NGS
Погода

Сейчас+3°C

Сейчас в Новосибирске

Погода+3°

облачно, без осадков

ощущается как 0

3 м/c,

южн.

744мм 81%
Подробнее
2 Пробки
USD 92,37
EUR 99,53
Реклама
Город «Репрессии обязательно будут»

«Репрессии обязательно будут»

В Новосибирске прошел митинг против вторжения в Крым — политологи, историки и чиновники рассказали, к чему в России приведет украинский раскол

15 марта в центре Новосибирска состоялся пикет против вооруженного вторжения России в Крым. Он был инициирован новосибирским отделением «Солидарность» и собрал около 30 человек. Люди пришли с антивоенными лозунгами («Нет войне в Украине!», «Миру — мир», «Против ввода войск в Крым»), и выступали в защиту независимых СМИ. Пикет был приурочен к московскому антивоенному шествию «Марш мира», который прошел в тот же день в Москве и собрал, по независимым оценкам, около 50 тыс. человек. Корреспондент НГС.НОВОСТИ задал три вопроса нескольким известным политическим активистам, политологам, ученым и чиновникам.

1. Как вы оцениваете действия пикетчиков, почему пикет собрал так мало участников?

2. Существует ли раскол по украинскому вопросу в Новосибирске и насколько он велик?

3. Будет ли поляризоваться общество, и если будет, приведет ли поляризация к репрессиям?

Виктор Поляков, организатор пикета против вооруженного вторжения России в Крым: «То, что собралось 30 человек при такой оголтелой пропаганде, — я считаю, это много. В 1968-м, когда наши танки вошли в Прагу, в Москве на площадь вышло всего 7 человек. Когда начинался Афганистан, никто не протестовал. Вот когда гробы начинают приходить, люди начинают задумываться. Что касается оппозиции, то она крайне неоднородна. За последние два года в оппозиции произошло размежевание

Никакой поляризации в обществе произойти не может. Поляризация — это когда людей, думающих иначе, много. А нас, тех, кто считает, что это ведет к катастрофе, очень мало. Последние четыре года идет ужесточение режима. Власть считает, что все, кто говорит что-то против нее, это всё «люди госдепа». И, конечно, будут дальнейшие репрессии, и они будут усиливаться».

Виктор Козодой, вице-губернатор Новосибирской области: «Малочисленность пикета говорит о том, что эта тема не волнует людей в том разрезе, как ее преподносит оппозиция. Если бы это было актуально и людей интересовала их идея, то, наверное, было бы по-другому. Я не чувствую, чтобы в обществе был раскол. Если есть небольшая группа недовольных, то высказывать мнение — это их право. На то мы и живем в демократическом обществе, чтобы иметь право мнение высказывать.

По откликам и по обращениям мы чувствуем поддержку [властей]. И это видно даже по митингу, который был на прошлой неделе в поддержку решений по Крыму.

Я думаю, что поляризации в обществе не будет. Эти товарищи, оппозиционеры, как молодые большевики, хотят слушать только самих себя и никого больше. Сибирь отличается тем, что здесь каждая третья семья имеет украинские корни. Украина — наиболее близкая нам страна. Люди, конечно, переживают, глядя на тот беспредел, который там творится. Репрессии? Ну какие репрессии? Скажите, ну когда у нас в Новосибирске кого-то репрессировали за последние лет двадцать хотя бы? С людьми, которые не согласны сейчас, ничего вообще делать не надо. Пусть живут как живут. Я не вижу, чтобы у нас на украинскую тему были большие дискуссии. Людей гораздо больше интересуют местные проблемы».

Сергей Козлов, декан факультета политики и международных отношений Сибирского института управления: «Количество тех, кто не согласен с российской политикой, колеблется на уровне 10–20 %. Поскольку эти события не затрагивают непосредственно граждан, то люди на подобные мероприятия ходят крайне неохотно. И даже если события затрагивают людей непосредственно, то демонстрировать свое мнение у нас не особенно принято.

Митинг не объединил оппозиционеров, так как среди людей, оппозиционных нынешней власти, многие поддерживают решения властей. А в обществе нет никакого раскола, разумеется. С точки зрения политологии, расколы существуют вокруг фундаментальных разногласий, которые имеют социально-политический характер. В моем окружении есть люди с либеральными взглядами, которые в нынешней ситуации ведут себя как приверженцы великодержавной идеологии.

Противники нынешних решений власти — они тихие и рассредоточены по разным общественным группам, и никакого сообщества и контактов между ними нет.

Я думаю, никаких репрессий в отношении «несогласных» не будет. Предполагаю, что они буду подвергнуты осмеянию со стороны «согласных». Это не тот повод, по которому власти прибегали к ужесточению режима. Потому что никакой угрозы для себя со стороны «несогласных» власти не видят».

Алексей Мазур, политолог: «Заявители, видимо, не попали в ключевую аудиторию, когда распространяли информацию о пикете. О нем никто не знал. Причем отношение к происходящему в Крыму оппозицию не объединило, а раскололо. Среди оппозиции многие поддерживают действия руководства Крыма и России.

Очевидно, что большинство народа поддерживает спасение Крыма от «фашизма». Эта позиция не является результатом глубокого анализа событий, происходящих на Украине и не отражает возможных последствий. Это эмоциональная позиция, которая основана на представлении, что русские в Крыму страдают. Но, может быть, они страдают не только по вине руководства Украины? Потому что мы знаем, как внутри России русские страдают ничуть не меньше, чем в Крыму.

Разделения общества не произойдет. У нас же был уже аналог — война за Абхазию и Осетию. Мнения о той войне тоже были разные, но было и прошло. Хотя с каждым разом государство все больше и больше напоминает осажденную крепость. И это очень выгодно власти. Всегда можно списать все внутренние неурядицы на происки внешних врагов.

А репрессии обязательно будут. Мы видим, что некоторые СМИ тем или иным способом были закрыты.

Сейчас будет всплеск рвения у сотрудников репрессивного аппарата, потому что если у нас война, пусть даже и «холодная», то предателей и изменников родины надо выявлять. Хочу напомнить, что сто лет назад, когда царь Николай II повелел вступить в войну, был небывалый патриотический подъем. А через три года не стало династии».

Александр Люлько, депутат Совета депутатов Новосибирска: «У меня уважительное отношение к людям, которые имеют и отстаивают свою точку зрения. Однако их точка зрения не совпадает с моей. Еще со времен образования Конгресса русских общин мы выступали за воссоединение русских земель. Малочисленным пикет был потому, что большинство населения выступает за то, чтобы защитить своих соотечественников и присоединить Крым к Российской Федерации. А оппозиция в этом пикете не участвовала, поскольку у большинства оппозиционеров, несмотря на политические разногласия, позиция по этому вопросу совпадает с государственной.

Крымско-украинский вопрос стал причиной не раскола, а объединения общества. Социальные проблемы могут возникнуть. Но что касается этнических проблем, то я общаюсь с представителями разных национальностей и не вижу причин для раскола.

Речь не идет о том, что есть другая страна Украина и Россия на нее покусилась. Все точно наоборот. Была единая страна Россия, — и неважно, как она называлась: Российская империя или СССР, — и ее путем махинаций и предательств раскололи на части.

И сейчас речь идет о том, чтобы ее восстанавливать. Это воспринимается народом так же, как воссоединение Восточной и Западной Германии. Я думаю, что количество несогласных с политикой власти по отношению к Крыму — это 1–2 %. Не предпримет против них никто репрессивных мер, потому что они абсолютно неопасны. Если они будут выступать мирно, без оружия, как прописано в Конституции, то никаких репрессий не будет».

Сергей Красильников, профессор НГУ, доктор исторических наук: «Я думаю, что людей на пикете могло быть и больше, потому что на подобную акцию в Москве собралось несколько десятков тысяч человек, и я верю этой информации. Малочисленность пикета в Новосибирске — это, скорее, проблема техническая. Организаторы приглашали, скорее всего, через соцсети. А я, например, там не зарегистрирован.

Безусловно, раскол в обществе по украинско-крымскому вопросу существует, и он очень глубокий, с далеко идущими последствиями. Я бы сравнил это с болезнью, у которой есть две фазы: острая и хроническая. И вторая фаза по масштабу времени это, я думаю, на десятилетие, а может быть, и больше. Нынешний момент некого сплочения народа я бы назвал имперско-этнической мобилизацией. Любые мобилизации: социальные, военные, экономические, этнические — это признак экстремального состояния страны. Этнические маркеры можно сравнить с «топляком» в реке. Он то всплывает, то тонет, и о него разбиваются корабли. Мы сейчас получаем «крымский» фактор, когда за эйфорией приходят социальные проблемы и напряжение. Нельзя сбрасывать со счетов, что эта «этническая» мобилизация может дать импульс другим национальным группам в стране и бумерангом ударить по нашим внутренним болевым точкам. Все происходящее — это имперские фантомные боли по советскому величию. Но если империя была великой, то почему она распалась?

Таких репрессий, как «сталинские», не будет. Прежде всего будет контекстное давление. Это ограничение и блокировка информационных каналов. Назовем это «мягкими» репрессиями или дискриминацией. Кроме того, как мне кажется, будет навязываться предварительная цензура. Цензура, которая сидит внутри. Самоцензура.

В сущности, людей подталкивают к тому, чтобы они рефлексировали в режиме самоцензуры. Это самое страшное и долговременное явление. А что касается прямого давления, например ущемления по службе, то это было всегда. Это повод свести счеты. Я приведу пример: большой террор в 1937-38 году во многом носил бытовой характер. Пытались под этим предлогом сводить счеты, к примеру — «подсидеть» начальника, получить жилье. Вот на таком уровне это может и сегодня происходить».

Сергей Щербаков

Фото Стаса Соколова (1), Татьяны Кривенко (2)

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Форумы
ТОП 5
Рекомендуем
Знакомства
Объявления