«Брала микрозаймы на макароны детям»: как торговцы Центрального рынка пережили месяц безработицы

В Новосибирске вновь заработали продуктовые рынки. Они были закрыты с 19 апреля по решению губернатора. С 12 мая власти разрешили работать рынкам в городах и сёлах области, а с 26 мая — и в самом Новосибирске. Корреспонденты НГС прогулялись по Центральному рынку в его первый рабочий день после месяца вынужденных «каникул» и узнали, как частники уговаривали губернатора разрешить им работать. Истории про тонны прогнивших фруктов, подпольную торговлю и микрозаймы на макароны с хлебом — в репортаже Алёны Истоминой.

С улицы вход на рынок со всех сторон обклеен кричаще-жёлтыми плакатами с призывом носить маски и соблюдать социальную дистанцию. Рядом тоскливые уведомления: «Рынок не работает по постановлению губернатора», выведенные крупным шрифтом на обычном листке бумаги. Прохожие тормозят у рынка, задумчиво переводят взгляд от белого объявления к жёлтому, озадаченно чешут висок. Одни всматриваются в стекло, замечают движение внутри и решаются открыть дверь, другие так и уходят, бурча под нос что-то про «вас не понять», «ну их» и «от греха подальше».

— Людей пока мало, — говорит санитарный врач Центрального рынка Ирина Иванова. — Люди за это время привыкли, что рынок не работает. Приходят с опаской: «А вы что, работаете?». Заходят, как на разведку.

За время вынужденных каникул, по её словам, на рынке сделали небольшой ремонт, провели генеральную уборку и усиленную дезинфекцию.

— Да толком покупателей сегодня нет, — соглашается продавец «молочки» Наталья. — Мы своим постоянным покупателям уже написали. Конечно, мы держим связь с клиентами — а как иначе, 20 лет на рынке уже работаем! Всем, кому можем, сообщили, а остальные сами узнают. Если бы рынок не открыли — я, честно, не знаю, что было бы. Безденежье полнейшее.

На полную мощность рынок функционировать пока не будет — разрешено работать лишь отделам с продуктами питания и товарами первой необходимости. Среди открывшихся точек уже существует согласованный график работы — торговать они будут по очереди, чтобы между торговыми точками была соблюдена социальная дистанция.

— Мы измеряем температуру у продавцов, контролируем, чтобы соблюдался масочный режим, — перечисляет санитарный врач Ирина Иванова. — Как продавцов, так и покупателей стараемся убедить в том, что маски надо носить. Если покупатели — мы будем просить, мы же не можем заставить, мы же не карательный орган. А наши арендаторы в обязательном порядке будут находиться в масках и перчатках. Не будут в масках — не будут работать.

Иванова бодро обходит территорию рынка, возле продавцов задерживается с тепловизором — измеряет температуру. Если она выше нормы — торговцев отправят домой.

Две женщины возле киоска с сухофруктами задерживают дыхание и с железным лицом наблюдают за манипуляциями врача. Ирина проходит дальше, женщины надрывно выдыхают, начинают улыбаться.

— Страшно очень, что домой отправят. Мы и так сколько дома сидели. Ели только масло и хлеб, я вам серьёзно говорю, — объясняет Гульфия. — За квартиру заплати. Если честно, у нас сноха помаленьку работала, техничкой. 14 тысяч выходило, а нам только за квартиру 20 тысяч заплати. Вот так и выживали.

— Мы все эти полтора месяца сидели дома, — поддерживает товарку Ирина. — Нам жить уже не на что, понимаете? Всё, что было, всё съели. Я всё своё золото в ломбард заложила, ничего не осталось. Если до этого карантина у нас хоть какие-то ценные вещи в доме были, то после карантина моя семья голышом ходит. Долги перед поставщиками, а как платить? Если бы рынок не открылся, то мы бы вышли на улицу деньги клянчить. Когда закрывались — половину выбросили, всё сгнило. Мы только товар завезли, а нас внезапно закрыли. Куда это всё, кому продавать? Несколько тонн фруктов и овощей выбросили.

На рынке стоит невообразимый гул и толкучка. Без классического рыночного «Эй, красавица, сюда иди» — пока продавцам просто некогда зазывать к себе покупателей. Они расставляют продукты, тут же на месте разбираются с поставщиками. Некоторые уже даже ругаются из-за места — но о внутренних склоках, как и о ценах за аренду, рассказывать никто не хочет, — говорят, что это внутренние проблемы, и всё равно они здесь одна большая команда.

— Очень много работы, вы бы завтра пришли — когда торговля во всю пойдёт. Ну, отсидели мы все на карантине. Как у всех. Закрыли нас внезапно, не дали возможности распродать. Половину фруктов выкинуть пришлось. Вот сидели мы и ждали, когда откроют рынок. Рано или поздно его бы всё равно открыли, вопрос времени. Но до этого момента мы могли и не дотянуть. Меня этот месяц кредиты да микрозаймы сильно выручали. Брала на макароны детям и на хлеб, представляете? Но и эти кредиты тоже нужно будет как-то отдавать.

Захид торгует пряностями на рынке уже больше семи лет. Говорит, что за это время никогда не было проблем с деньгами — он и не задумывался, сколько тратит на жизнь. А когда остался без работы, то схватился за голову — аренда помещения, квартира съёмная, а ещё семья на родине просит деньги им выслать. Продавец рассказывает и ещё успевает подсовывать покупателям нужные приправы.

— Аджиномото есть? — подбегает к киоску запыхавшийся мужчина лет 40 в вельветовых штанах и белой рубашке. — Эту приправу нигде не продают, кроме рынка. Я считаю, это хорошо, что рынки стали открывать. Бывает, что в магазинах вот такой товар не возьмёшь. А я корейскую кухню люблю, сам готовить предпочитаю. Пока рынок не работал — я весь город оббегал, ну нет таких товаров негде. А в целом — на рынке всегда лучше покупать, тут всё свежее.

У каждого на рынке своя история о том, как они пережили эти месячные «каникулы». Кто-то сидел и ждал, надеясь на то, что рынок рано или поздно откроют, другие уходили работать в такси или в доставку еды, кто-то обращался за помощью к родственникам или относил ростовщикам микроволновку.

— А у меня, представляете, несколько тонн овощей осталось, — переходит на шёпот работница рынка Наталья. — И куда их? А есть что-то надо, я весь семейный бюджет отдала за аренду места, потом за сам товар. Думала, окупится. Как села дома, пыталась по соседям продать — ну кто ж возьмёт столько? Поэтому я выходила на улицу, в своём районе, недалеко от дома, и торговала. Быстрее, быстрее, и недолго старалась — чтобы полицейские не увидели. Штраф потом платить, да откуда бы у меня такие деньги? И грустно, и смешно. Вроде и закон нарушаю, как спекулянт, а с другой стороны — ну что такого плохого я делала?

Хоть на рынке и говорят о том, что все сейчас должны быть одной командой и действовать сообща, а в произошедшем застое никто не виноват, у работников продуктовой сферы всё-таки есть вопросы к вещевой части рынка.

— Да, обидно, — не скрывает продавщица Вера Васильевна. — Не мы в этом виноваты. Нас же закрыли из-за того, что вещевики выходили и работали, когда у них был карантин. А так — пережили, и ладно. Чего теперь? Все так живут. Не только нам плохо, всем плохо.

Не все продавцы и владельцы точек тихо ждали, когда ситуация улучшится — люди пытались получить субсидии и поддержку у государства, ходили к губернатору и просили открыть рынки.

— Как жили? Да очень плохо Мы никак не жили, а выживали, уже сил не было, — объясняет Юлия, одна из местных активистов. — Все в ипотеках, в кредитах, с детьми. Естественно, было очень тяжело. Поэтому мы и ходили к Травникову на приём, чтобы рынки открыли. Мы же больше месяца не работали. А под выплаты не подходили, потому что лично у меня продукты питания, конкретно — мясо.

Все работники, как один, повторяют, что будут стараться соблюдать рекомендации — ходить в масках и перчатках, работать по очереди, соблюдая социальную дистанцию. Главное — чтобы рынок продолжал работать.

Движение на рынке напоминает шумный улей, в котором потихоньку возрождается жизнь. Товары уже красиво разложены по витринам, хозяева точек бегают с блокнотами, в которых указано столько товаров, что хватит весь город накормить до отвала. Кое-где уже вовсю торгуют и улыбчивые загорелые мужчины, они предлагают попробовать замечательный кишмиш — один такой кишмиш во всём мире.

Люди горят энтузиазмом просто от того, что им дали возможность зарабатывать. Но нет всеобщей радости. Есть подъём от того, что вроде ужасы позади. Но слишком много вопросов — начиная от «что будет дальше?» и заканчивая «а что с остальными?».

— А вот у меня подруга, тут рядом, раньше одеждой для детей торговала, — медленно тянет слова продавщица Людмила. — У меня все муки позади, у неё всё только начинается. Тоже ипотека, тоже дети, и кредит уже не возьмёшь — кругом должна, скоро вещи начнёт в ломбард относить. Ей как быть? Людям надо кушать, а одеваться что, не надо?

Недавно корреспонденты НГС побывали на заводе, где 93 швеи работают днём и ночью, пытаясь спасти медиков от заражения, но не успевают одеть всех. Подробности читайте здесь.