«Спешу сообщить, что я пока жив-здоров»: новосибирец хранит чемоданы дневников и писем отца с фронта

Обрывки старых писем, крохотные фотографии и побледневшие от времени театральные программки — такие вещи часто становятся ценными экспонатами исторических музеев. Когда-то обычные записки аккуратно раскладывают под стеклом, а рядом кладут информационные таблички для посетителей. В семейном архиве новосибирца Михаила Василенко тысячи таких экспонатов. Это около 500 писем с фронта и несколько чемоданов дневников, в которых его отец писал о своей жизни почти 40 лет. Здесь истории о том, как хоронили друзей после боя, объяснения в любви, радость от июльского ливня. Корреспондент НГС побывала в квартире, где хранятся семейные реликвии, и окунулась в историю жизни одного человека.

В обычной трёхкомнатной квартире на Белинского живут несколько человек. В одной комнате стоит детская кроватка, кругом лежат детские игрушки. «Моему правнуку исполнилось 7 месяцев», — гордо сообщает 69-летний Михаил Василенко. На стене висят два огромных портрета его родителей — полковника Юрия Фёдоровича и его жены Галины. «Это нарисовал военный художник наш Александр Фокин, мы вместе жили в одной 5-комнатной квартире в районе завода Чкалова. Там такой большой холл был, мы детьми на велосипедах катались, на черепахах, — вспоминает Михаил Ефимович. — А черепахи такие огромные, отец из Казахстана привозил. Потом мы их в наш зоопарк сдали».

Историю своей семьи он знает чуть ли не по дням. В квартире хранятся чемоданы дневников, которые его отец вёл почти 40 лет. Первое, что показывает корреспонденту НГС Михаил Ефимович, — письма с фронта, которые его отец писал своей возлюбленной, его матери Галине. В каждой строчке нежность, признания и немного слов про войну.

«Нежно любимая Галочка! Нынче ровно две недели как мы виделись и простились с тобой, моя дорогая. А мне кажется, что прошло уже много месяцев. Милая, я пишу тебе восьмое письмо, не знаю, всё ли получаешь… Галинка, как я желал бы иметь от тебя письмо вот сейчас же…» (одно из первых писем).

«Скажи, милая, ты скучаешь, думаешь обо мне? Милая, напиши мне всё-всё-всё подробно. Как дела с учёбой, сколько вам сдавать предметов зимой, какие перемены в мединституте?

Приготовились ли к зиме, как дела с картошкой, капустой, дровами. Какие цены на продукты (мясо). У нас в Боготоле цена такая — 11–12–13 рублей килограмм хорошего мяса».

Юрий (Ефим) Василенко был военным врачом — сначала хирургом, а после тяжёлого ранения стал санитарным врачом. Дошёл до Чехословакии. «Он писал всю войну письма, и все они целы. Письма на Журинскую, 15, моей маме», — достаёт вторую пачку писем Михаил Ефимович.

«Здравствуй дорогая милая Галочка! Получил от тебя письмо, пишу ответ… ведь ты понимаешь, что я на фронте и далеко, далеко от тебя. Поэтому эффективно помочь тебе не могу, то есть достать чего и т. д…. И брось ты, Галочка, там разнообразные мысли. Мой путь давно в жизни определён, как и твой. Вместе, так же? О Танюше надо забыть… горю этим не поможешь… Ты сейчас старайся, занимайся лучше. Дорогая моя Галюся, мы встретимся. Успехи на нашем направлении неплохие, но работы много…».

«Здравствуй моя милая крошка Галюся. Спешу сообщить, что я пока жив-здоров. Сейчас у нас по-настоящему чувствуется осень, дует сильный ветер и холодно… Милая, пусть эта карточка напоминает тебе настоящего твоего большого любимого». (10 сентября 1942 года, письмо № 125.)

Об ужасах войны он писал в своих дневниках. Здесь уже нет нежности и объяснений. Лишь констатация фактов и отметка о каждом прожитом дне.

Февраль, 44-го. «Идёт сильный бой, я лично сам взял двоих в плен. Сегодня похоронили погибшего в боях Домбровского. Вечером крепко выпили и хорошо закусили. Заняли город Новоржев».

2 марта 1944 года: «В одном из сёл крепко противник обстрелял. Писем ни от кого нет. Составляю месячный отчёт, спал недолго. Получил письмо от Галочки».

«В школе учительница звала отца Юша. И поэтому по жизни он пошёл как Юрий Федорович, — объясняет двойное имя своего отца Михаил Ефимович. — По паспорту он Ефим. Но меня даже до 16 лет звали Михаил Юрьевич».

В последующих дневниках Ефима Василенко можно проследить историю десятилетий после войны. Он пишет свой учебник истории — прикрепляет туда газетные вырезки, рассказывает о своей работе, семейной жизни, детях и просто о погоде.

6 марта 1953 года: «В 16:00 тело дорогого Сталина было установлено в Колонном зале Дома Союзов. Объявлен траур по всей стране на 6–7–8 марта».

15 января 1971 года: «Большое событие. Сыну (Михаилу Ефимовичу. — Прим. ред.) исполнился 21 год. Да, уже вырос, моё дело выполнено. Осталось ещё 2–3 года, и будет врачом».

В дневниках отца, говорит Михаил Василенко, вся история наших домов, улиц, соседей.

«На месте нынешнего "Универсама" у отца работа была, — рассказывает он. — Каменное старинное здание, в подвале сидел оружейных дел мастер, мы там точили коньки. У отца там был санэпидемотряд, потом его перенесли в сторону военного городка. А я по проспекту Сталина — улице Ленина теперь — кораблики пускал. Тогда в час проходили одна-две машины».

15 ноября 1970 года: «Хороший день. Шёл снег. Купил торт за 11 рублей 3 коп. Для Димы, ему исполняется 2 года… Хорошо посидели в квартире… Были только родственники. Приехали на трамвае № 7. Миша пришёл в 10 вечера».

Часть дневников своего отца Михаил Ефимович отдал старшей сестре. А дочери передал записи, которые полковник вёл уже после её рождения. Тетрадки лежат в нескольких чемоданах, а пачки пожелтевших писем — в нескольких коробках. «За неделю до смерти он перестал писать. Это был 79-й год, в сентябре месяце, — подытожил Михаил Ефимович. — Отец писал столько много.

72 открытки писал на каждый праздник и получал столько же. Вот, например, у него список, кого поздравить в первую очередь, например, с 53-й годовщиной Октября. Он очень интересный человек».

Кроме писем, дневников и фотографий, вспоминает Михаил Ефимович, было много памятных вещей, в том числе трофейных, но их украли. История семьи есть ещё и на непроявленных фотоплёнках, которые лежат в таких же коробках многие годы. Правда, однажды Михаил Ефимович распечатал одно фото для конкурса, которое проводил Музей Новосибирска. А если покопаться, найдётся, например, половина книги, изданной в 1927 году. «Это сборник Есенина. Отец попросил у товарища почитать. И тот ему на ночь дал половину книги. А утром часть по тревоге ушли. Так и осталась половинка этой книжки Есенина», — рассказал он. Эту половинку книжки Михаил Ефимович назвал вещью, которая, возможно, подойдёт для музея, но всё остальное — «это просто наша личная история».

Новосибирск — молодой город, поэтому всё, что создаёт его историю, особенно ценно. Так, недавно оцифровали документальный фильм о новосибирском заводе «Электроагрегат», снятый 30 лет назад.