«Что такое — советоваться с Новосибирском?»

Новый директор новосибирского оперного театра Владимир Кехман в понедельник впервые встретился с журналистами в новом качестве и рассказал, почему для него не важно мнение жителей города, почему глава департамента культуры, спорта и молодежной политики Анна Терешкова должна немедленно подать в отставку и в чем был тайный замысел постановщиков «Тангейзера». Корреспондент НГС.НОВОСТИ побывала на пресс-конференции.

Про творческий коллектив

Вчера я встретился с творческим коллективом — уже по отдельности. Самым дружным и самым боеспособным коллективом мне показался хор. Все, что касается балета, — тоже в порядке, кроме того, что существует некоторая недоукомплектация. Мы потеряли за последний год, как мне сказали, шесть или семь танцовщиков, которые ушли в Мариинский или Большой театр. Это в основном мальчики. Женщины — они преданные все-таки, а ребята — они как всегда, у них ветер в голове: то туда, то сюда. Также порадовал оркестр. В тех условиях — физических, — в которых они находятся, — в принципе сохранить коллектив… Мне рассказывали, что им 4 года не покупали струны.

Про Новосибирск

Какое впечатление город на меня произвел — хотите? Может, мне кажется, но такого климата я вообще не помню даже во Франции. Это солнце, которое есть у вас… Верите, нет — вчера я лег в 4 утра и сегодня с абсолютной легкостью проснулся в 9 утра. Что это означает — я не понимаю. Город мне невероятно нравится. У вас прекрасные рестораны, что для меня удивительно, кстати. Великолепная гостиница, в которой я живу. Им огромное спасибо, они дали беспрецедентную цену — что тоже очень важно.

Про финансирование театра

Я хочу поблагодарить министра, который нам поставил деньги авансом, чтобы мы могли все проблемы быстро решить. Я не хочу углубляться в детали, но вчера, после встречи с творческим коллективом, я вспомнил мой приход в Михайловский 8 лет назад. Скажу вам честно — ситуация очень близкая. Министерство культуры выделило мне деньги авансом, потому что уже в апреле нечем было бы платить зарплату коллективу.

У нас в Михайловском театре 60 % дает город и 40 % мы зарабатываем сами. Здесь же катастрофа в отношении заработка, катастрофически маленькая внебюджетка. И заполняемость в районе 70 % — это всё равно мало. У вас — вернее, у нас — нет конкуренции здесь. Я работаю [в Питере] — вокруг меня: Мариинка, филармония, музкомедия… У вас конкуренции нет. Какая музкомедия? В парке Горького которая стоит, что ли? Ну о чем вы говорите?!

Про переименование НГАТОиБ в Большой театр Сибири

Я не знаю, что такое — советоваться с Новосибирском. У меня есть руководитель — фамилия его Мединский Владимир Ростиславович, министр культуры Российской Федерации. Все свои действия я согласовываю только с этим человеком.

Про балет

Первый проект в балете — это «Медный всадник». Мы сделаем выдающийся, я считаю, балет. Зеленский (Игорь Зеленский, художественный руководитель балета НГАТОиБ. — И.А.) еще об этом не знает. У нас на 12 апреля назначена встреча. Мы с ним сядем, я ему изложу все идеи, которые есть у меня. И дальше — либо он их принимает, либо нет, и в соответствии с этим мы найдем те или иные решения. Я его очень люблю и уважаю, но ситуация в Новосибирске неординарная. И мне нужен партнер, который будет работать здесь, жить здесь. Понятно, да?

Про руководителя департамента культуры, спорта и молодежной политики мэрии Новосибирска Анну Терешкову

Я считаю — когда ты являешься либеральной особой, как она себя представляет, — как она может работать с мэром-коммунистом?! Ей нужно как можно скорее подать в отставку, точка.

Про то, кто и зачем инициировал постановку «Тангейзера»

Это уникальная история. На самом деле. Рома Должанский (театральный критик, г. Москва. — И.А.) был моим очень близким приятелем. Он умолял меня приехать на «Тангейзера», умолял. Я случайно не приехал. Должанский и был драматургом этой постановки. Знаете, что такое драматург спектакля или театра? Он идеолог. А цель его знаете какая была? Цель — скандал. Он понимал, что делает, прекрасно. Итог — сбежать с этим Кулябиным в Европу.

Про иск Сбербанка, обвиняющего Владимира Кехмана в хищении миллиардных кредитов

Нет-нет, не хочу. Я все заявления сделал (в интервью изданию «Московский комсомолец» Владимир Кехман объявил, что обвинения Сбербанка в мошенничестве продиктованы личной неприязнью и антисемитизмом главы банка Германа Грефа: «Греф в моей ситуации выступает просто как орудие дьявола, который на протяжении всей моей жизни, с момента крещения, за мою любовь и преданность Богу и его Святой церкви пытается меня уничтожить… считаю, что это личная неприязнь и антисемитизм». — И.А.), вообще разговаривать на эту тему не хочу.

Про перспективы НГАТОиБ

Сегодня мне нужно, чтобы через год [оперный] театр стал центром для проведения своего досуга и времени новосибирцев — это самое главное. В Михайловский театр петербуржцы иногда приходят несколько раз в неделю — на те же спектакли, которые они уже видели. Ходят просто так, провести время, — вместо того чтобы пойти в ресторан. Это очень важная, социальная вещь.

С чем бы мне хотелось, чтобы наш театр ассоциировался в стране и в мире? С уникальным репертуаром. Только уникальный репертуар отличает один театр от другого. Все остальное — выдумка. Потом — люди.

Про нового главного дирижера

На сегодняшний день со всеми теми, кто достоин нашего театра, я уже поговорил — их в мире человек десять. Очень надеюсь, что к ноябрю у нас будет художественный руководитель и дирижер, меня об этом коллектив попросил. Если б Айнарс (Рубикис, бывший главный дирижер и худрук НГАТОиБ. — И.А.) был бы чуть умнее и взрослее, он бы никуда не уходил, а остался здесь.

Про Бориса Мездрича и «Тангейзер»

Когда ко мне попал диск с этой мерзостью, я позвонил Мездричу и говорю ему: «Борис Михайлович, слушай, привет. Скажи мне, пожалуйста, что это такое? Какое у тебя отношение к этой истории с "Тангейзером"?» — и он таким глухим, тихим голосом, задыхаясь, как обычно, говорит мне: «Я этот спектакль никому не отдам. Я пойду до конца» (пародирует голос Мездрича. — И.А.). И после этого я написал то, что написал, потому что Бог поругаем не бывает.

Про митинг «За свободу творчества», участники которого попытались защитить оперный театр и постановку «Тангейзер»

Я не слышал (о том, что митингующие просили отставки нового директора. — И.А.). Просили, да? Вы знаете, я ко всем этим митингам, открытым письмам отношусь очень-очень негативно. Я считаю, что выражение [мнения] таким образом является глубоко порочным, особенно в такой стране, как Россия. Я понимаю, когда выходят на митинги, когда сосулька убила ребенка. Или когда в Бирюлево убили — понимаю. Когда из-за «Тангейзера» какие-то люди, о какой-то цензуре — что за бред? Все, что здесь произошло, — это про-во-ка-ци-я. А что делают умные люди? Не обращают на провокацию никакого внимания. Все это не имеет никакого значения. Мы идем вперед. Вышли и вышли, кричали и кричали. Какая разница?

Ива Аврорина

Фото РИА Новости, Александр Кряжев