Запрещенные сибиряки

В конце июля группа активистов сообщила о намерении пройти по улице Кирова «Маршем за федерализацию Сибири» — и столкнулись с необычно мощным противодействием. Роскомнадзор заблокировал страницы марша в соцсетях и запретил писать о нем полутора десяткам СМИ. Следователи допрашивали организаторов даже по воскресеньям, а мэрия объявила марш угрозой конституционному строю Российской Федерации. От какой угрозы страну удалось спасти в августе, — выясняли корреспонденты НГС.НОВОСТИ.

Хотя «Марш за федерализацию Сибири» и не был разрешен, 17 августа в назначенное время в начале улицы Кирова (оттуда собирались маршировать активисты) собралось человек тридцать: примерно поровну журналистов, встревоженных граждан с георгиевскими ленточками, пришедших противостоять «сепаратистам», а также полицейских и людей в штатском, в выправке и стрижке которых что-то неуловимо наводило на мысли о службе.

Прошло почти полчаса, но «сепаратисты» так и не появились. Пресса и «дружинники» с ленточками потянулись в сквер на Орджоникидзе — там шел разрешенный пикет движения «Солидарность», посвященный запрету марша и, в общем-то, на ту же тему. Около 15 человек выстроились с лозунгами: «Верните Сибири налоги, верните выборы», «Федерализация — не призыв к погромам. Россия — это федерация» и т.д.

Как пояснил организатор пикета Егор Савин, пикетчики хотят более справедливого перераспределения налогов. Во избежание сепаратизма Савин, по его словам, проверил все принесенные лозунги. Впрочем, лозунг «Путин, хватит грабить Сибирь» пришлось убрать по требованию полиции.

«Подключились либеральные силы, — но я с ними практически не знаком», — говорит о пикетчиках один из заявителей несостоявшегося марша Алексей Баранов, активист новосибирской «Национал-большевистской платформы» (отпочковавшейся от незарегистрированной партии Эдуарда Лимонова из-за разногласий по вопросам Украины). Почти весь костяк организаторов марша — его товарищи по партии, к ним также примкнул художник Константин Еременко, идеолог акции «Мы — сибиряки!» 4-летней давности, когда во время переписи-2010 жителям Сибири предлагалось объявить себя соответствующим малым народом.

Анонсы марша «За федерализацию Сибири» появились в соцсетях около месяца назад. 2 августа страницы марша в Facebook и «ВКонтакте» были заблокированы по требованию Роскомнадзора. Ряд СМИ получил предписания удалить материалы с упоминанием марша как «содержащие призывы к массовым беспорядкам, осуществлению экстремистской деятельности, участию в массовых (публичных) мероприятиях, проводимых с нарушением установленного порядка».

5 августа мэрия отказалась согласовать марш, — как пояснил тогдашний вице-мэр Геннадий Захаров, «для обеспечения незыблемости конституционного строя, территориальной целостности и суверенитета РФ». Желающие промаршировать ответили, что не прочь сделать это и во имя лозунга «За незыблемость конституционного строя», но получили новый отказ, подписанный мэром Анатолием Локтем. Отказ был мотивирован тем, что проводить марш собираются «на дороге общего пользования, эксплуатация которой требует соблюдения особой техники безопасности». На встрече с журналистами через несколько дней мэр объяснил свою непреклонность иначе — по его мнению, организаторы пытались «спрятаться за формулировками»:

«Это мое личное убеждение: поощрять и давать возможность [проводить] мероприятия, которые расшатывали бы и угрожали конституционному строю РФ, мы не будем, — заявил господин Локоть. — Я сценарий разрушения Советского Союза хорошо помню — один в один».

По словам организаторов, всю первую половину августа их вызывали в центр по противодействию экстремизму, следственный комитет и прокуратуру. Вызовы мотивировались заявлениями от граждан. Константин Еременко и Алексей Баранов рассказали, что в органах они давали объяснения, что не призывают к отделению Сибири и не имеют отношения к появившимся в интернете провокационным роликам. В воскресенье, когда должен был пройти запрещенный марш, четыре его организатора получили повестки в СК и провели там, по словам Алексея Баранова, больше 5 часов.

Сейчас против Алексея Баранова возбуждено дело по ст. 20.2 КоАП РФ (нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования) — по заявлению жителей Купино, утверждающих, что он уговаривал их участвовать в запрещенном мероприятии.

«Получились крупномасштабные учения спецслужб, — комментирует Алексей Баранов. — Если б никто не запрещал, шума такого бы не было». Изначально организаторы рассчитывали на марш нескольких сотен человек. «Мы не говорили об отделении Сибири! — подчеркивает господин Баранов. — Мы говорили о расширении прав местной власти и реформировании бюджетной и налоговой системы». Константин Еременко признал, что в названии «За федерализацию» была доля стёба над тем, что идеи «федерализации» на Украине вызывают у России сочувствие, в отличие от аналогичных внутри нее. Но этот упрек в лицемерии был одной десятой послания марша, бьшая же часть его требований — экономические, заверил господин Еременко:

«Мы считаем, что региональные власти должны распоряжаться бюджетом сами, а не отправлять в центр почти 100 %, чтобы потом губернатор выпрашивал денег на мосты и больнички».

НГС.НОВОСТИ не удалось узнать, что именно в анонсах марша угрожало конституционному строю. За три дня Роскомнадзор не предоставил соответствующий комментарий. В пресс-службе ГУВД НСО от комментариев отказались. Выяснить причины повышенного внимания Следственного комитета к маршу также не удалось: пресс-секретарь Следственного комитета Марина Кинжалова заявила, что журналисты, по ее мнению, слишком интересуются этой темой, и бросила трубку.

Декан факультета политики и международных отношений Сибирского института управления — филиала РАНХиГС (СибАГС) Сергей Козлов отмечает, что недовольство богатством Москвы для россиян типично, однако «готовых демонстрировать свою позицию — мало, они измеряются сотнями. Но даже они на самом деле не хотят автономизации или федерализации. Они просто используют эту страшилку как рычаг давления на Москву. Это не реальные политические амбиции, это попытки привлечь внимание к проблемам регионов».

Население же, по оценке господина Козлова, равнодушно или неприязненно отреагирует даже на самые умеренные идеи такого толка, а сибирский сепаратизм всегда был «игрой интеллектуалов». Политолог Алексей Мазур считает, что бурная реакция на марш связана с тем, что он попал в болезненную для власти точку: «Россия поддерживала федерализацию на Украине как очень полезную, а теперь вдруг выясняется, что в самой России с этим не очень хорошо. Для власти стало делом чести, чтобы этот марш не состоялся. Главное тут — слово «федерализация», ассоциирующееся с Украиной. Был бы заявлен марш «За равноправие регионов» или налоговую реформу, его бы никто не заметил». «Напомню, что акция «Мы — сибиряки» во время переписи не вызвала никакой реакции», — согласен Сергей Козлов.

Доцент кафедры государственного и муниципального управления СибАГС Максим Зенков, напротив, увидел в марше «призыв оставлять деньги в Сибири и не подчиняться федеральным властям, а это уже принижение конституционного строя, поэтому действия правоохранительных органов не противоречат закону». «Требование оставлять регионам бьшую часть налогов верно с точки зрения экономической теории федерализма, — не согласен ведущий научный сотрудник института экономики СО РАН Владимир Клисторин. — Распределение доходов между региональными бюджетами и центром у нас перекошено, децентрализация давно назрела. Другое дело, что она невозможна без обновления всей экономической модели. Лично я не разделяю распространенное мнение, что экономики с высокой долей сырьевой ренты не способны к инновационному развитию. Есть много примеров обратного — например, Норвегия».

Елена Полякова, Стас Соколов

Фото Стаса Соколова