«Толстая тетрадь»: а теперь не смотри

Еще один фильм, выдвинутый на иноязычный «Оскар», — венгерская картина, которая пробилась в шорт-лист из девяти претендентов, но в список пяти номинантов не попала

Еще перед тем, как вступить в оскаровскую гонку, эта лента вышла победителем на престижном кинофестивале в Карловых Варах. В основе картины — одноименный роман Аготы Кристоф, впервые опубликованный в 1986 году, переведенный на тридцать три языка и неоднократно переносимый на сцену. Он предлагает пропитанную ницшеанским духом историю двух 13-летних близнецов, переживавших кошмары Второй мировой войны у своей недружелюбной бабки в деревне. Янош Сас, один из лидеров современного венгерского кино, стремится щедро метафоризировать события, которые переживают не только два юных героя, но и его родная страна. Однако образность, к которой он прибегает, по большей части оказывается вызывающей.

Задействуя символы, аллегории и метафоры, Сас в каком-то смысле маскирует свой интерес к запретному и аморальному. Это позволяет предположить, что перед ним стояла цель показать войну такой, какой ее до него никто не показывал. Поэтому режиссер, озабоченный стилевыми амбициями, выбирает изощренный формат, не лишенный вычурной эстетизации. Он снимает откровенно упадническое кино о почти тотальной деградации, кино, где почти всех персонажей настигает смерть, кино без веры и надежды, а значит, и без любви. Впрочем, если быть до конца справедливым, пожалуй, единственные его симпатии достаются двум главным героям, которых он все же оставляет в живых, но особого оптимизма на этот счет явно не испытывает…

С одной стороны, Сас — продолжатель великих традиций венгерского авторского кино, заложенных классиками: Сабо, Фабри, Янчо, с другой — их очевидный ниспровергатель. То, что этот режиссер тяготеет к перверсивному отражению бытия, стало очевидно уже после его первых работ. Из фильма в фильм переходит набор брутальных аттракционов, которые здесь окончательно приканчивают гуманистические традиции кино на тему «война глазами детей». Похоже, эти традиции теперь уже навсегда останутся в прошлом: «Иваново детство» или, например, «Подранки» после «Толстой тетради» могут показаться преданиями старины глубокой, открывая ту гигантскую пропасть, которая разделяет кинорежиссеров ХХ века (лично переживших войну) и тех, кто пришел к ним на смену и о войне только слышал или читал.

В сравнении с тем же «Ивановым детством» Сас не рассматривает войну как трагедию. Он видит ее как череду жестоких инициаций, через которые надо пройти двум юным созданиям. Его интересует не столько психология поведения, сколько физиология. Его братья-близнецы — это новые спартанцы, которые почему-то, несмотря на все невзгоды, лишены страхов и как следствие детских травм. В тяжелых жизненных условиях они сами придумывают себе аскезы: мало того, что отказываются от пищи, но еще и мутузят друг друга аки члены «бойцовского клуба». На орехи от Саса достается всем: так, советских солдат он показывает не только как освободителей, а как монстров порока, изнасиловавших до смерти девочку-инвалида. Впрочем, не в лучшем свете выставлен и немецкий офицер, который интересуется не только мужчинами, но и мальчиками.

В общем, война по Сасу — это экстремальная ситуация, которая способствует вызволению наружу самых низменных человеческих качеств. «Толстая тетрадь» — это только первая часть трилогии Аготы Кристоф, но, как утверждают посвященные, две следующие книжки — «Доказательство» и «Третья ложь» — оставляют куда больше поводов для душевного и эмоционального оптимизма. Однако еще вопрос: станут ли духоподъемные романы поводом для новых экранизаций?

Фото filmtekercs.hu