«Небесные жены луговых мари»: эрос и танатос

Марийские бабы — сплошные «начлабы», исследующие собственную сексуальность

Новый фильм Алексея Федорченко опять собрал богатый урожай призов, причем не только от критиков, но и от зрителей. Но фестивальная публика не чета обыкновенной. На сеансе в «Победе» десять человек молча созерцали, как Федорченко со своим соавтором Денисом Осокиным переиначили на свой лад марийские побасенки о плотских, и не только плотских, утехах. И я тоже не проронил ни слова, только «кряхтел да репу чесал», — надо полагать, примерно так бы описал мое состояние в своих «Заветных сказках» Афанасьев…

Примерившись к эротической теме в предыдущей работе — «Овсянки», где двое мужиков, как вы, наверно, прекрасно помните, везли хоронить Татьяну, жену одного из них, у которой «все три дырочки были рабочими. И распечатал их именно я…». Ну, не я, конечно, а муж Татьяны по фильму… Впрочем я отвлекся… Так вот, примерившись, стало быть, к этой важной теме, Федорченко с Осокиным принялись на этот раз в массовом порядке распечатывать одну за другой дырочки женских прелестей. Ну, не буквально, конечно, вы ж понимаете, а все больше чисто метафорически, я бы даже рискнул сказать — аллегорически и символически.

Двадцать две новеллы (или 23, некоторые были такими короткими — около минуты, что и заметить не успеешь) озаглавлены именами героинь, каждое из которых непременно начиналось на букву О (Осылай, Ошвика, Одоча…). Эти зарисовки из жизни марийского народа, полагаю, имеют мало общего с тем, как и чем этот народ живет сегодня на самом деле. Авторы почти явно мистифицируют зрителя, выдавая желаемое за действительное, как и в дебютной работе Федорченко «Первые на Луне». Снимая вроде бы современный марийский быт, режиссер ритуализирует его до такой степени, что начинает казаться, будто мари следуют исключительно языческим законам и живут обособленной и отделенной от остального мира диаспорой. Критики уже окрестили это кино «эротическим ожерельем», сам же постановщик предпочитает называть свое творение не иначе как «марийским декамероном». Тоже вариант.

Но лично у меня это кино больше ассоциировалось не с творением Боккаччо или Пазолини, а с эротическими перформансами Марины Абрамович, которую, ни за что ни про что окарикатурили недавно в «Великой красоте». Так вот, у Марины есть потрясающий короткий сборник новелл под названием «Балканский эротический эпос» (вошедший в расхаянную в пух и прах подборку арт-порно Destricted) — о традиционных сексуальных обрядах, которые якобы до сих пор исполняются у нее на родине. Абрамович тоже склонна к мистификации, и формат, которым она пользуется, к этому располагает в полной мере. Федорченко в этом смысле не далеко ушел от Абрамович (а одна из сцен, где девушка поднимает юбку и открывает свое лоно ветру, даже буквально повторяет сербскую практику), и то, что он предлагает в своих «НЖЛМ» — это тоже, скорее, перформансы, нежели кино в привычном понимании.

«НЖЛМ», снятые на марийском языке, на котором тут говорят в том числе известные российские актрисы — Троянова, Екамасова, Ауг, собрали в целом по стране меньше пяти тысяч зрителей. И тот факт, что данный проект, априори обреченный на коммерческий провал, отчасти спонсировал Минкульт, выдавший из бюджета миллион долларов, косвенным образом свидетельствует, что он в своей финансовой политике, несмотря на критику, становится все более гибким и либеральным. И по-хорошему этот сборник языческих ритуалов о сексе и смерти надо смотреть не в кинозалах, а в краеведческих музеях Республики Марий Эл. Глядишь, народ туда и потянется…

Фото newsmk.ru