«Ацетон, резина и пары бензина»: чем заменяют элитные импортные коньяки и виски — мнение обозревателя НГС

В редакцию написал читатель НГС с жалобой на купленный в «Красном и Белом» недешевый (больше 2000 рублей за бутылку) коньяк, вкус которого его совершенно не устроил. Он решил, что виноваты сотрудники сети, отпившие амброзию из бутылки и заменившие ее на что-то более дешевое. Обозреватель НГС решил, что это повод поговорить о качестве современного алкоголя в принципе. Потому что продавцы магазина тут, скорее всего, совершенно ни при чем.

После того как с российского рынка ушли интернациональные алкогольные бренды, полки магазинов заполнили бутылки с неизвестными названиями. Выглядеть они могут вполне прилично, а местами и отлично, но вот содержимое зачастую вызывает недоумение: как вообще подобные жидкости оказались в легальной продаже?

Так уж сложилось, что я практически не употребляю водку, но готов пропустить рюмочку виски, кальвадоса, хорошего бренди, текилы — в общем, предпочитаю напитки со вкусом и ароматом. Поэтому после того, как состав алкогольных полок радикально обновился, я, как и многие любители крепкого алкоголя, начал экспериментировать, покупая и пробуя новинки. Часть таких экспериментов даже стала темой для материалов на НГС.

В теории появление на российском рынке недорогого виски (а это самый массовый крепкий напиток в мире) выглядело вполне правдоподобным. Процесс дистилляции знаком человечеству уже сотни лет, да и у нас хватает умельцев, способных на домашних перегонных кубах делать вполне приличные напитки. Не говоря уже о том, что виски сейчас производится в десятках стран, и некоторые из них даже добились немалых успехов. Например, я пробовал виски с Тайваня, который стоит даже дороже, чем хороший выдержанный односолодовый шотландский и неплохо продается в Юго-Восточной Азии. Понятно, что за несколько лет выйти на какой-то высокий уровень было бы непросто, но научиться делать массовый продукт не хуже какой-нибудь «Белой лошади», наверное, возможно.

На практике же из того, что мне довелось попробовать, единственным образцом, который хоть немного, но походил на виски, была продукция Прасковейского завода. Это был грубый, довольно примитивный напиток, но он хотя бы заслуживал такого названия.

Все остальные жидкости в принципе были непригодны для употребления внутрь. В их букете можно было обнаружить всё что угодно: ацетон, резину, пары бензина, но не привычные ароматы напитков, за которые эта продукция себя выдавала. То есть какого-то запойного алкоголика, наверное, устроило бы и это. Но ему проще было бы купить обычную водку, которая ощутимо дешевле.

Покупки я делал в больших сетевых супермаркетах, которые вряд ли стали бы связываться с какой-то контрафактной продукцией — ее много-то и не продашь. Это были вполне легально произведенные напитки. Просто у этой легальной продукции было совершенно отвратительное качество.

Ситуация, на самом деле, парадоксальная. Полки магазинов заполнены бутылками с совершенно бессмысленными жидкостями: они слишком дороги для тех, кому вкус совсем не важен, и совершенно не приемлемы для тех, у кого есть хоть какое-то представление, каким вообще должен быть такой продукт.

У сложившейся ситуации есть вполне объективные причины. До 2022 года российский рынок крепкого алкоголя контролировался крупными международными концернами: Pernod Ricard, Diageo, Bacardi Martini и т. д. Практически весь импортный крепкий (и не только) алкоголь приходил в страну через них, они следили за тем, как он представлен в розничной сети, боролись с контрафактом и вообще решали, что продавать, а что нет. Разумеется, что-то везли и российские импортеры, но это был уже скорее нишевый товар для любителей или знатоков.

Система была не идеальной, но давала какую-то гарантию качества. Для транснациональной компании попасть в мутную историю на локальном рынке — себе дороже. После того как алкогольные гранды ушли из России, на опустевший рынок ринулись поставщики значительно меньше. Терять им особенно нечего, а вот заработать на продаже непонятного пойла под красивыми этикетками, пока суд да дело, — можно. Алкоголь же не молоко, от долгого стояния не скиснет.

Ретейлерам тоже нужно чем-то торговать и заполнять полки. Какое-то количество покупателей выльет содержимое бутылки с красивым названием в раковину, а кто-то и выпьет с «Добрый кола». В любой момент переставшую продаваться этикетку можно заменить новой. А кто там эту прежнюю этикетку выпускал на рынок — об этом помнят только специалисты. Завтра на ее месте будет другая, еще красивей — с дизайном и полиграфией у нас всё более или менее нормально.

Что делать с этим, пока непонятно. На потребительском уровне можно просто игнорировать любой виски (текилу, ром и т. д.) с ценой меньше 1 тысячи рублей за бутылку 0,5 л, да и к тому, что немного дороже, относиться с подозрением.

Хоть сколько-нибудь пристойно у нас научились делать только джин. Но он изначально проще, поскольку можжевеловые ягоды и появились в рецепте как мощная натуральная отдушка, позволявшая маскировать дефекты спиртовой основы.

Можно попробовать нефранцузский кальвадос — название это не защищено по происхождению (как и виски), его можно делать где угодно. Из того, что мне довелось попробовать, меньше всего сомнений вызвал белорусский. Что, в принципе, не удивительно: в этой стране и производство сидра поставлено уже на промышленную основу.

В целом, если доходы не позволяют покупать оригинальный продукт, проще перейти на менее крепкие напитки или ограничиться настойками. Последние сейчас активно осваиваются рестораторами именно по этой причине. Людей, готовых заказывать в баре настоящие виски и текилу, стало меньше. А вот собрать на основе водки какой-то обаятельный «букет» из вкусов самостоятельно под силу каждому.

Можно, конечно, вовсе не пить. Или перейти на водку — самый простой и доступный крепкий источник алкогольного опьянения. Журналист Илья Ненко вместе с экспертами даже попробовал недавно найти в этом напитке хоть что-то полезное.