Атомы бессмертия

Первая премия, выданная в этом году Нобелевским комитетом, была посвящена открытию в области изучения стволовых клеток. Ученые из Англии и Японии, получившие премию, разработали метод «омолаживания» взрослых клеток организма путем введения в них особых генов и превращения их в универсальные юные клетки, еще не имеющие специализации. О том, могут ли стволовые клетки на самом деле справиться с болезнями и старостью, о роли нобелевского открытия и о том, как изучается иммунология в Новосибирске, рассказал директор НИИ клинической иммунологии СО РАМН, академик Владимир Козлов.

Справка: Козлов Владимир Александрович — академик РАМН, д.м.н., профессор, директор НИИ клинической иммунологии Сибирского отделения Российской академии медицинских наук (НИИКИ СО РАМН), вице-президент Российского научного общества иммунологов. Родился в Новосибирске в 1940 году. В 1963-м окончил НГМИ (ныне НГМУ), в 1981-м защитил докторскую диссертацию. Участвовал в открытии НИИКИ СО РАМН, с 1993 года им руководит. Заведует кафедрой клинической иммунологии НГМУ. Опубликовал 875 научных работ.

Расскажите, почему стволовые клетки так называются. Кто и когда их открыл?

Стволовые клетки получили свое название по аналогии с деревом. У него есть ствол, а от него идут ветки — большие и маленькие. От этих клеток зависят все функции организма. Если вы кислотой ствол обольете, погибнет все дерево, примерно такой же смысл вкладывается и здесь: если стволовая клетка начинает болеть — болеет весь организм.

В организме есть две популяции стволовых клеток, честь открытия которых, кстати, принадлежит двум российским ученым. К сожалению, ни один, ни второй не получили Нобелевскую премию за это. Первый тип клеток — гемопоэтические стволовые клетки — открыл в 1908 году Александр Александрович Максимов, именно для них был введен термин впервые. Вначале Максимов доказал, что из данного типа клеток происходят все клетки крови — эритроциты, лейкоциты, лимфоциты, тромбоциты. Позднее уже было доказано, что и другие клетки могут происходить из них, например клетки печени.

Второй вид стволовых клеток — мезенхимальные клетки. Их впервые в 70-х годах описал Александр Яковлевич Фриденштейн. Основные направления дифференцировки этих клеток — хрящ и кость.

Что тогда революционного в открытии, которое получило Нобелевскую премию в этом году?

Считаю, здесь произошла некоторая переоценка значимости открытия. Они (профессор Кембриджского университета Джон Гердон и профессор Университета Киото Синья Яманака. — И.К.) заменили ядро яйцеклетки лягушки ядром взрослой клетки из желудка — эта клетка развилась в головастика, так ученые доказали, что взрослая клетка хранит информацию о своей родоначальнице — стволовой клетке. Что ученые хотят делать дальше? Взять фибробласт — специализированную клетку с определенной функцией — и, введя специальные гены, превратить ее снова в стволовую клетку.

Так вот я говорю: это не нужно, в организме уже существуют специальные клетки, которые созданы для этого, начинают делиться, «учиться» сразу же, когда возникает такая необходимость.

Само по себе открытие чрезвычайно важно для такой фундаментальной проблемы, как изучение внутриклеточных механизмов регуляции функций клеток. Здесь много интересных проблем, но пока — для экспериментального изучения. Для практического использования не вижу никакой перспективы. Никто не доказал, что этому можно найти применение на практике.

Я лично, пока живой, постараюсь не пересаживать эти клетки-«превращенцы».

Должны пройти десятилетия, когда это, возможно, войдет в практику. Для клинического исследования это будет тормозом развития: сейчас те клетки, что существуют в организме, мы уже можем заставить дифференцироваться куда надо.

У нас подобные эксперименты проводились?

Сама идея настолько элементарна, что и думать не нужно, — это чисто техническая работа. Когда есть гены, отвечающие за «бессмертие» клетки, — логика банальная: нужно эти гены пересадить в клетку. Мы лет 8–10 назад попытались это сделать, еще раньше японского профессора. Не получилось тогда: все делали правильно, но банально не хватило денег, к сожалению. Это к проблеме, что в России нет нобелевских лауреатов. Да денег нет! Мы тогда получили на эти исследования 10 тыс. долларов, а японский профессор потратил 150 млн долларов. Есть разница?

А как последнее открытие связано с темой клонирования? Расскажите об этических проблемах в работе со стволовыми клетками.

Я могу брать ядро, ДНК любой клетки, пересадить его, ввести определенные гены и получить из этой любой клетки организма эмбриональную стволовую клетку, потом из нее разовьется эмбрион.

Этические проблемы касаются эмбриональных стволовых клеток. Это клетки, которые лежат в основе организации всего организма, в самом начале, 5–6 суток после оплодотворения.

Православная церковь запрещает их использовать, ведь как только произошло оплодотворение — все, уже новая душа, нельзя. Католики считают — не знаю, кстати, почему, — что душа вселяется только через какое-то время.

Вторая проблема, почему эмбриональные клетки сейчас запрещено широко использовать в науке, — в опасности, что при искусственном размножении они могут превратиться в опухолевые клетки на какой-то стадии развития. Поэтому на эти исследования и накладывают табу.

При этом последние 10 лет о стволовых клетках говорят как о главном средстве против старости…

В 2002 году появилась статья, которая показывала, что из стволовых клеток могут происходит клетки сердечной мышцы. Это открытие сделал профессор Орлик, и, кстати, именно этому ученому я бы дал премию. Так вот — именно тогда начался колоссальный интерес к теме среди широкой публики. Аферистов, предлагающих избавить от старения, на вокзалах Москвы было много.

Но это был действительно прорывной год — интерес не утихает до сих пор и будет продолжаться еще десятилетия. Ведь мы до этого думали, что из них (стволовых клеток) происходят только клетки крови, а оказалось — клетки любых других тканей. То есть, по существу, два вида стволовых клеток могут обеспечить регенерацию любых тканей организма: нервных, печеночных, тканей поджелудочной железы, вообще любых тканей. Это стало основой так называемой новой медицины, основанной на клеточных технологиях.

Какие заболевания можно лечить с помощью стволовых клеток сегодня?

В основу клеточных технологий легли исследования, доказавшие положительный эффект введения стволовых клеток при инфаркте миокарда, инсультах. Сейчас лечим рассеянный склероз, циррозы печени, аутоиммунные заболевания, гипоксию нижних конечностей. При лечении ДЦП у детей используем. Не говорю уже о раках крови, гемобластозах, где лечение стволовыми клетками является основным методом уже почти 40 лет. Все раки крови в 90 % случаев приводят к тому, что их надо лечить пересадкой стволовых клеток. Раньше ее называли пересадкой костного мозга, тогда не знали, за счет чего получается эффект. Потом было доказано: за счет содержания стволовых клеток в костном мозге.

Какие есть перспективы? Можно ли надеяться, что вскоре эти методы станут действительно массовыми?

Если все пойдет, как я думаю, при ряде заболеваний мы будем брать клетки, лечить их в пробирке, вводить назад и получать хороший эффект, а не будем травить людей лекарствами, как сейчас.

Но если у стволовых клеток такие возможности, почему они еще не используются в медицине широко?

Трудностей две. Первая — это выделение их большого количества. Нужно научиться выделять клетки в чистом виде. Второе — нужно научиться направлять их дифференцировку в нужном нам направлении, чтобы целенаправленно восстанавливать клетки печени или клетки костей, например, или хрящей. Органы вряд ли в ближайшее время будут выращивать. Клетки — да, выращиваются любые: мышечные, миокарда, печеночные. Осталось научиться их в большом количестве получать, вводить в организм и руководить этим. Для этого нужна новая специальность врача — клеточный биотехнолог.

А у нас в России, в вашем институте в частности, сегодня какие работы ведутся?

У нас в институте пересаживаются стволовые кроветворные клетки, пересаживаются лимфоциты при опухолях, ряде аутоиммунных заболеваний, пересаживаются дендритные клетки при раке. Нет во всем мире такого института, который так широко использовал бы разные клетки в лечении заболеваний. Обычно в одном институте изучают стволовые клетки, в другом — дендритные, в третьем — мезенхимальные. Мы работаем со всеми типами клеток.

Я говорил однажды: дайте мне 20 млн долларов сейчас и 500 тыс. — в год, и я сделаю через 10 лет лучший в мире институт иммунологии.

Стволовые клетки могут излечивать основные социально значимые заболевания — инфаркты, инсульты, и даже при диабете можно полностью восстановить функцию поджелудочной железы. Но на данный момент ситуация такова, что фармфирмам невыгодно, чтобы мы излечивались. Гораздо удобнее подсадить всех «на иглу» постоянного приема каких-либо лекарств. Представляете, вдруг не понадобятся людям лекарства, что будет? Вот и я не знаю.

Ирина Киснер

Фото positime.ru (1), автора (2)