Рак народа: почему Травников заморозил проект областного онкоцентра

Новосибирские власти уже много лет говорят о создании большого онкологического центра, который нужен региону так же, как перинатальный. Однако на этой неделе губернатор региона Андрей Травников — вопреки предвыборным обещаниям — заявил, что решил остановить работу над проектом. Корреспондент НГС выяснила, почему Новосибирской области (одной из лидеров России по смертности от рака) крайне необходима адекватная система помощи больным и как должен выглядеть хороший онкоцентр.

Губернатор Андрей Травников сообщил о заморозке проекта онкоцентра в Новосибирске на пресс-конференции 6 ноября — причём в контексте выступления о том, что власти озабочены снижением смертности от онкозаболеваний.

«Мы несколько пересмотрели свои подходы и свое видение на развитие системы онкопомощи в регионе. Это связано с тем, что на самом деле этот вид помощи, этот вид медицинских услуг достаточно активно развивается как в бюджетной сфере, так и в виде внебюджетных проектов», — объяснил глава Новосибирской области.

Он напомнил, что в 2019 году в городе должен заработать Центр радиационной медицины института имени Березина, а также проект клиники Мешалкина и Института ядерной физики при поддержке Росатома — там будут применять ПЭТ-технологии и бор-нейтронозахватную терапию, как анонсировали ещё два года назад.

По мнению губернатора, регион не отказывается от помощи онкобольным жителям — но все центры и разработки нужно объединить, чтобы они работали «как единый общий механизм».

«До конца 2018 года мои коллеги, в том числе с федеральными экспертами, разработают медико-технологическое задание, чтобы в течение 2019 года мы могли выполнить проектно-сметную документацию, получить государственную экспертизу и быть готовыми к реализации этого проекта в 2020 году. Мы ориентировались на сумму в районе 5–6 миллиардов рублей.

Но, как я уже сказал, у меня появились сомнения, что нам нужен именно такой формат. С учётом того, что, как я уже сказал, достаточно большая сеть лечебных клинических учреждений — как государственных, так и частных — на территории региона уже сложилась.

Нужно понять, нужен ли нам в центре этой сети какой-то очень крупный объект, или, может быть, вложить ресурсы, которые мы предполагаем, в развитие в том числе и других учреждений», — заключил он.

Строительство онкологического центра в Новосибирске власти анонсируют как минимум 10 лет — за это время в регионе сменились несколько губернаторов и министров здравоохранения. В 2008 году современный центр новосибирцам пообещал действующий тогда министр здравоохранения Владимир Степанов — в его планах было к 2011 году достроить здание на территории областного онкодиспансера на улице Плахотного в Ленинском районе. На высокотехнологичный центр планировали потратить 8 миллиардов рублей.

Сроки много раз переносили — например, ещё 4 года назад действующий тогда губернатор Василий Юрченко пообещал уже к 2015 году начать строительство, пишет РИА Новости. Но дальше обещаний дело не пошло, а после власти и вовсе перестали активно анонсировать строительство — до 2018 года, когда Андрей Травников стал врио губернатора. Причём перед выборами о жёсткой необходимости онкоцентра говорил как сам Травников, так и работавший при нём министр здравоохранения Олег Иванинский в беседах с федеральным ведомством.

Детали нынешней концепции, которая не устроила Андрея Травникова, корреспонденту НГС узнать не удалось — в минздраве затруднились оперативно предоставить проект онкоцентра. Главный онколог региона, возглавляющий областной онкологический диспансер Владимир Войцицкий и вовсе сказал журналисту НГС: «Я не комментирую».

Врачи крупных больниц Новосибирска и других регионов также отказались оценить выступление губернатора об онкоцентре — ссылаясь на то, что здесь «очень много политики» и вмешиваться в это они не хотят.

Зато активисты, помогающие людям с онкологией и сами борющиеся с раком, однозначно сказали НГС — такой центр срочно необходим.

«Мне кажется, любой онкобольной в нашем городе не будет удивлён этой новости (о переносе строительства. — Прим. ред.). Просто в этом живём и варимся, и прекрасно понимаем, что мы никому не нужны и государство в нас вкладывать деньги не хочет и не будет.

Поэтому я не удивлюсь, что его и к 2020 году [не построят], дай бог к 2025 году построили. Если учесть, что к 2025 году у нас обещают и ПЭТ-центр, и протонную [терапию], — к сожалению, я в такие сказки не верю», — считает руководитель клуба поддержки сибиряков с онкологией «Хорошие люди» Юлия Чёрная.

Самой сибирячке, которой ещё в 2015 году поставили диагноз «остеосаркома подвздошной кости», пришлось лечиться в Южной Корее — здесь, в горбольнице, врачи не смогли ни оперативно поставить диагноз, ни вылечить её.

«[В 2-м корпусе горбольницы] ремонта нет, один туалет на весь этаж — полуразваленный, — в который ходят и мужчины, и женщины. А самое главное — операционная, где оконные рамы старше меня, а мне 36 лет. Там громадные щели. Как может быть операционная с такими окнами? Все настолько морально устарело…» — объяснила Чёрная.

Что касается частных центров, где по мнению Травникова, так же неплохо устроена онкопомощь, Юлия Чёрная парировала, что в клиниках работают те же врачи, что и в государственных больницах, — просто в условиях частной клиники у врачей больше времени на пациента и меньше бумажной волокиты.

«Сейчас только ленивый медицинский центр не имеет в штате онколога. Но мы ходим, грубо говоря, к проверенным людям: как идёт людская молва, сарафанное радио, что этот врач хороший, — к тому идём. А это те же самые врачи, которые принимают в областном и в городском онкодиспансере», — сказала сибирячка.

С ней согласен и руководитель региональной организации «Содействие», помогающей онкологическим больным, Дмитрий Послыхалин. Как рассказывают активисты, сейчас в Новосибирске пациенты вынуждены получать медицинскую помощь в разных местах и сидеть в длинных часовых очередях, причём соседствуя с пациентами с опасными инфекциями.

«Те же курсы химии, облучение после химии — это всё в разных местах. Химия в стационаре в гематологии, облучение либо на горбольнице, либо в Мешалкина, — и пациентам очень неудобно ещё ездить своим ходом после химиотерапии», — отметил Послыхалин.

По мнению активистов, в идеале онкологический центр содержит в себе амбулаторное отделение, стационар, операционные, места для лучевой и химиотерапии, а также штат врачей — не только онкологов, а всех специальностей для комплексных обследований.

Президент благотворительного фонда «Защити жизнь», помогающего детям с онкологическими заболеваниями, Евгения Голоядова отметила, что пока в Новосибирской области нет адекватной онкопомощи ни детям, ни взрослым. А те центры, например ПЭТ, о которых говорил Андрей Травников, по мнению президента фонда, однозначно не решат проблемы людей с раком — ведь это только диагностические исследования, к тому же показанные не всем пациентам.

«Если даже не адекватная концепция [онкоцентра], я считаю, что не надо было прекращать строительство, а надо просто переработать, пересмотреть концепцию, дополнить. Говорить о переносе — это значит говорить о закрытии.

Нужен именно диспансер или онкологический центр — его как угодно можно называть, — где была бы система. Где врачи не варились бы в собственном соку, где они бы изучали мировой опыт. У нас врачи не знают английский язык — на этом можно ставить точку <…>

[Нужен] онкоцентр, который конкретно занимается лечением — где есть условия для повышения квалификации специалистов, где [учитывается] каждое изменение диагностики, а изучение детской онкологии идёт семимильными шагами», — уверена Евгения Голоядова.

По её мнению, Новосибирской области не обязательно нужны одновременно и взрослый, и детский онкологический центры — достаточно сделать онкобольницу для взрослых и многопрофильную детскую больницу с онкоотделением. Ранее специалист подробно рассказывала, что сейчас специалисты «разбросаны» по разным заведениям, в том числе федеральным: оперируют детей в зависимости от типа и локализации опухоли в пяти различных больницах, лучевую терапию проводят только в амбулаторных условиях, а томографию — там, куда направит поликлиника.

Пока новосибирцы вынуждены ездить в другие города —

в НИИ онкологии в Томске, в краевой онкологический центр Барнаула или краевой онкодиспансер Красноярска, а также в столичные онкологические центры (НМИЦ онкологии имени Петрова в Петербурге и НМИЦ онкологии имени Блохина в Москве). И если там у сибиряков ещё есть надежда на бесплатное лечение, то на лечение в Южной Корее, Израиле и Германии, куда едут отчаявшиеся и не всегда обеспеченные больные, придётся потратить немало денег, рассказывают опрошенные НГС пациенты.

Нет подтверждённых данных, как влияет отсутствие онкоцентра на то, что Новосибирская область остаётся одним из лидеров Сибирского федерального округа по смертности от онкологии. Но по информации Росстата за 9 месяцев 2018 года, сейчас регион занимает второе место по Сибири (с начала года 4576 жителей Новосибирской области умерли от злокачественных новообразований, в 2017 году умерли 4259 человек), уступая Кемеровской области (с начала года умерли 4772 человека).

Самые низкие показатели по смертности от рака в Сибири — у Республики Алтай (233 человека умерли в 2018 году) и Республики Тыва (318 человек умерли в 2018 году).

Что касается в целом заболеваемости, она растёт во многих регионах — в Новосибирской области она выросла за 3 года на 4,2%, ещё год назад рассказывал главный онколог региона. Но, по словам врача, «заболеваемость в онкологии — это практически синоним выявляемости», иначе говоря, по его словам, горожане стали чаще ходить на профилактические осмотры и делать обследования.

Кроме онкоцентра Новосибирская область уже давно ждет и региональный перинатальный центр — о планах на строительство власти говорят минимум с 2011 года. Его пообещали сдать в 2015 году, однако на его строительство у бюджета не хватило денег — около 3,5 миллиарда рублей. В 2017 году минздрав признал, что в обновлённом проекте будут сильно сокращены койки для рожениц. В этом году депутаты сказали, что в ближайшие три года область получит дополнительно 17 миллиардов рублей — эти деньги придутся и на перинатальный центр, если власти в итоге не передумают.