«Давай обнимемся, раз мы живы остались»

Столица Непала Катманду пережила самое масштабное землетрясение за последние 80 лет. Число погибших, по предварительным подсчетам правительства Непала, уже перевалило за 10 тыс. человек. Разрушены древние храмы и сотни домов. НГС.НОВОСТИ связались с новосибирцами, оказавшимися в эпицентре событий, — они рассказали, как земля в прямом смысле уходила у них из-под ног.

Маргарита Нарожных, дизайнер, 30 лет: Утро началось необычно. Возле ступы Боднатх (ступа — буддийское архитектурное сооружение, символизирующее просветленное состояние ума. — В.И.) я случайно увидела друга Ивана, с которым мы познакомились в Гоа, и он предложил поехать на ступу Сваямбху. Это счастливая случайность: если бы мы его не встретили, то, скорее всего, поехали бы на площадь Дурбар, где, как оказалось позже, было больше всего погибших.

Андрей Сердюк, 43 года, программист: Мы собирались подняться к Сваямбху и сидели в момошне (кафе, где кормят момо — непальскими пельменями. — В.И.) у подножия, у самого выхода. Подъехал мотоциклист, вошел в кафе. Смотрю, у него байк упал. Я не придал этому значения — такое часто бывает. Сказал ему, он удивился. Потом начало сильно трясти. Мы за секунду буквально сообразили и пулей выскочили на улицу со шмотками.

Грохот со всех сторон, и люди орут перепуганные. Дома прямо плясали. Секунд 10 было это. Честно, даже испугаться не успел. Даже весело было. Потом я вспомнил, что не заплатил в кафе. Захожу, а там хозяин чуть не плачет, руки сложил молитвенно, меня благодарит. Потом говорит: «Давай обнимемся, раз мы живы остались». Ну я удивился слегка, с чего этот весь сыр-бор, но обнялся, конечно. Мне не жалко. С этого момента все местные уже на улице были. Помню, идем к ступе, девочки, бабушки плачут, собаки заливаются так, что кишки выворачивает, жутко. Идем на ступу по лестнице, а нам говорят: «Не ходите — там караул».

М.: Да, мы решили все-таки подняться к ступе. Она находится на горе, вместе с окружающими ее монастырями. На ступенях было много народа, видимо, их застало землетрясение во время спуска или подъема, некоторые из них плакали, но вроде бы все были целы.

Огляделись со ступеней — стали заметны последствия толчка, трещины в зданиях, кое-где посыпалась кирпичная кладка. Поднялась пыль. Выли и беспокоились собаки, с холма стаями бежали обеспокоенные обезьяны.

Где-то на середине подъема спускавшийся мужчина сказал, что монастырь возле ступы полностью разрушен и под ним погребены люди.

Вот тогда-то и стало страшно! Мы решили подняться и чем-нибудь помочь, если это возможно. В город идти было страшно, потому что улочки Катманду довольно узкие и здания старые, того и гляди развалятся, не выдержав второго сильного толчка.

А.: Там был перекресток оживленный, со всех сторон выскакивают люди, байки падают на ходу.

М.: Хорошо, что машин было немного, но я успела заметить, как водители не справляются с ситуацией и падают с мотоциклов и скутеров. Большой грузовик успел затормозить. Самый сильный толчок длился, наверное, с минуту. Сложно сказать, время в такие моменты совершенно меняется!

Сначала страха не было, видимо, организм включил защитный механизм и всё происходящее стало казаться как в кино, как будто все это не с тобой.

Дома шатались, как пьяные, все скрипело и гремело. Я очень хорошо запомнила звук, с которым двигалась земля, такой очень низкий гул. Мы отбежали в относительно безопасное место, подальше от зданий, и стояли там, пока все не закончилось.

Ну а чуть позже пришли мысли и страх, что может все повториться, тем более что все еще потряхивало. Первые толчки были очень сильные! Буквально земля уходила из-под ног! Я такого в жизни не ощущала. Позднее, проанализировав, что более всего в этом пугающего, я поняла, что это невозможность контролировать ситуацию, будто искажается вся реальность, становится незнакомой и пугающей. Это такой иррациональный страх, с которым сложно что-либо сделать.

А.: Когда первые толчки были, мартышки бегали вверх-вниз по склону горы и птицы хаотично кружились в небе, перелетая с места на место. Толчки повторялись примерно каждые полчаса. Мы шли обратно пешком до Боуды (Боуднатх, район Катманду, где сосредоточены буддийские монастыри — В.И.) на другой конец города по окружной дороге. Народ не паниковал, совершенно спокойные все. Через километра три начались густонаселенные районы с сильными разрушениями.

Толпы народу сидят прямо на обочине. Толпы зевак. «Скорая» тут же помощь оказывает. Кое-где рядами трупы, прикрытые простынями. Таких мест потом много было.

М.: Мы шли пешком примерно 4 часа. И только когда по дороге увидели страшные картины разрушения, мы поняли, как нам повезло, что вообще мы остались живы! Многие дома упали, другие покосились, люди высыпали на улицы и устраивались кое-как на ночлег, многие разжигали костры.

При этом суеты и паники я тоже особенно не наблюдала — на удивление, непальцы очень спокойны.

Подходить к покосившимся домам — это было бы самоубийством, к тому же темнело, и мы продолжали путь. Конечно, хотелось помочь, но мы не знали, как. По дороге доносились страшные слухи, что эпицентр в самом густонаселенном центре — Дурбар-сквер и район Тамель (туристический район в Катманду. — В.И.). Постоянно казалось, что землю покачивает.

А.: Весь оставшийся день трясло. На второй [день] так тряхануло, что еще несколько сот домов в Тамеле завалило. Добрались уже по темноте. Во всем городе вырубили свет, и луны не было. Все лавки закрыты. За всю дорогу с десяток только встретили. Зашли в свой гестхаус, по-быстрому схватили выпивку и пошли к приятелю. У него одноэтажная хибара и сад. «Русский дом» называется. Хозяин — очень гостеприимный непалец, очень при этом богатый. Из старейшей семьи Катманду. Когда-то его семье вся Боуда принадлежала. Буддист школы Ньингма. Всю ночь заливали стресс вискарем.

В посольство имело смысл обращаться, чтобы сообщить родичам, что всё в порядке прежде всего. Много народу обратилось за помощью. Там, по слухам, собрали всех россиян в лагерь и организовали эвакуацию.

Мы, как началось, сразу спросили у полицейского, можно ли чем помочь, но он сказал, чтобы мы не совались, слишком опасно. И так и было. Если хочется помочь, лучше перечислить деньги в International Medical Corps, организации, которая работает сейчас с волонтерами и спасателями.

Владимир Иткин

Фото предоставлены Андреем Сердюком