сотни километров до пациентов: как работают медики новосибирской санавиации

Сложно представить крупный сибирский город без санавиации. Площадь Новосибирской области — более 177 тысяч кв. км, дорога из областного центра до самой отдаленной точки может занимать на машине более восьми часов. Но бывают экстренные случаи, когда доставить пациента нужно быстро — именно тогда из Новосибирска вылетает скорая помощь с винтом. О том, как работает служба санитарной авиации, НГС поговорил с её руководителем Евгением Васильевым.

Первая станция санитарной авиации в Новосибирске была открыта в 1933 году и тогда находилась в ведении Красного Креста. В 1935 году отвечать за нее стал Наркомздрав СССР.

«Но по сути годом рождения санитарной авиации Новосибирской области стал 1945 год, когда было открыто отделение санитарной авиации, — рассказал Евгений Васильев. — И тогда же были переданы и машины, и борта. Конечно, самолеты были простенькие, „кукурузники“, и, в основном, для доставки специалистов непосредственно к тому месту, где находился пациент».

Со временем «кукурузники» устарели и были списаны, перестал существовать и СССР. И в истории новосибирской санитарной авиации случился пробел: формально службы не было, но в экстренных случаях региональное правительство предоставляло медикам вертолет. Это был пассажирский борт, и необходимое оборудование медработникам приходилось собирать с собой.

В 2019 году новосибирскую санавиацию официально возродили, презентовав региону для неё вертолет «Ми-8». Он оснащен медицинским модулем, в котором располагают пациента во время эвакуации. Внутри есть аппарат искусственной вентиляции лёгких, кардиомонитор, шприцевые дозаторы — настоящая реанимационная палата.

«Мы в основном стараемся отправлять вертолет в отдаленные районы, которые находятся дальше 150 километров: Северный, Кыштовский, Карасукский, Купинский, Баганский, Венгеровский, Чановский, Татарский», — объяснил Евгений Васильев.

До самой удаленной точки чуть больше двух часов полета в одну сторону. На автомобиле — более восьми часов.

У региона еще был вертолет «Ансат» российского производства, который мог пролететь без дозаправки 600 км — то есть плечо полета (расстояние в одну сторону) не превышало 300 км. Но после аварии аналогичного вертолета в Нижегородской области в октябре 2024-го его полеты приостановили.

Посадочные площадки сейчас есть в каждом райцентре и обычно представляют собой огороженные и расчищенные участки земли. В среднем работники ССМП и службы санавиации областной больницы за год совершают примерно 220 совместных вылетов, эвакуируют до 350 пациентов.

Как правило, основанием для вылета является тяжелое состояние пациента. На вертолете эвакуируют с политравмами после дорожно-транспортных происшествий, при родах и беременности с осложнениями, новорожденных с экстремальной массой тела, ожоговых и септических больных, людей с острыми инфарктами, инсультами. Полный перечень длиннее — это только некоторые примеры.

«Транспортировку осуществляет бригада станции скорой медицинской помощи. Но за новорожденными и за ожоговыми пациентами всегда вылетают наши специалисты», — подчеркнул Евгений Васильев.

Есть у новосибирской службы санавиации еще один филиал — северо-западный. Он базируется в Куйбышевской центральной районной больнице. Врачи оттуда гораздо быстрее могут выехать для оказания консультативной помощи, например, на массовые автодорожные травмы в Татарск, Венгерово и Северное.

Евгений Васильев отлично помнит свой первый полёт. Он состоялся еще в 1990-е — точную дату сейчас назвать уже сложно. Тогда команда медиков летала в Здвинск забирать роженицу.

«Крупная женщина была, по-моему, метра два ростом, с трудом в вертолёт мы ее погрузили, потому что ширина ее плеч была больше ширины дверки вертолёта. А муж у нее был маленький, хрупкий — в два раза меньше ее, наверное, если не в три, но любящий. Довезли, осталась живой. Очень позитивной дамой оказалась, несмотря на грозный вид. По-моему, она родила девочку», — улыбнулся врач.

Интересно, что не все пациенты, находящиеся в сознании, легко соглашаются лететь. Был случай, когда молодая мать наотрез отказалась подниматься на борт. Ситуация была та еще: вертолет уже прибыл, врачи ждут, а женщина запаниковала.

«Нам удалось убедить ее, что для нее долететь на вертолете безопаснее, чем ехать в машине 200−300 километров. Решающим стал аргумент, что она в первую очередь мама, и должна думать больше не о себе, а о своем ребеночке. Должна быть здоровой, чтобы этого ребенка воспитывать. В итоге сработали материнские инстинкты, человек поборол свой страх», — вспомнил врач.

Но в основном согласие на транспортировку от пациентов, если те в состоянии говорить, получают врачи на местах — еще до вылета бригады из Новосибирска.

Из областной больницы на дальние экстренные вызовы сейчас летают не более десяти анестезиологов-реаниматологов. И свою работу они знают: смертей на борту в новейшей истории новосибирской санавиации — с 2019 года — не было.

Обычно от вызова до вылета проходит не больше 30 минут. Максимальное число вылетов за день — три, но это летом, когда световой день длиннее, потому что ночных полетов нет: из-за того, что площадки в отдаленных районах не оборудованы, лететь в темноте бывает небезопасно.

Редко, но случается, когда один и тот же врач вынужден вылетать на вызовы трижды за смену. Порой вертолету приходится делать два рейса в одну и ту же точку на карте — обычно в случае крупного ЧП.

«Мы из Болотного в том году забирали после ДТП пятерых пациентов, два рейса делали, — вспомнил врач. — Дело в том, что на борт мы можем одновременно принять максимум троих пациентов. Так скажем, золотая середина — это два лежачих пациента и один пациент, которого можем транспортировать сидя».

Бывало и так, что, пока оформилась заявка и организовывался вылет, число нуждающихся в транспортировке из ЦРБ увеличивается и без ЧП. Например, был один пациент с инфарктом миокарда, и тут же следом поступил второй.

Как и во многих других медицинских отраслях, в службе санитарной авиации остро стоит кадровый вопрос.

«У меня идет устаревание коллектива, — удручающе констатировал Евгений Васильев. — Укомплектованность пока, будем говорить, 70 %, но, к сожалению, притока новых кадров нет. Мы, конечно, над этим работаем, но пока похвастаться нечем. Работа своеобразная. Другие люди, допустим, могут себе позволить сходить после работы куда-то с семьей — в кино, в театр, а дежурный реаниматолог такой возможности лишен. Он 24/7 находится в режиме ожидания, потому что мы никогда не знаем, когда будет вызов».

В сентябре работница скорой рассказывала НГС про закон парных случаев и другие приметы сотрудников неотложки.