Колесо озлобления

Новосибирский предприниматель Андрей Бекарев, выступивший инвестором проекта колеса обозрения в Нарымском сквере, заявил о возможном переносе развлекательного комплекса в Красноярск, Иркутск или иной сибирский город. Это заявление — реакция миллиардера на активный протест со стороны активистов, выступающих против появления «чертова колеса» в зеленой зоне. Из-за протестной активности Новосибирск может лишиться не только аттракциона, но и вообще отпугнуть от города инвесторов, считают одни эксперты. Другие утверждают, что протест экологов — это нормальная реакция зарождающегося гражданского общества. Чьи интересы защищают новосибирские общественники и почему они так агрессивно отстаивают свою позицию, выяснил корреспондент НГС.НОВОСТИ.

В проект строительства самого высокого в городе колеса обозрения новосибирский фармацевтический магнат Андрей Бекарев инвестировал 15 млн руб. Строить колесо с закрытыми кабинками собирается предприниматель Владимир Поляков. Получив все согласования на возведение аттракциона на площадке у Нарымского сквера, бизнесмены столкнулись с волной активного протеста со стороны так называемых «защитников Нарымского сквера». Они потребовали у мэра прекратить работы, подали заявление в суд, и тот приостановил строительство. Мэр Владимир Городецкий, в свою очередь, заявил, что поддерживает идею строительства колеса на утвержденной площадке.

Г-н Бекарев намерен отстаивать свою правоту в суде. Предпринимателя не смущают и результаты опроса на сайте НГС.НОВОСТИ, согласно которым чуть больше половины из 12 тыс. опрошенных не желают видеть колесо в сквере. «Мы все делаем по закону, — говорит Андрей Бекарев.

На этой площадке предприниматель Поляков на деньги миллиардера Бекарева поставит изготовленное в Красноярске еще летом 2012 года колесо обозрения. По условиям соглашения, свои деньги инвестор вернет через 5 лет. Ранее г-н Поляков заявлял, что один билет на аттракцион будет стоить около 150 руб.

Представитель группы защитников Нарымского сквера Марина Широковских перечисляет претензии к проекту. «Площадь заасфальтированной площадки — 600 кв. м, наибольшая ее длина — 27 м, — объясняет активистка. — Диаметр колеса — 35 м. Очевидно, что ограждение выйдет за площадь стройплощадки и деревья вокруг будут вырублены». По ее словам, история освоения этого участка показывает, что со временем он будет расширяться за счет территории сквера.

Она утверждает, что сначала в районе участка была организована небольшая парковка, затем рядом поставили летнее кафе, сейчас речь идет уже о колесе обозрения. «Еще немного — и можно будет строительство вести, правда?» — иронизирует г-жа Широковских.

Она также добавила, что против «чертова колеса» выступает и церковь. «Церковь ориентируется не на название, а на увеселительную суть сооружения», — говорит Марина Широковских, объясняя, что рядом с колесом стоит не только православный храм, но также памятники Петру и Февронии, жертвам политических репрессий, да и сам сквер «стоит на костях».

Озлобленности в действиях общественников, защищающих сквер, г-жа Широковских не видит, возражая, что экологи отстаивают право на жизнь в комфортной среде не на баррикадах, а в судах. Миллиардер Бекарев уверен, что агрессивный протест — это нормальный стереотип поведения экологов.

«Посмотрите, как протестуют российские экологи против любого строительства: Химкинский лес, главный корпус НГУ, да что угодно, — говорит инвестор. — Одна и та же структура: толпу ведут люди шизоидного типа,

за ними стоят искренне верящие в свою правоту люди, молодые люди в черных куртках и юристы, которые по-своему трактуют решения судов, планы территориального устройства и законы».

Директор новосибирского зоопарка Ростислав Шило столкнулся с протестами экологов в прошлом году, когда попросил «прирезать» к своей территории около гектара земли заброшенного ботсада. На этом месте он намеревался строить дельфинарий. Экологи обвинили его в уничтожении редких трав и деревьев. «Я считаю, что этот протест проплачен, — объясняет природу активности экологов Ростислав Шило. — Кому это выгодно? Да вы посмотрите на Скатова или Жирнова! Какие они экологи? Зарабатывают на их активности свои дивиденды». Он добавил, что на его предложения заняться озеленением и очисткой ботсада экологи не соглашаются.

Андрей Бекарев в целом разделяет позицию Ростислава Шило и также не исключает коррупционную составляющую в деятельности экологов:

«Нам долго противостояли владельцы летнего кафе, на чью территорию разрешили поставить колесо, они даже в аукционе участвовали, хотели перебить цену, но проиграли и пропали. А вместо них тут же пришли экологи». Аргументы предпринимателей Марина Широковских считает несостоятельными.

Экологи не могут точно назвать размер социальной группы, интересы которой они выражают. Г-жа Широковских заявляет, что на ее стороне не только 6 тыс. человек, проголосовавших в опросе на НГС, но еще и 1 тыс. человек, подписавшихся под обращением к мэру, 20 тыс. человек, подписавшихся под обращениями о защите Нарымского сквера за последние 8 лет, а также члены 8 общественных организаций. «Ну и митрополит Тихон нас поддерживает, а он выступает от имени всех православных», — резюмирует общественница.

Социологи утверждают, что доподлинно выяснить, интересы какой общественной группы выражают активисты, невозможно. «Экологи не имеют права заявлять, что выступают от имени большинства или большой группы населения, исходя из того, что их поддержали 52 % участников интернет-опроса, так как выборка не репрезентативна», — говорит социолог Надежда Вавилина.

Архитектор Александр Ложкин уверен, что активность новосибирских экологов не идет ни в какое сравнение с градоохранным движением Петербурга и Москвы, а в Перми похожий проект колеса в центре города натолкнулся на гораздо более сильное сопротивление:

«В данном случае мы имеем дело с гражданским обществом, за появление которого все так ратуют и которое способно заставить власть принимать решение с оглядкой на мнение горожан».

Кирилл Маковеев

Фото thinkstockphotos.com