Предательские разговоры

Накануне майских праздников президент Владимир Путин подписал закон об уголовной ответственности за оправдание нацизма. Теперь отрицание фактов и одобрение преступлений, установленных приговором Нюрнбергского трибунала, а также «распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны» наказывается, в частности, штрафом до 300 тыс. руб. или лишением свободы на срок до 3 лет. Закон был принят депутатами в ускоренном порядке, без дискуссий, его инициатор Ирина Яровая объясняла это необходимостью принять закон до 9 мая. Корреспондент НГС.НОВОСТИ спросила у историков: как они оценивают новинки в Уголовном кодексе и какие моменты истории войны остаются спорными и могут теоретически подвести под новую статью Уголовного кодекса.

Сергей Красильников, д.и.н., завкафедрой отечественной истории ГФ НГУ: «Как историк и как гражданин, я считаю этот закон нецелесообразным. Он может ставить препятствия и научному изучению Второй мировой, и ее обсуждению в СМИ, и cоциальной памяти о ней. Память о войне у каждой семьи своя — и, например, у депортированных народов она неизбежно отличается от парадного образа войны.

Ключевые спорные вещи, обсуждению которых может помешать этот закон, — это, во-первых, давно идущая дискуссия, готовил ли сам СССР наступательную войну и не с этим ли связаны просчеты первых лет войны?

На примере телеканала «Дождь» мы видим, как рискованно обсуждать судьбу Ленинграда. Или, например: мы привыкли, что холокост — это уничтожение евреев гитлеровцами, но тут есть и обратная сторона — степень соучастия жителей оккупированных территорий в убийстве евреев. Да и вообще проблема коллаборационизма.

Я думаю, что этот закон — часть охранительно-запретительной политики в целом. Конъюнктурный акт, связанный с тем, что слово «фашизм» стало безразмерным и потеряло всякий смысл.

Этот закон будет работать в том же направлении, — с его помощью можно будет, простите, «мочить» оппонентов. Оптимизм внушает только то, что свирепость наших законов обычно гасится необязательностью их исполнения. Что касается последствий для памяти, для национального самосознания в долгосрочной перспективе, то я не думаю, что это будет. Несмотря на то, что сейчас этот маховик раскручивается с конъюнктурными целями, эхо войны неизбежно затихает. Поколение, соприкоснувшееся с войной, уходит. Для будущих поколений Первая и Вторая мировые войны уже будут сплываться в образ одной большой войны ХХ века, повторения которой нельзя допустить».

Сергей Куликов, доцент кафедры всеобщей истории ГФ НГУ: «Я не вижу проблемы. Закон запрещает не исторические дискуссии, а распространение пронацистской версии истории. И он остановит тех людей, которые желая быть оригинальными, переходят границы совести и морали. Уже сколько было инцидентов: история со сравнениями СС и Смерша, хамские высказывания про ветеранов этой дамочки из оппозиции, опрос на «Дожде»!..

Самый яркий пример распространившихся в последнее время и не соответствующих документам, воспоминаниям участников и так далее мифов о войне, которые нужно остановить, — миф о штрафбатах.

Посмотришь фильмы — и возникает ощущение, что только благодаря им войну и выиграли. Сценаристы, которые это пишут, путают штрафбаты и штрафные роты (это совсем разные вещи). Вводят персонажей, которых не могло там быть: не могло быть там политических заключенных или открыто действующего священника. И в отличие, например, от того же Тарантино, который в «Бесславных ублюдках» показывает фантазию, нереальность которой всем понятна, здесь это ложь, которую люди принимают за историю. Или фильм «Сталинград» — тоже лажа, но в пределах допустимого художественного вымысла.

Но это все не означает, что нельзя задавать вопросы и нельзя говорить ничего плохого о СССР. Никто не запрещает высказывать субъективные оценки компетентности или некомпетентности тех или иных решений. Не надо принимать на слово и выдавать за истину то, что писал Геббельс. Должны быть источники, должно быть к ним критическое отношение. Если есть доказательства на уровне документов — пожалуйста, если нет документов — зачем болтаешь?

Вот, например, скользкая тема — Катынь. Документы по ней действительно скрывались, после распада СССР их начали публиковать, и наша страна признала свою вину. Но это ведь не только наша привычка — прятать документы, в которых предстаем в некрасивом виде. Вот англичане недавно возмущались, что есть нерассекреченные документы еще по колониальной политике! Или, например, еще одна дискуссионная тема поведения наших солдат на освобождаемых территориях. Есть инциденты, которые зафиксированы в документах, есть точное знание того, что это было не умышленной политикой, объявленной на высшем уровне, а актами индивидуальной мести людей, которые прошли через ад. Не думаю, что кто-то запретит об этом говорить. Просто если ты публицист и пишешь не о моде или курортах, а об истории, будь добр вначале думать, а потом обострять. История — опасный инструмент убеждения, с которым играть нельзя, вот Украина, например, уже доигралась».

Михаил Шиловский, д.и.н., завкафедрой истории России гуманитарного факультета НГУ: «Самый спорный вопрос истории Великой Отечественной войны — какие потери понесла наша страна? Назывались цифры от 10 млн до 50 млн. Другая тема, о которой много спорят, — роль Сталина и руководства в целом, как положительная, так и отрицательная. Кто отвечает за просчеты бездарно и с колоссальными потерями проведенного первого этапа войны? Обсуждение этих вопросов может противоречить сложившемуся у нас стандарту героизированного освещения войны, подразумевающего, что весь народ, на фронте и в тылу, поднялся как один человек и победил под мудрым руководством.

Или, например, такой вопрос, который напрямую относится к Сибири, где не было войны, но были оборонные предприятия. На них массово трудилось население: от подростков до пожилых женщин. Была ли это работа по принуждению или героический порыв? Скорее всего, она была и тем, и другим, — зависит, под каким углом посмотреть.

Что касается необоснованных обвинений, которые предъявляют СССР, то это, например, основанные на явных фальсификациях утверждения, что мы победили только за счет штрафбатов и того, что за спиной стояли заградотряды.

Ответственность за такие утверждения должна быть — но, на мой взгляд, еще один закон на этот счет не нужен.

Появился же этот закон, как мне представляется, на общем фоне укрепления авторитарного режима, которому нужна идеология, но ее нет, а старые — коммунизм или все-таки не очень приличное в светском государстве «православие, самодержавие, народность» — не годятся.

Остается только опираться на героическое прошлое и преломлять все через ту войну. Судя по тому, что сейчас через образы времен Великой Отечественной люди преломляют все, что происходит на Украине, — пока эта стратегия работает».

Елена Полякова

Фото РИА Новости, Михаил Клементьев