«Мы можем не спрашивать разрешения»: интервью о пересадке органов

19 декабря на совещании по совершенствованию службы трансплантологии в Сибири руководитель центра хирургии аорты, коронарных и периферических артерий ННИИПК им. Мешалкина Александр Чернявский предложил создать в Новосибирске центр трансплантационной координации, который помогал бы распределять и искать донорские органы. О том, зачем процесс трансплантации необходимо координировать, почему в России не хватает донорских органов, есть ли реальная альтернатива пересадкам, кардиохирург рассказал корреспонденту НГС.

— Для чего нужен центр трансплантационной координации?

— Роль трансплантационной координации многогранна — это организация донорской службы, контроль за донорскими базами, обучение врачей принципам отборов доноров и получению эффективных доноров. Трансплантационный координатор должен иметь все списки, в том числе очередности, и отправлять полученный орган не потому, что ему так хочется или кому-то так хочется, а он должен координировать поступление органа именно в то учреждение, где оно нужно экстренно.

— Вы предлагаете организовать центр в клинике Мешалкина?

— Мы не хотим тянуть одеяло на себя, мы готовы, чтобы он был любым: городской, областной, федеральный. В 2009 году такой центр был создан при поддержке мэрии Новосибирска, нам это в большей степени нравилось, так как он был независим. Собственно центров трансплантации у нас в Новосибирске два, поэтому город не был заинтересован кому-то в большей степени угодить — либо областной больнице, либо ННИИПК, тогда было справедливое распределение донорских органов, равномерно, и, более того, тогда возможно было доплачивать деньги координаторам через мэрию. В 2011 году этот центр закрыли.

— Где еще в Новосибирске пересаживают органы, кроме клиники Мешалкина?

— Только в областной клинической больнице, где пересаживают только печень и почки. У нас в клинике пересаживают также сердце.

— Как вы в целом оцениваете состояние дел с пересадкой органов в Новосибирске?

— У нас обстоит дело катастрофически плохо. Конечно, лучше, чем в Красноярске, в Барнауле, в Томске, где вообще ничего не делается. Но для того потенциала, который есть в городе, мы работаем только на 1/20 — 1/30.

— Какие органы больше всего требуются людям?

— Традиционно людям чаще всего требуется почка — необходимо примерно 50–70 пересадок на 1 млн населения в год.

Пересадок сердца требуется 6–8, печени — 12–15 пересадок, легкого — 8 пересадок, поджелудочной железы — 15 пересадок, то есть около 100 пересадок на 1 млн населения в год.

Но делается далеко не все. Пересадки легкого и поджелудочной железы в области не проводят вообще. Нужно создать систему, когда мы могли бы максимально эффективно использовать донора для того, чтобы делать мультиорганный забор.

— А скольким людям были сделаны операции в 2011 году в Новосибирске?

— В областной клинической больнице было сделано 23 пересадки почки и 7 пересадок печени. У нас пересадили 20 почек и 3 сердца.

— Как живут люди с пересаженными органами, всегда ли органы приживаются?

— В среднем 5–10 % почек и около 10% сердец отторгается в первый год, печень наиболее редко отторгается, если только донорский орган был плохой.

— О существовании какого количества потенциальных доноров можно сейчас говорить?

— В Новосибирске примерно тысяча потенциальных доноров в год, в Сибирском федеральном округе 6,5 тысяч. Это пациенты с повреждением головного мозга, в глубокой коме.

Но из каждых четырех потенциальных доноров только один оказывается эффективным. У такого донора в случае констатации смерти мозга нормальный анализ крови, нет полиорганной недостаточности, здоровые внутренние органы.

— Как происходит в Новосибирске распределение органов?

— Существуют листы ожидания, например, в клинике Мешалкина 38 человек стоят в листе ожидания на пересадку сердца. Если появляется донор, мы смотрим, сколько людей со схожей группой крови подходят по весу, находятся в досягаемости, т. е. могут приехать в течение 3–4 часов. Также анализы реципиентов проходят типирование на лучшую совместимость с донором. Все, кто ждет пересадку, находятся в Новосибирске, если кто-то уехал — то он не попадает на операцию.

— Что такое презумпция согласия на пересадку органов?

— Это тот закон, который говорит о том, что при смерти мозга человека мы можем не спрашивать разрешения родственников на взятие его органов.

Я считаю, что пока для России — это единственный выход, общество не готово по другим меркам работать, потому что много недоверия к врачам, очень много непонимания чужой боли.

— Высока ли стоимость операций по пересадке? Является ли это препятствием для пациентов?

— Жителям России операции оплачивает Министерство здравоохранения и социального развития РФ. Сами же обследование, операция, послеоперационное ведение пациента стоит государству около 800 тысяч.

— Часто ли приходится сталкиваться с прижизненным отказом от донорства?

— Я ни разу с таким не сталкивался, но мы и не можем этого отследить. Я также спрашивал у врачей в США, бывают ли у них прижизненные отказы, мне сказали, что такого, как правило, нет, но могут отказываться родственники — у них нет презумпции согласия. Но у них, кроме существования отказов, согласий гораздо больше, и поэтому само число пересадок значительно выше.

— А откуда на Западе берутся органы и почему у нас их не хватает?

— Если у них топ-менеджер больницы по какой-то причине упускает донора, то на него трансплантационная комиссия пишет жалобы и страховая компания накладывает штрафные санкции.

Для клиник на Западе потеря донора — убыток. У нас главные врачи не хотят этим заниматься из-за того, что отсутствует легальная мотивация и нет наказания за отказ заниматься поиском донора.

За это дополнительно не платят, а констатация смерти мозга — сложный процесс, который длится около 6 часов.

— Существует ли «черный рынок органов»?

— Это глупые сказки, я не представляю себе, как это сделать. Для этого нужны специальные лаборатории, никто не будет заниматься этим ради единичного случая, а систему невозможно сделать. Ведь необходимо проводить анализы, типирование, прежде чем изъять орган. Донора надо специально найти, проверить, что он не болеет гепатитом, сифилисом, ВИЧ-инфекцией и др.

— Какой может быть реальная альтернатива по пересадке? Искусственные органы или специально выращенные?

— Из искусственных органов существует только сердце, но это специальный аппарат, механическая система поддержки сердца, которая в основном помогает дожить до пересадки. Диализ почек — это альтернатива, но не реальная замена, человек должен быть на процедуре через день. Альбуминовый диализ печени — тоже. Что касается выращенных органов, то мне слабо представляется, как можно клонировать, вырастить отдельный орган, потому что, например, сердце должно питаться, к нему должна подходить кровь, питательные вещества и др. Поэтому на данный момент можно говорить, что реальной альтернативы по пересадке органов не существует.