Поделиться
12 октября на набережной пикет в защиту прав сексуальных меньшинств был прерван пятью-шестью неизвестными. Неизвестные забросали активистов и журналистов яйцами, крича «Таким, как вы, не место в России!». Проблемы у акции (раздачи листовок, в которых на примере гомосексуальных слонов, пингвинов и уток разъяснялось, что геи есть не только в демократических странах, но и в животном мире) начались раньше. Разрешение в мэрии дали не сразу, в минувший понедельник организатор пикета Булат Барантаев написал в блоге, что его избили в центре города. За день до столкновения на набережной гражданских позиций геев с плакатами и неизвестных с яйцами корреспондент НГС.НОВОСТИ встретилась с господином Барантаевым, открыто заявляющим о своей гомосексуальной ориентации, чтобы узнать, чего он хочет добиться.
Справка: Булат Барантаев родился в 1983 году, окончил Алтайский технический государственный университет по специальности «Реклама»; работает в сфере маркетинга. Общественной деятельностью занялся в 2007 году. Участник акций «Марш с колясками» (привлекающей внимание к нехватке мест в детсадах), мероприятия в защиту незаконно осужденных, митинга «Путин, хватит!» и др. Летом 2011 года создал движение «ГОРД — Гомосексуалы, их родные и друзья». По словам господина Барантаева, в «ГОРД» входит около 200 человек, из них порядка 15 — активисты; внешних источников финансирования у «ГОРД» нет.
Почему вы занялись борьбой за права геев?
Я понял, что если такие люди, как я, молчат, — плохо дело. Потому что когда мы прячемся, массовая аудитория видит только непристойные образы парней в розовых чулках и перьях, которые не соответствуют действительности.
ЛГБТ (термин, возникший в английском языке для общего обозначения сексуальных меньшинств (lesbian, gay, bisexual, transgender). — Е.П.) являются меньшинством, но вообще-то к тому или иному меньшинству относится каждый из нас. Меньшинству тех, кто носит очки, имеет автомобиль или зарабатывает больше среднего. И мои убеждения заключаются в том, что интересы малых групп должны быть учтены.
На прошлой неделе вам отказали в разрешении на пикет…
Мы планируем акцию «Все типы сексуальности естественны», на которой будем распространять информацию о том, что от 2 до 25% животных и птиц гомосексуальны, по мнению ученых. Это рушит заявления о том, что гомосексуальность противна Богу и природе, порождена модой и телевидением. Поскольку у меня богатый опыт общения с мэрией, я знал, что могут быть затруднения. А после заявления мэра Городецкого на встрече с журналистами, что наше мероприятие «омерзительно», я понял, что нам будут вставлять палки в колеса. Поэтому мы подали пять уведомлений, в которых были указаны разные место и время.
Поделиться
Мэрия ответила в тот же день отказным письмом, в котором ссылалась на недовольство «большинства горожан» предыдущим мероприятием. Как будто большинство горожан было о нем осведомлено, а потом опрошено!
Также в отказе была ссылка на то, что пикет по определению — это выражение мнения, а наша цель — распространение информации и выражение мнения. Мы в тот же день подали заявление в прокуратуру — потому что это 149-я статья УК: «противодействие проведению массовых мероприятий». А на следующий день подали пять уведомлений с новой формулировкой. На них ответили, что выбранные нами места чудесным образом уже заняты другими мероприятиями. Другие мероприятия уже запланированы и на площади Калинина вечером пятницы, и на площади Ленина утром вторника… Среди предложенных взамен мест — набережная и аэропорт «Северный». Мы согласны провести пикет на набережной (он состоялся 12 октября, но был прерван. — Е.П.). Но, тем не менее, обратимся в прокуратуру, чтобы они проверили: действительно ли в заявленных нами местах проводятся другие мероприятия.
Вы написали в блоге, что подверглись нападению и вас ударили по голове. Что случилось?
Утром в понедельник мне позвонила сотрудница отдела по связям с общественными организациями мэрии и уточнила, во сколько я собираюсь прийти за ответом. Когда я вышел из мэрии и пошел на остановку, на меня напал шедший за мной человек в красном спортивном костюме. Потом к нему присоединился второй. Они сбили меня с ног и начали пинать. Я поднялся, добежал до магазина и попросил вызвать милицию и скорую (потому что мой телефон выпал, когда я упал). Скорая увезла меня в горбольницу, где я получил справку о побоях, а потом поехал в УВД Центрального района.
Сейчас возбуждено уголовное дело о хищении мобильного телефона и решается, по какой статье будет возбуждено второе дело: побои или экстремизм.
На то, что это экстремизм — то есть насилие, основанное на ненависти к определенной социальной группе, — указывает то, что парень, который меня бил, кричал: «П…р!». Я с этими людьми не знаком. Более того, я заявляю, что никто из моих друзей, знакомых и родственников — никто, кроме сотрудницы отдела по работе с общественными организациями мэрии, не был в курсе, что утром я пойду в мэрию.
А вы согласны с тем, что ваши пикеты не нравятся большинству горожан?
Поделиться
Социологически всегда есть три категории людей по отношению к любой идее: ярые сторонники, ярые противники и абсолютное большинство, которое в британском парламенте называлось «болотом», те, у кого нет четкого мнения, готовые склониться туда или сюда.
Витающая в обществе гомофобия связана с недостатком информации и с тем, что у нас очень влиятельна тюремная культура. А агрессивных гомофобов на самом деле немного.
Это люди, которые стремятся самоутвердиться, подчеркивая, что они лучше других, они — настоящие мужики! Примерно так же, как слабые мужчины стараются самоутвердиться, называя женщин дурами. Хотя что является признаком мужской смелости: писать комментарии в интернете и выйти отстаивать свои убеждения на площадь, зная, что ты непопулярен? И у нас нет цели переубедить ярых гомофобов: их взгляды — это их личное дело. Наша задача — защитить право на частную жизнь, распространяя среди того самого, в общем-то равнодушного к теме, большинства достоверную информацию о разных типах сексуальности, исходящую от Всемирной организации здравоохранения, медицинских ассоциаций. И надеемся, распространяя ее, сделать общество более терпимым.
Вам не кажется, что вы выступаете как провокатор, раздражаете нетерпимо настроенную часть общества и, в конечном счете, только ухудшаете ситуацию? В первой акции вы заявили: «Примите сексуальность своего ребенка». И продолжили темой «Любой тип сексуальности естественен». Когда все боятся педофилов, такое неоднозначное заявление — не лучший способ завоевать благосклонность.
Действительно, после акции в обсуждениях мелькали такие ноты. Но мне кажется, что тема для агрессивно настроенных гомофобов настолько остра, что о чем говорится в акции, им все равно — реакция будет одинаковой. Люди были возмущены темой, но вообще-то сексуальность ребенка не подразумевает, что он занимается сексом. Что касается второй темы, то… Да, вероятно, придется отдельно разъяснять, что мы имели в виду.
Какие конкретные цели вы ставите перед собой? Вы хотите провести в Новосибирске гей-парад?
Нужно понимать, что под словом «гей-парад» россияне понимают все подряд. Сюда попадают и откровенные картинки с частных закрытых вечеринок, и шествия, где под радужными флагами идут семьи с детьми, чтобы поддержать, скажем, своего соседа-гея или семейного доктора. Все это разные вещи. Наша цель — сделать так, чтобы в Новосибирске, в отличие от более консервативных, менее образованных городов ЛГБТ-активизм был достаточно развит. В широком смысле, цель — сделать так, чтобы российское общество было обществом свободных граждан, где интересы отдельных групп — будь то автомобилисты или геи — не ущемляются. Где не говорят: «Заткнитесь, потому что вы в меньшинстве».
Понимаете, даже если вам не нравятся, скажем, геи и вы заткнете им рот, завтра так же заткнут рот вам — когда вы заговорите, например, о том, что вашему ребенку не хватает места в детском саду.
Отношение к ЛГБТ на Западе тоже изменилось совсем недавно. На фестивале «Бок о бок» мы общались с актером из Германии, который рассказывал, что у них к фильмам на эту тему еще в конце 80-х было настороженное или враждебное отношение. То же самое — в США. Я верю, что ситуация изменится и у нас. Если судебным решением будут снимать чиновника, который осуждает присутствие в городе ЛГБТ и их интересы, я сочту, что общество в плане равенства прав продвинулось и моя активность принесла результат.
Вы приводите в пример западные страны, но вообще-то американскую или европейскую толерантность у нас часто высмеивают. Вы уверены, что люди действительно хотят жить в западном обществе?
Это похоже на отношение советского гражданина к капиталистическим странам. Думаю, если опросить жителей Новосибирска, хотели бы они жить в США или Германии, большинство бы сказали «да».
Популярный аргумент против публичных акций: никто не запрещает вам заниматься любовью у себя дома, зачем вы выходите на улицы и занимаетесь пропагандой?
То, что мы проводим, является пикетом по форме, но по сути сейчас мы не выдвигаем требования, нам просто нужно повесить плакат и раздавать открытки с просветительской информацией. А по закону это определяется как пикет. Если мэрия оказывает давление при проведении просветительской акции — это дискриминация. Я видел, как кадровый специалист выбрасывает резюме человека со словами: «Он, кажется, нетрадиционной ориентации», — это дискриминация. Когда люди возмущаются пропагандой гомосексуализма, под ней подразумевают все что угодно. Если парень говорит: «Мы с моей девушкой ходили в кино, фильм оказался плохим», — общество воспринимает это как рассказ о фильме. Если он скажет то же самое, но «с моим парнем», — общество воспримет это как выставление напоказ своей гомосексуальности и ее пропаганду. Что это, если не дискриминация? Борьба с гомофобией начинается с открытости: одно дело, когда человек воображает себе каких-то мифических страшных геев, другое — когда он знает, что это обычные люди, которые так же ходят на работу и не ведут какой-то асоциальный образ жизни.
Елена Полякова
Фото автора (1), Анны Наумцевой (2, 3)
