«Камилла Клодель 1915»

Этим летом в нашем прокате фильм собрал мизерные 4 тысячи зрителей — не помогло даже участие Жюльетт Бинош.

Несколько обличительных монологов Клодель, адресованных главным образом Родену, совсем чуть-чуть холодноватых, но красивых пейзажей и искаженных гримасами психического нездоровья лиц — вот, собственно, и вся драматургия картины, сценарий к которой писал сам режиссер, до сих пор не снимавший исторических картин и предпочитавший работать исключительно с любителями. Похоже на то, что Бинош сама создавала рисунок роли и, мне кажется, не смогла ее наполнить ничем особенно примечательным. Смотреть за почти не меняющимся выражением ее лица — удовольствие не из самых больших.

Тем более что до конца этого, во всяком случае, фильма так и остается загадкой: была ли Клодель одержима и если да, то насколько? Бинош не проявляет никаких очевидных признаков психического расстройства, на котором так настаивали ее родственники, некоторые исторические факты и предыдущий фильм с Изабель Аджани и Жераром Депардье в роли Родена, снятый ровно четверть века назад. Здесь Родена вы не увидите, вместо него в конце появится Поль Клодель — младший брат Камиллы, вроде как инициировавший заточение родной сестры в психушку.

Подозреваю, что Дюмон хотел отследить фазу перехода — от еще не угасшей надежды на спасение к смирению перед мыслью навсегда остаться заточенной. Что, собственно, и случилось: Клодель провела в психушке последние 30 лет жизни. Возможно, ее финальная улыбка и должна была стать, по замыслу режиссера, тем самым принятием своей незавидной участи. Или это всего лишь игра моего ума, желающего всегда находить хоть какой-то смысл в происходящем.

С одной стороны, хочется порадоваться за французов, позволяющих себе снимать столь независимое от зрителя кино. С другой стороны, хочется выразить озабоченность по поводу дальнейшей судьбы режиссера, участь которого была бы незавидна в любой другой стране, поскольку после такого опуса, как этот, он уже вряд ли нашел бы инвеститоров для своего следующего проекта. И поскольку Дюмон работает главным образом с подавленными или непроявленными чувствами, то мы имеем здесь высушенное до предела кино, да еще и с явным переизбытком физиологии. Но Франция — это вам не Америка и даже не Россия.

Дюмон, откликнувшись на просьбу Бинош «поработать вместе», оказал ей медвежью услугу, поместив в окружение реальных клиников и снабдив высосанной из собственного мизинца драматургией. С естественным человеком, как с животным, профессионал без поддержки режиссера сразу становится беспомощным. Дюмон, не раз признававшийся, что не знает, как работать с профессионалами (и по этой причине никогда прежде с ними не сотрудничавший), по сути, просто подставил французскую звезду, которая не смогла тут ровным счетом ничего сделать самостоятельно.

Но только не надо думать, что профессионалы априори обречены быть фальшивыми рядом с теми, кто ничего из себя не изображает. В качестве контраргумента мне сразу пришла на память картина Андрея Кончаловского «История Аси Клячиной…», в которой московская театральная актриса и кинозвезда Ия Саввина буквально растворилась в окружении деревенских жителей русской провинции, быстро принявших ее за свою.

Фото worldscinema.org