«Глория»: одинокая женщина хочет

В этом году фильм уже получил три приза на МКФ в Берлине, в том числе за лучшую женскую роль

Как и обещал в предпоследнем посте, я продолжаю знакомить вас с иностранными выдвиженцами на «Оскар». И хотя шорт-лист уже был позавчера опубликован, я все же попытаюсь представить фаворитов среди тех фильмов, которые национальные комитеты назвали лучшими в своих странах. Но поскольку реально охватить всех оставшихся шестьдесят с лишним работ за два месяца нет никакой возможности, да и необходимости, я ограничусь примерно дюжиной картин. Сегодня речь пойдет о чилийской ленте, снятой режиссером Себастьяном Лелио, который на пару с актрисой Паулиной Гарсия нарисовал выразительный и впечатляющий портрет современной женщины постбальзаковского возраста. И хотя этот фильм не попал в число девяти кандидатов, из которых будут отобраны пять номинантов, я настоятельно рекомендую взять эту картину на заметку.

Глории 58 лет. Она с недавних пор разведена и сейчас активно борется с собственным одиночеством, тусуясь на танцевальных вечеринках «для тех, кому за…» и посещая всевозможные тренинги и семинары — от смехотерапии до йоги — в надежде найти кавалера или стать счастливой, что для нее является одним и тем же. Она — типичный представитель современной женщины с неспокойным умом, которая изо дня в день следует привычной модели поведения, реагируя на приятные впечатления с сильным влечением, а на неприятные с отвращением, становясь в итоге рабом собственной модели устоявшихся привычек.

Следуя этой системе, Глория, как и подавляющее большинство окружающих «гомосапиенс», теряет покой, гармонию и равновесие своего ума, становясь все более несчастной. Но при этом она тщательно пытается скрыть от окружающих следы своего одиночества, надевая маску счастливой женщины. Собственно, эта маска вкупе со стандартной прической и старомодными очками как раз и делает ее похожей на небезызвестную милашку Тутси, которую так ловко и точно изображал Дастин Хоффман 30 лет назад в одноименном фильме. Только что Глория совсем не комический персонаж, а самый что ни на есть трагикомический и где-то даже трагический.

Однажды Глории улыбается удача: на очередной вечеринке в клубе танцев она встречает обходительного пожилого ухажера Рудольфо. В разговоре за «рюмкой амаретто» выясняется, что он уже год как разведен и находится в активном поиске новой спутницы. Так в одночасье жизнь Глории наполняется смыслом. На наших глазах набирающий силу роман обрастает все новыми подробностями интимных проявлений, далеко не все из которых отважился бы показать Голливуд. Но чилийское кино, в общих чертах следующее стандарту классической мелодрамы, не пытается угодить всем и вся. Поэтому персонажи получаются живые и запоминающиеся, со своими замечательными «тараканами» в головах, которые вместо выпадающих из шкафов скелетов постоянно держат зрителя в легком напряжении.

Эти самые «насекомые», представленные главным образом странностью Рудольфо исчезать со свиданий по-английски, то есть без предупреждений, не раз ставят Глорию в неловкое и даже унизительное положение. Со временем выясняется, что у бодрого пенсионера, владеющего личным бизнесом, не все так просто в личной жизни, и он тянет за собой тяжелый прицеп незавершенных отношений. Эта невидимая связь с другой обретает в картине незамысловатое, но очень узнаваемое выражение, заключающееся в привязанности Рудольфо не только к семье, но и к мобильнику, который он не хочет выключать ни при каких обстоятельствах. Сотовая связь как эквивалент несвободы и зависимости становится здесь не только двигателем сюжета, но и выразительнейшей метафорой нашего аддиктивного времени.

Себастьян Лелио на протяжении всего фильма стремится не забывать про образный ряд, находя для него не вычурные, а вполне естественные выражения. Например, тот второстепенный вроде бы факт, что Рудольфо владеет парком аттракционов, где помимо прочего играют в пейнтбол, азам которого он между делом обучает Глорию, оборачивается в итоге трагикомической сценой мести обманутой женщины. Так не просто рассеивается, а буквально расстреливается уже почти сформировавшаяся иллюзия последней настоящей любви. Но Глория, как бы оправдывающая свое имя, предпочтет унижению величие, пусть оно даже будет мнимым. Лилио рифмует первую и последнюю сцену фильма: стойко пережив любовную неудачу, Глория пускается во все тяжкие очередного дискотечного разгула. В конце концов, любовь приходит и уходит, а удовольствия остаются…

Фото stagebuddy.com